Ася поднялась, подавшись назад, бросилась к Сэму, дернула за рукав:
– Бежим!
Но он даже с места не сдвинулся, только возразил твердо:
– Нет!
Глава 27
Двенадцать лет назад
– Я останусь, а ты беги. Назад в лагерь. Приведи сюда ваших, – произнес Сэм, окинул Асю быстрым взглядом. – Теперь-то уже должны поверить. – Передал ей фонарик, заговорил еще торопливей и напористей, не позволяя и слово вставить: – Беги, Ась. По-другому никак. Вместе мы не можем уйти. Иначе они продолжат. Ася, не спорь, времени нет. Беги! Поняла?
Она кивнула, хотя это было неимоверно трудно. Но прежде чем сорваться с места, засунула руку в карман, нащупала свой талисман, когда-то подаренный дедушкой, – камешек с рисунком, похожим на отпечаток крошечной ладошки, – вынула, протянула:
– Держи. На удачу.
Сэм замер, и Ася сама взяла его за запястье, вложила в ладонь подарок. Он сжал его в пальцах, повторил:
– Беги!
И сразу развернулся, двинулся к склону.
Ася сделала несколько шагов прочь, скрылась за большой каменной глыбой и – все. Остановилась, оглянулась. Дальше никак, не получалось, ноги не шли. Ей казалось, если она упустит Сэма из виду, обязательно случится что-то плохое, а пока он у нее на глазах – ничего страшного не произойдет.
Сейчас Сэм стоял на краю обрыва. Ася не видела его лица, а уж тем более того, что происходило внизу. Зато все прекрасно слышала.
– Так и знал, что это ты, – громко и насмешливо-пренебрежительно произнес его отец. – И конечно, один.
– Пока один. Но скоро и остальные будут тут. Теперь они знают, где вас искать.
– Не сочиняй, Семен. Лучше спускайся. Сам. Или боишься?
– Я тебя не боюсь, – четко проговорил Сэм. Из его голоса исчезла обычная хрипотца, он вдруг зазвучал ясно и чисто. – И никогда не боялся. – Потом вроде бы усмехнулся, добавил язвительно: – Ты же добрый. Людям помогаешь.
– Спускайся! – сердито потребовал его отец.
«Сэм, не надо! Не ходи!» – едва не выкрикнула Ася, захотелось выскочить из укрытия, подбежать к нему, вцепиться, остановить. Но он бы все равно не послушал, еще бы и ей досталось, что до сих пор не ушла. Зашагал вдоль края, а добравшись до нужного места, действительно стал спускаться, и, как только полностью исчез из виду, Ася тоже перестала прятаться, опять метнулась к краю, опять улеглась на живот, заглянула вниз.
Большинство сектантов по-прежнему находились в заторможенном состоянии, а лагерные просто стояли на месте, продолжая чуть заметно покачиваться. Словно куклы на батарейках, разом растратившие свой заряд. Совершенно безучастные, даже далекие от происходящего, как будто и правда наполовину застрявшие в ином измерении.
Сэма встретили на середине пути, видимо, все-таки опасались, что в любой момент он повернет назад, подтолкнули вперед, не заботясь, что парень может не удержаться и свалиться, а внизу, ухватив за руки, подвели к отцу. Тот откинул капюшон, подступил ближе, тяжело положил руку на плечо сына, ни капли не смущаясь вымазанных кровью пальцев.
– Опять пытаешься помешать? И надеешься, что у тебя выйдет?
Сэм дернул плечом, сбросил его ладонь.
– А разве уже не вышло? Сейчас сюда полиция придет.
– Ну придет, и что? – ухмыльнулся отец. – Что они увидят? Кучку сбежавших из лагеря глупых детей? Нас-то уже здесь не будет.
– Неужели ты реально веришь этим сказкам про переход в другие миры? – медленно произнес Сэм, добавил с вызовом: – Или дело исключительно в деньгах? Ради них ты готов устроить любое представление? Даже убить? Это такая у вас «добрая» семья? – Он перевел взгляд на остальных. – Неужели вы…
– Заткнись! – рявкнул его отец, но тут же опять усмехнулся презрительно. – Какой же ты глупый, Семен. Ты здесь никто и ничем нам не помешаешь. – Качнул головой, холодно распорядился: – Отведите его в деревню. Не будем напрасно тратить время.
– В деревню? – почему-то переспросил Сэм, скривил уголок рта.
И тут опять все затихли и замерли, услышав долетевший со стороны леса шум. Кто-то явно пробирался сквозь заросли.
«Хорошо бы и правда полиция, – подумала Ася. – Или взрослые из лагеря». Они ведь явно собирались на поиски, когда она подходила к директору, и наверняка вызвали спасателей. А те могли сами в первую очередь подумать про скалы, потому что здесь несложно спрятаться и одновременно очень опасно. И тогда бы все легко и просто решилось.
Но это оказались вовсе не полицейские, не спасатели и даже не лагерные. А все те же, из экопоселения – довольно молодой мужчина и женщина постарше.
– Павел Петрович! Павел Петрович! В деревне пожар. Ваш дом загорелся. Мы не сразу заметили и сами уже не смогли потушить. Пришлось вызывать пожарных.
У отца Сэма губа нервно дернулась, приподнялась, будто в оскале, ноздри раздулись. Он сузил глаза, опять развернулся к сыну, выдохнул яростно, но пока не веря до конца:
– Ты?
– А если и я? – откликнулся тот.
И отец не сдержался, ударил наотмашь.
– Ублюдок! – вцепился в ворот, тряхнул. – Весь в мать. Такой же блаженный. Она с чего-то тоже решила, что имеет право на собственное мнение, что она независима. Сбежать хотела.
– Хотела? – вскинулся Сэм. – Но не смогла? Ты и ее убил?
Они бы наверняка разодрались. И Сэму было плевать, что силы неравны, что отец и старше, и крупнее. Но ему помешали – оттащили прочь. Он извернулся, вырвался, но не бросился назад, застыл на месте, чуть наклонив голову и глубоко дыша, уставился на отца исподлобья. И вдруг улыбнулся.
У Аси от его вида мурашки по рукам побежали.
– А ты говорил, не помешаю, – произнес Сэм, обвел поляну взглядом.
Ребята из лагеря, кажется, совсем уже обессилев и потеряв контроль над собой, расселись на земле. Большинство сектантов держались в стороне, растерянно и перепуганно наблюдая за происходящим. Даже костер немного осел, уже не рвался ввысь яркими языками пламени.
– Помешал же. А теперь уйду. И ты меня не остановишь и ничего не сделаешь. Просто возьму и уйду. – Сэм медленно отступал, пока это произносил, но не потому, что боялся. Потому что еще не договорил, но уже уходил, как обещал. – Но не думай, что так оставлю. Я все про тебя расскажу. Чем ты на самом деле занимаешься.
– Ничего ты, щенок, не расскажешь, – заявил отец, слишком спокойно, слишком уверенно.
Ася перевела на него взгляд и едва не вскрикнула.
Она даже не заметила, откуда, когда и как в его руке появился пистолет. Но тем не менее он был. Со стволом, направленным прямиком на Сэма.
– Семен, ты никуда не уйдешь.
– Я же сказал, что тебя не боюсь.
Сэм развернулся к отцу спиной, двинулся к пологому склону.
У Аси все дрожало внутри, сердце колотилось о ребра. Она бы никогда так не смогла. Это же страшно, жутко страшно. Наверняка страшнее, чем видеть смотрящий на тебя черный зрачок пистолетного дула. Идти, прекрасно зная про этот направленный на тебя немигающий смертельный взгляд, и ждать, что в любой момент…
– Павел, прекрати, – прозвучало негромкое, но вполне разумное. – Оставь. Мы потом до него доберемся. Никуда он не денется. А сейчас нам тоже лучше уйти.
Но эти слова перекрыл очередной требовательный окрик:
– Семен!
Сэм, сделавший уже несколько шагов по тропинке, ведущей вверх, оглянулся. Зачем-то оглянулся.
Выстрел грохнул, и его звук мгновенно заполнил пространство, ударил по барабанным перепонкам, оглушил. Асе показалось, что на несколько секунд воцарилась темнота – отказали не только слух, но и зрение. Мысли тоже исчезли. Вообще все перестало существовать, даже время. Остались только пустота, мрак и вибрирующий звон в ушах.
Но потом все вернулось, и Ася отчетливо разглядела: как Сэм вздрогнул, покачнулся, начал заваливаться назад, как он упал на землю, да так и остался лежать, не шевелясь. И от осознания этого в глазах опять потемнело.
Глава 28
Двенадцать лет назад
Ася неслась по тропе, словно спущенная стрела, не обращая внимания на камни и кочки под ногами, на опасные повороты, даже не задумываясь, что запросто может угодить в какой-нибудь буерак или яму, упасть, сломать ногу. И тогда все окажется напрасным, бесполезным. Хотя уже и сейчас почти бесполезно. Потому что там, у скал, остался лежать парень, который очень давно пытался всех предупредить, который был против того безумия, что творилось, но никто, никто – и она сама – ему не поверил, не стал слушать и помогать.
И теперь его больше нет.
Конечно, после выстрела никто не стал продолжать ритуал. Сектанты торопливо убрались, остались только ребята из лагеря, совершенно беспомощные, ничего не соображающие, по-прежнему витающие в каком-то дурмане.
Ася не стала дожидаться, пока в лесу скроются последние из уходящих, подскочила с места, ринулась вниз. В самом конце запнулась, скатилась почти кувырком, растянулась в нескольких шагах от неподвижно лежащего на боку Сэма. Но даже боли не ощутила, хотя к расцарапанной коленке наверняка добавилось и ссадин, и ушибов. Сразу приподнялась, подобралась к нему, наклонилась, ухватила за плечо, тряхнула легонько.
– Сэм! – позвала. Потом уже не просто позвала, потребовала: – Сэм, очнись! Они все ушли. Сэм!
Но он только безвольно перевалился на спину от ее толчка. Глаза закрыты, лицо неестественно бледное, кровь на траве.
– Сэм, нет. Так нельзя! У тебя же и правда все получилось. Слышишь?
Он не слышал и никак не реагировал. Ася взяла его руку, попробовала нащупать на запястье пульс, но ничего не нашла.
Или надо не на запястье? Обычно же проверяют на шее. Но и там ничего. И дыхания не слышно.
Ася шмыгнула носом, осознала, что мир дрожит и расплывается перед глазами, а потом щеку обожгла сбежавшая по ней тяжелая слеза, горячая, как расплавленная лава.
– Сэм, – выдохнула Ася безнадежно.
Вот теперь действительно надо бежать, и как можно быстрее. За врачом. А вдруг еще не поздно? И можно спасти, можно вернуть. Хотя в голове уже засело прочно: «Ничего не исправишь. Поздно. Нельзя», но Ася упрямо отгоняла эту ужасную мысль.