Ворот впился в горло, и Рыжий едва не задохнулся, чуть слышно захрипел, давясь готовыми вырваться словами.
– С веревкой это ты хорошо придумал, – раздался второй голос. – Как раз пригодится. Связать особо прытких.
Да как же так? Где он прокололся, попался на глаза, потерял бдительность?
Рыжий дернулся, пытаясь вырваться, но ворот впился в горло еще сильнее, заставив сдавленно закашляться, а тот самый громила, который некоторое время назад волок в лагерь Кошкину, только сильней сжал кулак, а для надежности еще и ухватил за руку, вывернул ее назад. Потом выдал распоряжение второму:
– Ты тут останься. Присматривай, чтобы больше ничего не придумали. А я этого на место верну. – Потом пробурчал под нос: – Ничего, недолго осталось.
Но он даже сам не представлял, насколько недолго. Потому что, развернув Рыжего и развернувшись сам, увидел направленное на него дуло двустволки. И тут же услышал уверенно-холодное:
– Парня отпустите.
Рыжий почувствовал, как пальцы на его руке дрогнули, потом сомкнулись еще сильнее, сдавив запястье до боли. Второй мужчина, скорее всего, неосознанно отпрянул назад, едва не врезался в стену. А громила, пользуясь тем, что отчасти оказался прикрыт пленником, с напряженным вызовом поинтересовался:
– А ты еще кто такой?
– А вы не в курсе? – усмехнувшись, в тон ему ответил этот, с двустволкой. – Меня к вам папаша прислал.
– Что еще за папаша? – подал голос второй.
– Павел Петрович Елизаров, – четко, чуть ли не по слогам выдал незнакомец. – Знаете такого?
Елизаров? Рыжий уже слышал эту фамилию.
Точно же, именно ее произнес бывший директор лагеря. Только имя рядом с ней было другое. «Идите в Покровское, в мой дом. Там Семен Елизаров».
Так, может, это он?
Внезапно раздавшиеся где-то поблизости крики разрушили на несколько мгновений установившуюся тишину. И получилось, будто кто-то нажал на кнопку play, в один момент заставив всех действовать.
Второй мужчина кинулся в одну сторону, громила, оттолкнув от себя Рыжего, в другую, но и Семен не остался на месте, хотя и стрелять не стал, ринулся к здоровяку. Тот, поняв, что не сможет сбежать, развернулся, замахиваясь, рассчитывая ударить первым.
Дальше Рыжий уже не смотрел, потому что, не раздумывая, бросился за вторым, попытался, врезавшись прямо на бегу, сбить с ног, хотя и сам не удержался, покатился в траву. Но сразу вскочил.
Его никогда не волновало, что силы могут быть неравны. Они и оказались неравны, но, как ни странно, не с тем перевесом, потому что откуда ни возьмись появился Киселев. А вдвоем они точно мощнее не слишком молодого мужика, которому далековато до приятеля-здоровяка. Хотя и тот уже валялся на земле, оглушенный ударом приклада. Видимо, тоже оказался отнюдь не мастером драться, если на равных.
Это ж не с детьми управляться. У Семена наверняка в достатке было и сил, и умений, и он не жалел противника. Разобравшись с одним, устремился на помощь пацанам.
– С веревкой ты точно не прогадал, – заявил он Рыжему, потом развернулся к Киселеву, произнес жестко: – Я же тебе сказал сидеть и не высовываться. Что непонятного?
– Так их двое, а вы один, – насупившись, оправдался тот. – И они же не вооружены.
– А ты точно знаешь? – сурово прищурился Семен.
Теперь Рыжий уже не сомневался, что это точно он. А Миша отвел взгляд, но прямо отвечать не стал, ловко обошел неудобную тему, кивнул в сторону друга:
– Ну и Макс здесь.
– Семен! – раздалось, словно специально подтверждая выводы Рыжего.
Они все обернулись, одновременно посмотрели на спешащего к ним человека в полицейской форме.
– Как тут у вас? – спросил тот прямо на ходу.
– Нормально, – сообщил Семен. – Здесь еще двое. И вроде бы все. А у вас как?
– Тоже справились, – доложил полицейский.
– Ребята где?
– В подвале.
– Все семеро?
– Почему семеро? – вмешался Рыжий. – Пятеро. Мы же с Киселем здесь.
– А эти? Кто у вас там? Инструкторы? – напомнил Семен. – Их же как раз двое.
– Дмитрий Артемович, – неприязненно проговорил Рыжий, указал на сидящих на земле мужчин. – Он, оказывается, тоже с ними.
– А… – опять начал Семен, и Рыжий легко заметил, как он напрягся, сдвинул брови, и, не дослушав, продолжил сам:
– Настю куда-то в другое место увели. Я не знаю.
– Кажется, я знаю, – произнес Семен, но нахмурился только сильнее.
– Так чего теперь? – обеспокоенно поинтересовался полицейский, но тут появился еще один человек, тоже довольно молодой парень.
– Ого! – воскликнул, с интересом осматриваясь. – Как тут у вас! – Заметил подвальное окно, подошел, наклонился, заглянул, уточнил или скорее констатировал: – Это они там сидели? – Выпрямившись, с не меньшим интересом глянул на Рыжего.
Тот тоже уставился в ответ. Лицо парня показалось ему знакомым – как будто где-то уже видел, и не раз. Даже манера разговаривать, и та знакома.
Киселев будто услышал его мысли, ткнул в бок, прошептал со значением:
– Это же Тимофей Мясников. Блогер. У него свой канал. Он экстремальные видео снимает. Мы же с тобой смотрели как-то.
– Мы ребят можем в нашем минивэне в Покровское отвезти, – между тем болтал Мясников. – Как-нибудь все устроятся. В конце концов, сам я и пешком могу дойти. До поселка не так далеко. А мы ведь уже никуда не торопимся, да? Ну или подождем, когда Валера отвезет их и вернется. Возьму камеру у него, поснимаю пока.
– Хорошо, ждите, – согласился Семен.
Тимофей озадаченно посмотрел на него.
– А ты?
– А мне надо еще одного человека выручить. – Семен опять нахмурился, плотно сжал губы, но затем пояснил сумрачно и раздраженно: – Он ее, похоже, сразу туда потащил. К пещере.
– Это плохо? – обеспокоенно спросил Мясников, но тут же, даже не задумался ни на секунду, воскликнул воодушевленно: – Я с тобой!
Но Семен и с ним особо не стал церемониться, отрезал жестко:
– Это тебе не повод для съемок.
– Да я о них не думал, – с негодованием возразил блогер, но даже Рыжий с Киселевым ему не особо поверили.
– Я тоже с тобой, – решительно заявил полицейский. – Ты же не знаешь, сколько их там. А тут народу хватает. Я еще машины вызвал. Из райцентра. Скоро подъедут.
– А мы? – напомнил о себе Рыжий.
– А вы едете в Покровское на минивэне, – посмотрев на него, с нажимом произнес Семен. – Разве не слышал? – добавил строго: – О родителях подумайте, если о себе не желаете.
Рыжий сердито скривился. Опять с ними, как с маленькими, даже родителей приплели. Правда, вроде бы он уже и сам подустал от приключений и рад, что все наконец-то закончилось. Благополучно. Почти все. А еще не терпелось опять оказаться рядом с остальными.
Как они там? Валя, Демид, Славик. Железная несгибаемая Кошкина. И конечно, Соня.
Глава 36
Она опять оказалась в этом месте. В третий раз.
В первый Настя почти ничего не рассмотрела, потому что была ночь, темно и вообще не до этого. Тогда оно предстало перед ней мрачным и жутким. А вот во второй – вполне мирным и безопасным, когда она завернула сюда ненадолго, прикидывая новый маршрут, и убедилась, что Дима не солгал.
Здесь обустроили туристическую зону: расчистили, огородили, оборудовали удобными лесенками, по которым можно подняться на скалы и спуститься к реке. Поставили будку с охранником, следившим, чтобы никто не сунулся в пещеру без сопровождения.
Настя даже планировала привести нынешнюю группу сюда на экскурсию. Заодно убедить себя, что нет здесь ничего особенного, и доказать, опять же себе, что избавилась от детских страхов. Но сейчас, снова оказавшись тут, она буквально физически ощущала исходящую от этого места опасность и жуть. Волоски на теле поднимались дыбом, мышцы сводило от напряжения.
Или она опять себя накручивала, внушала несуществующее? Или дело было в том, каким образом и с кем она сюда попала?
Запястье холодил твердый металл. Дима, чтобы особо не беспокоиться, а вдруг она попробует сбежать, просто взял и сковал их руки наручниками. Поэтому вырабатываемый возбужденным организмом адреналин пропадал напрасно – ей никуда не деться. А в окружении таких людей нельзя быть ни в чем уверенной. Они ведь ненормальные, абсолютно неадекватные, настолько же непредсказуемые, как дикие звери. Особенно самый главный из них – отец Сэма.
Настя вспомнила: она слышала его имя двенадцать лет назад, в экодеревне и здесь, на поляне среди скал. Вроде бы Павел. А фамилия, значит, Елизаров. У них же с Сэмом одна фамилия.
Вышедший навстречу мужичок в форменной курточке с эмблемой музейного комплекса на спине кинул на Настю заинтересованный взгляд, но, получив от Елизарова несколько купюр, быстро испарился, кинув:
– На премьеру пригласите.
Настя не удержалась, чтобы не повторить недоуменно:
– Премьеру?
Дима, подтолкнув ее вперед, усмехнулся и пояснил:
– Мы сказали, что кино снимаем.
– А врать разве не плохо? Карму не испортите? – съязвила Настя.
– Плохо – упустить возможность, – надменно прищурившись, с напором произнес Дима.
Но тут же наткнулся на тяжелый взгляд Елизарова. Тому явно не нравилась лишняя болтовня и чрезмерная откровенность. Наверняка он предпочитал, чтобы все, кроме него, молчали. Словно жертвенные бараны, которым не положено иметь собственное мнение, которые только и годятся на убой. Лишь бы он сам жил вечно.
Неужели он настолько сильно боялся смерти? Ведь другие тоже жили с этим знанием и справлялись – забывались в делах, в любви, наслаждались каждой минутой. А этот человек готов поверить в сказку, ухватиться даже за сомнительный шанс. Или убежден, что настолько особенный, что достоин большего, что совершит невозможное.
Настя презрительно хмыкнула, за что получила пощечину. Похоже, ее мысли слишком явно отразились на лице и во взгляде и кое-кому очень не понравились.
Во рту появился металлический солоноватый привкус, а кожа вспыхнула от удара.