– Тогда откуда вы знаете про «Виагру»? – резонно поинтересовался Ричард.
– Я настоял, чтобы анализы взяли немедленно в больнице, пока сердце еще работало.
– Очень хорошо, Анри, – похвалила Валери, в ответ на что он вежливо кивнул.
– Я также уточнил у месье Фридмана, то есть Сэмюэла, что ему известно о состоянии здоровья месье Тернбулла. Результат не вызывает сомнений. Месье Тернбулл принимал лекарства от давления и стенокардии. По-видимому, нитраты в этих медикаментах вступают в реакцию с силденафилом в составе «Виагры», что и может вызвать сердечный приступ. Также он был курильщиком. Подобная смесь приводит к беде, да, но не к убийству.
На этот раз Валери опустила руки.
– Смерть от тщеславия, – произнесла она тихо, а затем вдруг оживилась: – Но впереди еще полные результаты!
– Действительно, – вздохнул комиссар так тяжело, будто его покинули все жизненные силы. – Однако я почти не сомневаюсь в исходе.
– Откуда столько уверенности?
Вопрос прозвучал довольно пренебрежительно, и комиссар пропустил его мимо ушей.
– На вашем месте, – обратился он к Ричарду, – я бы постарался сделать очередную пресс-конференцию как можно более короткой и расплывчатой, месье.
«О боже, – пронеслась у Ричарда мысль, – а я ведь даже и не подумал об очередной пресс-конференции».
– Анри Лапьер, – не сдавалась Валери, – я спрошу еще раз: почему ты так уверен, что причиной его смерти были лекарства от сердца и давления, смешанные с «Виагрой»?
– Потому что, мадам, – убитым голосом произнес комиссар, – я принимаю лекарства от сердца и давления и обращаю внимание на побочные эффекты.
Теперь Ричард все понял и решил потихоньку потягивать кофе, не встречаясь ни с кем взглядом.
Глава семнадцатая
Оставив комиссара «утрясти считаные моменты», как он подчеркнул, Ричард и Валери вернулись к фургончику Рене. Оба молча, но каждый по-своему обдумывали разговор с непреклонным полицейским. Валери постоянно качала головой, не желая отметать собственные выводы. Ричард чувствовал то же самое, но вел себя менее демонстративно. Его логика заключалась в следующем: как ни крути, одна смерть от естественных причин и другая – в результате несчастного случая равнялись двум смертям всего за несколько дней. У обоих мужчин также было по порезу на пальце, хотя для властей это, похоже, не имело значения. А еще оба играли Наполеона. Ричард был не из тех, кто поднимает шумиху на пустом месте, но даже для него такое совпадение казалось слишком удобным, слишком удачным.
Он остановился и поймал Валери за локоть. Она, тоже остановившись, подняла на него выжидающий взгляд.
– Нет, – пробормотал Ричард и качнул головой, словно сожалея о том, что собирался сказать, – я все-таки не верю.
Валери сочувственно улыбнулась.
– И не надо, Ричард. Увы, на этом фронте Анри никогда не преуспевал.
Ричард сощурился, пытаясь понять, что она имеет в виду, как вдруг до жирафа дошло.
– Что? Нет! Нет, я не про это! – Он почувствовал, как заливается краской, а потом вспыхнул еще сильнее от одной только мысли, что покраснел. И теперь покраснел в квадрате. – Я имею в виду, что не верю в совпадение! А не в другое. В то я никогда не верил.
Валери хихикнула над недоразумением, и Ричард невозможным образом умудрился стать еще более пунцовым.
– Прости, Ричард, – произнесла Валери, и ее лицо вдруг стало очень серьезным. – И да, я тоже не верю.
Ричард глубоко вздохнул. Он собирался задать вопрос, на который уже знал ответ, но которого впервые за время их знакомства не страшился.
– Итак, – он сжал челюсти и проговорил сквозь стиснутые зубы, – что мы будем делать? Ни ты, ни я не верим, что это совпадение, но доказательств обратного у нас нет. Лишь догадки.
Валери поджала губы. Хмуро свела брови, явив само воплощение сложного мыслительного процесса. А затем совершенно по-французски пожала плечами.
– Знаешь, что я думаю, Ричард? Я думаю, что ты совсем не помогаешь!
При обычных обстоятельствах этот гром среди ясного неба ошеломил бы его и задел за живое. Но сейчас Ричард лишь смиренно кивнул. «Стоит только подумать, что ты нащупал, как понять женщину…» – это была его первая мысль, за которой стремительно последовали праведный гнев и желание повести себя совершенно не по-английски и всю свою истинно английскую выдержку заменить полной эмоций и, вероятно, скабрезных ругательств речью.
– Какого… – начал он, но Валери мягко прикрыла ему рот ладонью, увидев, что он вот-вот утратит власть над собой.
– Я не привыкла, чтобы со мной соглашались, Ричард, ни кто-либо другой, ни тем более ты. – Она тепло ему улыбнулась. – Я не такая глупая, как ты думаешь, знаешь ли. Normalement[28], ты мой поводок, ты держишь меня в узде. Иногда я даже говорю что-то или предлагаю идеи, просто чтобы увидеть тебя с этой стороны. Вот почему мы хорошая команда. Но теперь, если мы оба согласны, что это не совпадение, что есть убийца, и самое страшное, что Лионель…
Валери сделала паузу.
– Что моей племяннице угрожает опасность… мне понадобится твоя помощь. Не только в поимке убийцы…
И снова пауза.
– Но и в том, чтобы не дать мне убить этого человека.
Валери убрала руку с губ Ричарда, всмотрелась в его лицо в поисках реакции. Это было первое негласное признание, что Валери могла зарабатывать на жизнь убийствами, – и, вероятно, даже так и делала. И пусть Ричард подозревал с самого начала, признание разрушило стену в их партнерстве. Он не знал, чувствовать ли себя польщенным или испуганным, поэтому решил смешать одно с другим.
– Ну, э-э-э… полагаю, двух смертей уже достаточно, верно? Мы, знаете ли, не хотим, чтобы тебя арестовали, и мы…
– Вот именно, Ричард! – перебила его Валери смехом, за что он оказался благодарен, и бросила через плечо, продолжив шагать: – Почему мы думаем, что это не совпадение?
Ричард улыбнулся про себя. Стену быстро залатали, и в сложившихся обстоятельствах он ощутил некоторое облегчение.
– Наполеон, – твердо сказал Ричард. – Я не знаю, как они умерли на самом деле. И очень, очень надеюсь, что виновато не какое-нибудь нервно-паралитическое вещество, – добавил он натянуто, будто ему в чай налили слишком много молока.
Валери не сдержала смешок.
– Слушай, – произнес Ричард, – да, знаю, прозвучало ужасно по-английски, но вообще-то я не привык обсуждать методы убийства!
– Прости, – отозвалась Валери, хотя было ясно, что она все еще находит Ричарда забавным.
– Ладно. Итак, Наполеон. Вот почему для меня это не совпадение. Они оба играли Наполеона. Ни у кого, по крайней мере, насколько мне известно, не было причины не любить месье Корбо и уж тем более его убивать. А вот…
Ричард умолк, собираясь с мыслями.
– А вот?.. – подтолкнула его Валери.
– А вот Рида Тернбулла, похоже, не любили вообще все.
– Настолько, чтобы убить?
– Ну, да. Если только он, конечно, и правда не умер оттого, что хотел слишком многого.
Ричарду до такой степени не хватало эвфемизмов для обозначения «Виагры», что он даже начал надеяться: виной всему все-таки нервно-паралитическое вещество и так напрягаться больше не придется. Валери на мгновение на него уставилась, пытаясь понять, что он имеет в виду. А затем вспыхнула улыбкой.
– Блестяще, Ричард! – просияла Валери, и в ее глазах, как обычно, заплясали искорки крайнего возбуждения.
Что в равной степени и радовало, и тревожило Ричарда.
– А, Ричард и… э-э-э… – поприветствовал их у фургончика сломленный Бен-Гур.
– Валери, – вежливо кивнула та.
– Валери, верно.
Похоже, продюсер проводил некое совещание со съемочной группой и актерами в лице Дженнифер Дэвис, Жильбертина и Лионель. Доминик Бердетт отсутствовал, что с учетом недавних событий вызывало беспокойство. Присутствовали также Сэмюэл и Аморетт Артур. Брайан Грейс и Стелла Гонсалес разместились за отдельным столиком. Рядом с продюсером стояла Саша Визард-Гай, такая же взволнованная, как и он, только без перебинтованной головы.
– Как дела? – поинтересовался Ричард с неуместным на фоне настроения собравшихся оптимизмом.
– Паршиво и дальше только хуже, – последовал мрачный ответ. – Пытаемся решить, стоит ли все сворачивать. Ну, понимаете, из-за того, что Рид… кхм.
– Убит! – завопила Дженнифер Дэвис. – Мы все это чувствуем!
Она огляделась в поисках поддержки, но никто не встретился с ней взглядом. Затем заговорила Валери.
– Нет причин отменять съемки, – громко объявила она. – Рид Тернбулл отравил себя сам.
– Самоубийство? – судя по выражению лица Фридмана, с точки зрения кассовых сборов это было еще хуже.
– Нет, – уверенно вмешался Ричард, – Рид Тернбулл принимал ряд препаратов от проблем с сердцем и давлением. К сожалению, он смешал их с… э-э-э… кое-чем другим. И в результате…
– Месье Тернбулл принял чересчур много «Виагры», – заявила Валери, словно на пресс-конференции. – В сочетании с другими препаратами это вызвало сердечную недостаточность.
Она поймала взгляд Ричарда, чтобы намекнуть на свой план.
За известием последовало ошеломленное молчание, чашки замерли, так и не поднесенные к губам.
– «Виагра»?
По мере развития событий день Фридмана становился все хуже. Продюсер вскинул руку к голове, в процессе сбив повязку.
Ричард и Валери всматривались в лица собравшихся, пытаясь уловить хоть какую-то реакцию. Большинство было просто потрясено, хотя Брайан Грейс явно пытался сдержать ухмылку, Жильбертин смутился, а Саша кивала, будто с самого начала именно это и подозревала.
– Со мной он в ней никогда не нуждался! – возопила Дженнифер Дэвис, очевидно пытаясь исключить себя из списка подозреваемых. – У Рида была масса проблем, но точно не эта, уж позвольте сказать!
«Пожалуйста, не надо», – подумал Ричард.
– Он был ублюдком, но тут мог хоть нефтяные скважины бурить!
Дженнифер Дэвис вызывающе огляделась, отчего Брайан Грейс наконец перестал прятать ухмылку, Жильбертину стало на редкость неуютно, а Ричард молча пришел к выводу, что успокаивающие чакры и тантрические вибрации актрисы сегодня взяли выходной.