Валери д’Орсе стояла на четвертой ступеньке лестницы, ведущей на сцену для пресс-конференции, и обращалась с речью к своему отряду. Не то чтобы как генерал Паттон – к Третьей армии, а точнее, Джордж К. Скотт в роли генерала Паттона, как это представлялось Ричарду, но Валери определенно выступала как командир. Если бы она сочла нужным подбодрить своих бойцов цитатой из фильма вроде «мы вырежем у них кишки и смажем ими гусеницы наших танков», несогласных оказалось бы немного, как думалось Ричарду. Так вот, Валери стояла, подсвечивая лицо снизу фонариком, что придавало ей потусторонний вид, и распределяла обязанности, будто и в самом деле была знаменитым генералом.
– Итак, Рене, – позвала Валери, и тот чуть ли не вытянулся по струнке. – На тебе территория, где стоит твой фургон. Это Саша, Сэмюэл, гримерка, костюмерная и так далее. Брайан Грейс и Стелла тоже там, как и Ален Пети. Все уже по постелям, им завтра рано вставать. Если кто-то покинет жилище, я хочу об этом знать.
– Понял, – последовал серьезный ответ. – А если кто-то покинет?
– У тебя есть рация?
– Да.
– Тогда немедленно сообщи мне, но как можно осторожнее. Я буду неподалеку. То же самое касается вас, Мартин и Дженни, у входа в сувенирную лавку и ресторан. Отличные наряды, кстати, красивые и темные.
Насколько мог судить Ричард, они просто сменили шоферские фуражки на вязаные шапки и стали похожи на статистов из «Пушек острова Наварон». Мартин изобразил воинское приветствие, а Дженни хихикнула, что было ошибкой.
– Это не повод для смеха, Дженни. Пожалуйста, относись к своим обязанностям серьезно. – Валери вперилась в чету тяжелым взглядом сквозь свет фонарика.
– Прости, старушка, – пророкотал Мартин.
– Мадам Таблье, на вас внутренний двор и арки южной галереи. Оттуда видно башню и вход в замок, но, пожалуйста, не привлекайте внимания. Держитесь в тени.
Мадам Таблье по какой-то причине всегда нужно было иметь при себе какой-нибудь инструмент. И вот она, бормоча нечто про Наполеона, устало опиралась на что-то вроде мотыги в духе того, как мог лучник опираться на свой длинный лук, – с таким выражением, мол, что Генрих Пятый немного не в себе. Мадам Таблье цыкнула, демонстрируя привычное недовольство, но Валери мудро предпочла не обращать на это внимания.
– Клер, ты останешься со мной, где большие трейлеры. На нас будут Доминик Бердетт, Дженнифер Дэвис, Жильбертин и моя… э-э-э… Лионель Марго. Но я также буду делать обход, так что временами тебе придется оставаться одной.
– Ничего страшного, Валери, – ответила Клер, но в голосе послышались нотки волнения.
Честно говоря, Ричард и сам был немного напуган. И Валери, и Клер оделись одинаково: черные лыжные штаны, ботинки и облегающая черная водолазка. На Валери не было головного убора, Клер же надела широкую черную повязку и собрала светлые волосы в конский хвост. Это напомнило Ричарду какой-нибудь подражающий бондиане шпионский фильм шестидесятых годов, где убийцами всегда были невероятно привлекательные женщины, например «Беспощаднее мужчин». Актриса Эльке Зоммер, шестьдесят шестой год, если Ричард правильно помнил, или все-таки шестьдесят седьмой? Он смутно расслышал другой голос.
– Ричард, ты слушаешь? – раздраженно из-за его явного невнимания произнесла Валери, и он заметил, что Клер ухмыляется, словно учительская любимица.
– Разумеется, слушаю! – Ричард попытался изобразить обиду, но ничего не вышло. – На мне будет… напомни, что там?
– На тебе будет патрулирование внутри! – Валери действительно рассердилась, и Ричард опустил взгляд, игнорируя ухмылку Клер. – Там ты ориентируешься лучше остальных, но, пожалуйста, на всякий случай ничего не трогай на кухне. Верю, что ты будешь скрытен, Ричард.
Она, так сказать, бросила ему косточку, и Ричард краем глаза увидел, как ехидное выражение лица Клер сменилось чем-то на грани ревности.
– Сверим часы? – прошипел Мартин.
Валери, успевшая выключить фонарик, включила его обратно.
– Зачем? – спросила она.
Мартин пожал плечами:
– На самом деле я не знаю. Просто подумал, что так положено.
– Не вижу необходимости. – Вопрос, кажется, рассердил Валери. Она снова выключила фонарик. – Итак, господа, будьте постоянно на связи. Всем удачи!
Мартин и Дженни взялись за руки и стремительно ушли так, будто совершали побег. Рене закурил сигарету, вытер ладони о грязный фартук и вернулся к своему фургону. Мадам Таблье закинула мотыгу на плечо, словно винтовку, и зашагала к своему посту, а Клер с Валери, точь-в-точь как на модельной фотосессии, тихонько направились к трейлерам актеров.
Ричард тоже осторожно двинулся вперед и через десять минут уже притаился за клавесином в музыкальной комнате на первом этаже замка. С этого наблюдательного пункта открывался вид на два коридора, часть внутреннего двора и трейлеров, и в случае необходимости Ричард мог отреагировать. Однако он был совершенно уверен, что, если подобная ситуация все-таки возникнет и Валери с Клер не сумеют справиться самостоятельно, от него тоже окажется мало толку.
Помимо ожидания и бдительности, Ричард не был до конца уверен, что же от него требовалось. Чутье подсказывало Валери, что, если все соберутся на площадке вместе, что-то может произойти. В остальном она комментировала довольно расплывчато. Ричард же ничегошеньки не соображал. Он не сомневался, что Рид Тернбулл был убит смертельной смесью лекарств, но ума не мог приложить, кому выгодно саботировать съемки фильма столь жестоким способом. Наверняка дело было в чем-то из прошлого, и Ричард сделал мысленную пометку дома еще раз пройтись по книгам Халливелла в поисках дополнительной информации о «Романтиках на тротуаре». Если, конечно, лента вообще вышла в Великобритании под таким названием.
– Какой же я идиот! Ну конечно, тротуар, обочина!
Ему захотелось написать Валери, но он решил ее не беспокоить, скрытую в темноте где-то там, в тени трейлеров.
Клер, заметил он, была не так уж и невидима. При лунном свете белокурый хвост сильно бросался в глаза, и Ричард время от времени видел, как он покачивается во мраке. Оставалось надеяться, что из-за этого Клер не окажется в опасности, и Ричард был рад, что Валери где-то рядом и присмотрит за ней в случае чего. Несколько минут спустя он вспомнил, что Клер Эйнсворт не нуждается в присмотре ни на йоту.
Ричард не считал себя ревнивцем, и они оба с Клер понимали, что их браку пришел конец. Недавно они обрели некое комфортное равновесие после разрыва, почти как брат и сестра, которые заботятся друг о друге и в некотором смысле соперничают. Однако что-то шевельнулось в нем, когда он бросил взгляд в сторону рва и увидел свою жену в объятиях голливудской легенды, Доминика Бердетта. Клер вела себя игриво и кокетливо, а он, в извечном напудренном парике и парадном костюме, обнимал ее и пытался поцеловать в шею. Клер обхватила Бердетта за талию, почти оторвала от земли и в переиначенном подобии этикета первой брачной ночи перенесла через порог его трейлера. Дверь за ними закрылась.
– Не мое дело, – процедил Ричард сквозь стиснутые зубы, полностью противореча своим истинным чувствам. – Вообще не мое, черт его подери, дело.
Он продолжил наблюдать за дверью трейлера на предмет признаков активности, но их не последовало. Только погас свет внутри, и Ричард вдруг услышал совсем рядом какой-то звук, но потом понял, что это он сам скрипит зубами.
Однако это был не единственный шум, и Ричард услышал его вновь. Как будто шаги по лестнице, но он не мог разобрать, откуда именно они доносятся, и ощущал себя совершенно не в своей тарелке. В который раз Ричарду Эйнсворту, доктору Ричарду Эйнсворту, пришлось напомнить себе, что он вовсе не сыщик под прикрытием из нуара сороковых годов. Он историк кино, владелец роскошного гостевого дома типа «постель и завтрак», а если и обладает какими-то навыками, то это удивительная способность скрываться от мира и всех его обитателей. Так почему же – теперь в нем взыграло чувство несправедливости – он сидит во мраке откровенно жуткого французского замка и прислушивается к шагам с прочими ночными звуками, когда совершенно очевидно, что убийца разгуливает на свободе? И завершающий штрих: почему, пока он тут потенциально на волоске от гибели, все веселье достается его бывшей жене?
Ричард тихо встал и выглянул в коридор, ведущий к приемной. Это была наиболее освещенная точка обзора благодаря лунному свету, струившемуся сквозь большие окна. Вряд ли оттуда кто-то мог подойти и остаться незамеченным. Справа тянулся коридор поменьше и потемнее, но в него все равно проникало достаточно света, чтобы ясно видеть: там никого нет. Никто не мог проникнуть в музыкальную комнату снаружи, поскольку, пусть она и находилась на первом этаже, за окном был отвесный обрыв прямиком в старый ров.
Ричард снова услышал шаги. Кто-то двигался осторожно, медленно, словно понимая, что он рядом и готов к рывку. Ричард сглотнул – и звук этот показался ему артиллерийским залпом. Он снова оглядел коридоры и никого не увидел, но шаги все не смолкали. В страхе он сшиб с клавесина музейную табличку и наклонился, чтобы поднять ее. Там описывалась музыкальная комната: кто ею пользовался, возраст инструментов и то, что в нише позади Ричарда скрывалась потайная лестница, ведущая прямиком в спальню испанского короля-пленника этажом выше. Однако сей важнейший фрагмент информации поступил слишком поздно, чтобы спасти Ричарда, так как кто-то прыгнул на него из-за широкой занавески, отчего он пролетел через всю комнату и ударился головой о пол.
Вспомнив некоторые приемы, которым его научила Валери, Ричард быстро вскочил на ноги. Нападавший теперь стоял спиной к окнам, его силуэт вырисовывался на фоне залитого лунным светом неба. Кто именно – не разглядеть, поскольку человек оделся так же, как Валери и Клер: черный цвет в этом сезоне явно был в моде. А еще лицо нападавшего скрывала балаклава, поэтому Ричард различал только глаза, ловившие отблески света снаружи. Он поднял руки, как борец, готовый вцепиться в противника, и тут же, на свою беду, получил тычок в глаза. Думая, что стоило это предвидеть, Ричард рухнул на колени, но в процессе опускания схватил нападавшего за одежду и сорвал с куртки металлическую пуговицу. Кто бы это ни был, он тут же перепрыгнул через Ричарда и побежал по коридору во двор.