– В Хенли, на королевской регате по гребле. Ронни – парень, с которым я приехала, – болел за команду своего колледжа, а я скучала. Стивен отвел меня в сторону, угостил клубникой с шампанским… Было здорово. Все мои друзья умирали от зависти. – Леди Марджори вдруг задумалась, потом подняла на Алека потрясенный взгляд. – О боже! До меня только дошло… Это ведь случилось как раз после женитьбы папеньки на Аннабель. Какая же я неисправимая, беспросветная дура! Стивен с самого начала охотился за Аннабель, да?
– Возможно. Неудивительно, что вы на него разозлились: он вас использовал.
– Да, должна признать, я очень расстроилась, когда Стивен приехал по приглашению Уилла к нам и перестал меня замечать. По правде говоря, меня это просто взбесило! – Леди Марджори пришла в ужас от собственных слов и торопливо добавила: – Но не настолько, чтобы убивать!
– А чтобы отомстить?
– Так вот какие у вас мысли?… Кто-то захотел наказать Стивена и подстроил «купание»?
Самое время озвучить свои подозрения, решил Алек.
– Аствик провалился под лед не случайно.
– Понятное дело, иначе вы бы уже от нас уехали. Но я-то предполагала, что речь об убийстве, что вы разыскиваете какого-нибудь бродягу, или зловещего незнакомца, или еще кого… Выходит, все дело в неудачном розыгрыше? – Марджори поразмыслила, а затем откровенно признала: – Да, я могла бы такое провернуть, если бы додумалась. Однако не додумалась.
Ее прямота не обезоружила Алека, а, наоборот, насторожила. Обманчивая искренность – давно известная уловка. Уж не имеют ли они дело с талантливой актрисой?
Она утверждает, будто не раскусила Аствика. Но леди Марджори, несомненно, девушка смышленая. Возможно, она столь умело изображала святую наивность перед отцом и тетей, что те и не подозревали о ее частых визитах в игорный дом в компании Аствика. Истерическая реакция на его смерть больше отдает игрой, чем искренним чувством. И почему леди Марджори, завзятая модница, не стала сегодня наносить привычный яркий макияж? Она ведь предполагала, что ее станут допрашивать.
Надо бы посоветоваться с Дэйзи. Ее, конечно, не назовешь безупречным знатоком людских душ, да и беспристрастностью она не отличается… Однако бедным растерянным сыщикам суждения Дэйзи определенно полезны. Улик почти нет, алиби у всех отсутствует, зато мотивов и возможностей – хоть отбавляй. В такой ситуации людские души могут оказаться единственным ключом к разгадке.
Ну а пока… пока перед Алеком сидит девушка в скромной одежде, с бледным невинным лицом. Она совсем не похожа на яркую модницу с фотографии. Какая же леди Марджори настоящая?
Глава 11
– Это не я, честное слово! – горячо заверила его взволнованная леди Марджори.
– Но если все же вы, – покровительственно произнес Алек, – тогда будьте искренни, и вы наверняка легко отделаетесь. Присяжные обожают прелестных девушек, которых сбили с пути истинного бесчестные мужчины в возрасте. Не удивлюсь…
Его тираду оборвал стук в дверь. Показалась голова лакея.
– Прошу прощения, сэр. Тут мистер Джеффри спрашивает: мол, если он вам нужен, то нельзя ли поскорее, пожалуйста, а то он собрался ехать верхом.
Алек незаметно вздохнул.
– Передайте, что я приглашу его следующим, через несколько минут. – Дверь закрылась, и инспектор вновь посмотрел на леди Марджори. – Понимаете, я не верю в то, что вы хотели убить Аствика. Вам, скорее всего, вынесут условный приговор.
– Вы правда думаете, будто это я сыграла над Стивеном злую шутку? – Девушка неистово замотала головой. – Не я! Почему я?!
– Я такого не говорил, леди Марджори. Вы далеко не единственная, кого можно подозревать. Я лишь объясняю, что чистосердечное признание настраивает судей на снисходительный лад и что в таком случае можно не бояться тяжелых последствий.
– Признание в том, чего я не совершала?!
– Просто обдумайте мои слова. Скажите…
– Жаль, что я никого не привела с собой.
– Можем кого-нибудь позвать. – Алек не желал прослыть мучителем. – Кого именно? Отца? Тетю?
– Папеньку? О, нет. Тетушку Джо тоже не надо. Не хочу, чтобы они слушали… А можно Дэйзи? Она не расстроится.
– Конечно, можно. Если она согласится.
Выбор леди Марджори удивил и немного развеселил Алека. Он вызвал лакея. Видимо, все попытки отстранить Дэйзи от расследования обречены на провал.
Пока они ждали, Алек задал еще один вопрос:
– Скажите, а кто-нибудь еще имел привычку кататься на коньках по утрам? Кроме Аствика?
– Нет, конечно! Катание на коньках должно быть в удовольствие. А Стивен по утрам упражнялся. У него целая система была: холодная ван… Погодите. Кто-то – Филипп Петри, кажется, – говорил, что тоже хочет попробовать. Не Уилфред, точно. Я не особенно прислушивалась. Не знаю, ходил ли Филипп на пруд. Он бы увидел, как Стивен упал в прорубь, правда? И вытащил бы его.
– Или провалился бы под лед сам.
– О боже, верно! Какой ужас. Вдруг утонул не тот? То есть никто не хотел утопить Стивена, но лучше уж он, чем Филипп. Филипп такой милый балбес.
– Да, безобидный джентльмен, – мрачно кивнул Алек.
Ответ леди Марджори ничего не прояснил. Как и следовало ожидать.
Вошла Дэйзи: лицо подобающе серьезное, лишь в голубых глазах веселые искорки. Несмотря на ее дурные предчувствия, участвовать в расследовании ей нравится, понял Алек.
Дэйзи озорно ему улыбнулась, села рядом с леди Марджори и спросила:
– Он тебя обижал?
– Вот еще, нет. Не обижал… Просто задавал щекотливые вопросы, но такая уж у него работа, да? Надеюсь, ты не против, что я попросила тебя составить мне компанию?
– Ничуть. Никому не хочется, чтобы его родные слушали ответы на щекотливые вопросы.
Дэйзи говорила с таким искренним сочувствием, что Алек невольно подумал про ее собственных родных.
– Ладно, старший инспектор, выкладывайте, – повернулась к нему леди Марджори.
– Благодарю. Поясните, пожалуйста, почему вы, узнав о смерти Аствика, слегли от горя? Если причина крылась в большой любви, то вы на удивление быстро оправились.
Леди Марджори зарделась.
– Вам отлично известно, что никакая это была не любовь. Глупое увлечение. Мне льстило внимание Стивена и нравилась зависть друзей. Я уже прозрела, когда он… умер.
– Тогда как вы объясните свое ужасное самочувствие? Доктор Феннис даже прописал вам успокоительное.
Розовые щеки Марджори заалели, и она с отчаянной мольбой взглянула на Дэйзи.
– Я догадываюсь, – мягко успокоила та. – Рассказывай, не бойся.
– Я хотела убедить всех в том, будто страшно расстроена, – едва слышно промолвила леди Марджори. – Я так носилась со своей «любовью», что выглядела бы полной дурой, если бы просто сказала «туда ему и дорога».
– Понятно, – кивнул Алек. – Теперь же вас все жалеют.
– Вот именно. Понятное дело, меня все равно считают дурой – раз я влюбилась в такого подлеца.
Вновь подозрительная искренность. Вдобавок леди Марджори призналась, что сумела симулировать истерический припадок. Да как талантливо! Даже врача обманула. Однако стыдливый румянец у нее настоящий.
Алек задал ей еще несколько вопросов и отпустил.
– Я хочу обсудить с вами этот допрос, мисс Дэлримпл, но чуть позже. Юный Джеффри сгорает от нетерпения.
– Да, он хочет поездить верхом. Я посоветовала ему сперва поговорить с вами.
– А, так это вы? Следовало догадаться. Спасибо.
– Вы планируете беседовать с Аннабель? Я тогда узнаю, понадоблюсь ли ей, а потом уже поползу наверх к своей печатной машинке. Столько ступенек!
– Да, планирую. И с графиней, и со всеми остальными. Я, конечно, умудрился задать главные вопросы вчера, несмотря на свое полусонное состояние. Сегодня я бодр и полон сил, а потому надеюсь услышать от семейства Беддоу то, что упустил вчера. Возможно, возникнут какие-то зацепки. У меня мало надежд обнаружить новых подозреваемых. Марджори и Джеффри, конечно, да еще лорд Вентуотер, пожалуй.
– Марджори просто…
– Потом, все потом.
Дэйзи негодующе вскинула голову, и Алек улыбнулся:
– Я уверен, что к вечеру тем для обсуждения наберется больше. Попробуем свести их воедино и увидеть картину в целом.
– И то верно, мне обязательно нужно сегодня поработать над статьей.
Дэйзи удалилась, и вошел Джеффри. На бесстрастном лице не было и тени того чувства, которое вчера подвигло его напасть на брата. Тем не менее улики свидетельствовали о том, что за этой невозмутимой маской бурлят любовь и ярость.
– Расскажите о вчерашнем вечере, – предложил Алек.
Ладони Джеффри крепко сжались в кулаки, затем слегка обмякли, точно он усилием воли приказал себе расслабиться.
– О вчерашнем вечере? Вам уже наверняка передали все в подробностях, – бесцветным голосом произнес он.
– Хотелось бы услышать вашу версию.
– Джеймс начал гнусно клеветать на Ан… мою мачеху. Пришлось его остановить.
– Вы часто выходите из себя и устраиваете потасовки?
– Нет! Боже мой, нет. Я выступаю за университет, а боксер, который постоянно выходит из себя, не может боксировать технично. Вчера я… Я просто взбесился.
– Что же вас так взбесило?
– Я не стану повторять гадости, которые изрыгал Джеймс. – Джеффри упрямо поджал губы.
– Нет-нет, этого не нужно. Я скорее хотел спросить: вы так разозлились, потому что заподозрили брата во лжи?
– Он лгал, я точно знаю! Аннабель – ангел. Она не способна на низость или коварство. Меня взбесило то, что Джеймс намеренно ее ранил. Произнести такое при всех, при отце!
– Вы боялись, что лорд Вентуотер поверит в эту ложь?
– Да. Он не поверил. Он сам мне сказал.
– Почти все утверждают, что леди Вентуотер проводила много времени в обществе Аствика. Как вы объясните их очевидную близость?
Оживившийся было Джеффри вновь погас.
– Нечего тут объяснять. Они познакомились за границей несколько лет назад, а теперь он злоупотребил давним знакомством. Она же по своей доброте не стала выгонять Аствика, несмотря на его приставания.