твика, то не пришел бы в ужас при мысли о возможной вине сына.
И все же считать графа вне подозрений пока нельзя.
– Конечно, мы всегда благодарны за помощь, – кивнул Алек, – но, должен признать, ваше предложение меня удивляет. Вы ведь категорически не хотели обращаться в полицию.
– Не хотел. – Лорд Вентуотер быстро взял себя в руки и вновь стал невозмутимым. – Я считал происшедшее несчастным случаем. Собственно, я до сих пор не услышал ни единого доказательства обратного. Хотя вы, полагаю, убеждены в том, что кто-то умышленно подстроил падение Аствика – или даже его убийство.
– Верно, убежден.
– Но я-то верил в случайность и потому не видел необходимости привлекать местных полицейских. Не хотел, чтобы они совали нос в дела Аствика в Вентуотер-Корте. Какой бы ни была правда, неизбежно поползли бы неприличные слухи. Вы наверняка слышали, что мы с Уэтерби, начальником здешней полиции, не в самых добрых отношениях.
– «На ножах», – процитировал Алек Дэйзи.
– Весьма близко к истине, – с сухой усмешкой подтвердил его светлость. – Теперь, если вы обнаружите в моем парадном зале мертвого Уэтерби и из его спины будет торчать кинжал… Естественно, когда Ментон убедил меня в том, что без полиции не обойтись, и предложил позвонить в Скотленд-Ярд, я дал согласие.
Алек был склонен поверить графу: вряд ли тот полагал, будто столичные сыщики, в отличие от местных, не сумеют раскрыть преступление. С другой стороны, лорд Вентуотер мог рассчитывать на то, что в случае необходимости он надавит на скотленд-ярдовского знакомого Ментона, тогда как на полковника Уэтерби повлиять не вышло бы никак. Нет, хозяин Вентуотер-Корта остается в списке подозреваемых.
Возглавлял этот список по-прежнему Джеймс Беддоу – пока, правда, бездоказательно. Зато какой подходящий кандидат на роль злодея!
Алек послал за ним.
Сегодня графский наследник выглядел совсем не таким высокомерным и злобным, как накануне. Вид он имел пристыженный и жалкий. Вчерашний нахал и задира тяжело опустился в предложенное кресло.
Алек не стал выказывать сочувствия и сразу спросил:
– Хотите ли вы что-нибудь добавить к своим вчерашним показаниям?
– Показаниям?! – ошеломленно переспросил Джеймс. – Нет, послушайте, мои вчерашние слова были домыслами чистой воды. Если вы зовете это показаниями, то я беру их обратно. Порвите их!
– Увы, не могу. Но я отмечу, что ваше мнение изменилось.
– Вы, конечно, уже слышали про вчерашний вечер. – Джеймс мрачно ткнул пальцем в лиловый синяк на подбородке.
– Насколько я понял, вы в присутствии своего отца обвинили леди Вентуотер в том, что она убила любовника. Верно?
– Я пошутил! Если бы Джеффри не взбеленился, никто бы не воспринял мои слова всерьез. Аствика ведь не убили. Он случайно провалился под лед, такое сплошь и рядом случается. Этому идиоту следовало сначала проверить крепость льда, да и вообще – что за глупость кататься на коньках одному!
– Лед был крепким, а по ночам стоял хороший мороз.
– Толщина льда не везде одинакова, знаете ли. – Джеймс презрительно ухмыльнулся. – Аствик попал на тонкий участок. Не повезло. Роковая случайность.
– «Случайность», в которой вы попытались обвинить мачеху. «Случайность», которую вы же и подстроили, чтобы обвинить в ней мачеху?
– О боже, нет! Не выдумывайте!
– У меня есть доказательства того, что надо льдом поработали.
– Не я! Вы ошиблись! Аствик провалился случайно.
Флетчер покачал головой.
– Почему вы тогда так уверены, что это не она? – запаниковал Джеймс. – Я ничего не делал, клянусь. Зачем мне топить Аствика?
– Чтобы взвалить вину на мачеху, – безжалостно подсказал Алек.
Джеймс вновь стал настаивать, что полицейские ошиблись, что Аствик просто попал на участок тонкого льда.
– Такое с любым могло произойти, – твердил Джеймс.
– С Филиппом Петри, например?
– Или со мной. – При упоминании брата бывшей невесты лорд Беддоу поморщился. – Но с нами бы кто-нибудь был и вытащил нас.
Значит, похвальбы Петри Джеймс не слышал. Еще один аргумент против него. С другой стороны, Джеймс обнаружил тело не один, а вместе с Фенеллой. Неужели он столь бессердечен, что мог намеренно подвергнуть тяжелому испытанию безобидную девушку? Да, мог – его отношение к мачехе тому доказательство.
Алек вновь подробно расспросил про то, как был найден утопленник, в надежде, что Джеймс оговорится и чем-нибудь себя выдаст. Надежды не оправдались.
Следующим был Уилфред. Он небрежной походкой вошел в голубой салон и с порога заявил:
– Не верьте тому, что брат наговорил про Аннабель. Жалкий он человек. Бедный папенька просто раздавлен.
Алек поймал себя на мысли, что молодой щеголь ему симпатичен. Он так беззастенчиво радуется устранению угрозы, исходившей от Аствика! Причем не похоже, чтобы сам Уилфред приложил к этому устранению руку – если только он не хитрец, которому нет равных. Тем не менее вычеркивать его из списка пока рано.
То же самое и с Ментонами, хотя вторая беседа с ними новых улик не добавила. В целом список остался прежним – сместился лишь акцент подозрений. Даже полноценный ночной сон ничего для Алека не прояснил. Он послал за Дэйзи.
Когда лакей постучал в ее дверь, она смотрела в окно. Небо заволокло тучами, упали первые капли дождя. К утру снег, скорее всего, растает, и зловещая улика – дыра во льду – уйдет в прошлое.
Дэйзи поспешила в голубой салон.
Алек радостно ее поприветствовал и доверительно сообщил:
– Надеюсь, вы сумеете выровнять мои мысли, а то они все время ходят по кругу.
– Мои тоже. Я никак не могу сосредоточиться на статье и почему-то все меньше верю в реальность происходящего… Хорошо бы мне все это просто приснилось!
– Если вы не хотите…
– Нет-нет, я помогу, чем сумею.
– Спасибо. Давайте для начала вернемся к Марджори. Она настолько убедительно разыграла истерический припадок, что даже доктор поверил. Однако я готов поклясться: объясняя мне причину своего поступка, леди Марджори смутилась по-настоящему. Нельзя ведь покраснеть намеренно?
– Нет, конечно. Правда, моя подруга Люси, с которой мы вместе снимаем дом, такое умеет: просто начинает думать про что-нибудь ужасно неприличное. По ее словам, румянец – неотъемлемая часть флирта. А у меня не получается, – печально добавила Дэйзи.
– Значит, это тоже могло быть притворством… Что, если леди Марджори не красилась сегодня специально? Разыгрывала невинность?
– Возможно, но, по-моему, ей просто было перед всеми ужасно стыдно.
– Не исключено. Леди Вентуотер поступила наоборот: попыталась косметикой скрыть следы слез.
– По моему совету.
– Вот как. Все равно ее печаль выглядит странно, ведь графине больше не нужно опасаться Аствика.
– Она не в печали. Аннабель плакала из-за невероятной доброты лорда Вентуотера. – Дэйзи наморщила носик при виде недоверчивого лица Алека. – Конечно, у мужчин чужая доброта слез не вызывает, однако поверьте…
– Хорошо! Граф проявил к жене невиданную доброту, жена расплакалась. Он в курсе любви младшего сына к мачехе?
– При чем здесь это?
– Как знать. У меня уже ум за разум заходит, я хватаюсь за соломинку.
– Я тоже задавалась таким вопросом. Лорд Вентуотер не видел, как Джеффри смотрел на Аннабель в гостиной. Не видел граф и фотографию. Он вполне может считать, будто Джеффри напал на брата исключительно из благородных побуждений: хотел защитить Аннабель или даже отца. Графа ведь обвинения Джеймса тоже задели.
– Верно. Знал – знает – ли его светлость о том, что Аствик шантажировал графиню? Или лицо графа на фото искажено обычной ревностью?
– Не уверена. Он посетовал – мол, Аннабель что-то скрывает. Однако, насколько я поняла, лорд Вентуотер не разгадал, что дело в какой-то ее прошлой тайне. Он скорее не сердит на жену, а расстроен и опечален. Наверное, хочет, чтобы Аннабель ему доверилась.
– Чтобы она верила ему так же, как он верит ей… – Алек умолк, поскольку в раскрывшейся двери возникла голова лакея. – Да? В чем дело?
– Вас к телефону, сэр. Инспектор Жиллет из Уинчестера.
– Спасибо, сейчас буду. – Алек вскочил. – Эрни, найди Тома, пусть идет в парадный зал. Если это то, о чем я думаю, мы уезжаем.
Дэйзи последовала за инспектором, чтобы узнать о его дальнейших планах. Она ждала в стороне, а он слушал, быстро говорил и вновь слушал. Вошли сержант с констеблем, и Алек повесил трубку.
– Жиллет сообщил о смерти Аствика Пэйну, и тот созрел для разговора. Надеюсь, Том, пока мы доедем, парень не передумает. Эрни, ты вновь остаешься здесь дежурить. Мисс Дэлримпл, благодарю за помощь. Мы вернемся.
Алек с Трингом поспешили через заднюю дверь к гаражу. Дэйзи вышла на парадное крыльцо глотнуть свежего воздуха. Через несколько минут по подъездной аллее промчался желтый «малютка Остин» и исчез в дождливом мареве. Дэйзи зашла в дом. В холле безутешным столбом застыл Пайпер.
– Вам бы, наверное, хотелось присутствовать при допросе Пэйна, – посочувствовала она.
– Да, мисс, еще как.
– Вы больше нужны здесь, иначе мистер Флетчер вас не оставил бы. Вы работали с ним раньше?
– На выездном деле – первый раз, мисс.
– Его часто отправляют на выезды?
– Частенько, мисс. Он у нас главный по всем ювелирным ограблениям, да и по другим делам, где замешаны важные шишки. Шеф умеет с такими обращаться. У него манеры, знаете ли.
Дэйзи отметила, что ее Пайпер к «важным шишкам» больше не относит. Желая побольше разузнать об Алеке, она небрежно осведомилась:
– Его семья, должно быть, очень по нему скучает, ведь он постоянно в разъездах?
– Полицейские вечно перерабатывают, мисс, – не разгадав подтекста вопроса, ответил констебль. – А мы, детективы, так вообще день и ночь на службе. Моя девушка в курсе, с кем связалась.
Не успела Дэйзи проявить вежливый интерес к девушке Пайпера, как зазвонил телефон, и в холле как по волшебству материализовался Дрю.