Мы молчали. Мариан напевала под нос мелодию, которую играл оркестр. Думать ни о чем не хотелось, только вдыхать аромат духов и обнимать её. Полиция и банда Прескота казались такими далекими и нереальными. Я забыл обо всем.
Мариан сама разрушила очарование момента. Она покосилась на меня и заметила:
— Ты так и не сказал, что здесь делаешь.
— Убиваю время. И делаю карьеру.
В её глазах блеснуло недоверие.
— Все ещё играешь в Шерлока Холмса?
— Я всего лишь танцую с прекрасной девушкой и хочу, чтобы музыка не кончалась.
— Льстец! — рассмеялась она.
Танец подошел к концу. Я отвел её к столику.
— Что ж, до следующего раза? Но когда это будет?
— Ты правда хочешь меня увидеть?
— Да, и как можно скорее!
— Почему бы не сегодня? Заезжай за мной в "Би Джаз" в половине десятого.
— Ладно. Буду ждать тебя там.
Она слегка пожала мне руку и посмотрела долгим многообещающим взглядом, потом повернулась и пошла прочь. Слишком глубоко в сердце она мне запала, я уже не в состоянии был противиться этому. Одно я знал наверняка для меня не существовало никого, кроме нее.
Я уже собирался уходить, как заметил парочку за столиком у двери. Их присутствие напомнило о цели моего визита. Мужчина в дорогом синем костюме оказался сержантом Смайли, а высокая привлекательная брюнетка, его спутница, наверняка служащей полиции.
Смайли не подал виду, что знает меня, только едва заметно кивнул в сторону мужского туалета. Я направился туда, и оглянувшись, заметил, что он следует за мной. В туалете я открыл краны над обеими раковинами и принялся мыть руки. Сержант вошел и присоединился к тому же занятию.
— Ну, что скажешь? Все-таки Мильтон прислал наблюдателя?
— Ну…да. Ты что-нибудь заметил?
— Ничего интересного!
Он посмотрел на меня долгим, пристальным взглядом.
— Точно?
— Ничего, интересного полиции.
— Ты удивился бы, узнав, что иногда её интересует. Чем думаешь заняться дальше?
— Попробую взглянуть на это здание со двора. Если здесь творятся сомнительные дела, то вряд ли на виду у всех в танцевальном зале.
Смайли отошел к другой стене и стал вытирать руки бумажным полотенцем.
— Так, — решительно заявил он. — Даю тебе ровно час. Если обнаружишь что-нибудь, подойди к столику и сообщи. Если не придешь, я сам начну тебя разыскивать. Старший инспектор Мильтон дал указание оказывать тебе всяческое посильное содействие, не компрометирующее отдел. Поэтому не лезь туда, где не справишься в одиночку. Надеюсь через час увидимся!
Он вышел, напоследок кивнув мне и оставив в полнейшем недоумении. Столько людей служит в полиции, а меня судьба сталкивает именно с этим типом!
Подождав, пока он удалится, я тоже вышел, даже не взглянув в сторону столика, где все ещё сидела женщина-полицейский. Покинув танцевальный зал, спустился по лестнице через парадный вход и направился к своей машине. У ворот, ведущих на дорогу, свернул и по тропинке побежал к внутреннему двору ресторана. По правую сторону от него находилась небольшая березовая рощица. За ней виднелись бывшие дворовые постройки и конюшня.
Небольшая калитка вела из березовой рощи во двор конюшни. Я прошел к её воротам. Окна главного здания видны не были, и я понадеялся, что добрался незамеченным.
В просторном помещении, где перегородки стойл давно убрали, стояло несколько машин. Среди них, у стены, — блестящий небесно-голубой "элвис" с номером AGB 191.
За машиной в стене виднелась дверь, ведущая, вероятно, через постройки к бывшему помещению кухни. Наличие двери я отметил машинально, не придавая этому большого значения. А напрасно! Меня больше заинтересовала машина. Я медленно обошел её вокруг, и наклонился рассмотреть салон, когда за спиной послышался шорох. Но обернуться я не успел. Что-то обрушилось на мой затылок, и я начал падать в темный длинный туннель.
Мне приходилось встречать описания того, как человек приходит в себя после удара по голове. Но со мной это произошло впервые, и надо сказать, все прочитанное было детской сказкой по сравнению с тем, что я испытал.
Очнулся я от жуткой боли, и открыв глаза, обнаружил собственные ноги. Я быстро закрыл глаза и сжал зубы, стараясь сдержать приступ тошноты. После нескольких глубоких вдохов и выдохов тошнота отпустила. Но боль неотступно терзала затылок. Я попытался открыть глаза.
Интересно, как я сидел: подбородок опущен на грудь, взгляд упирается в колени. Попытка пошевелиться позволила обнаружить, что я привязан к кухонному стулу: запястья — к ножкам стула, а ноги — клейкой лентой к перекладине, их соединяющей. Малейшее движение головы вызывало новую волну боли. У меня возникло впечатление, что сломана шея. Но через некоторое время сознание прояснилось. Я увидел грязную комнату без мебели, но с камином в углу. По скошенному потолку и маленькому слуховому окну можно было догадаться, что это чердак. Вероятно, день ещё не кончился: пыль плясала в узком луче света, сочившегося из запыленного окна.
Невнятное бормотание вывело меня из забытья. Мои старые приятели Гэс и Спайдер играли в карты за старым деревянным столом. При этом вид у них был такой, словно игра им давно опротивела, но более достойного занятия не нашлось.
Гэс заметил, что я пришел в себя. Злая усмешка искривила его губы. Судя по всему, это доставило ему — в отличие от меня — немало радости.
— Со свиданьицем! — с издевкой произнес он. — Храбрец, Маклин! Коповский приятель! И без своего любимого гарпуна.
Он больно хлестнул меня по губам тыльной стороной ладони.
— Рискуешь, Гэс! — выдавил я сквозь стиснутые зубы. — Я ведь могу и укусить.
Удар кулаком отбросил мою голову к стене.
— Заткнись, — прохрипел он. — Я тебя предупреждал, что ещё свидимся, так и случилось.
На меня обрушились его кулаки. Еще ни разу в жизни я не чувствовал себя таким беспомощным. Увернуться от ударов со связанными руками и ногами невозможно. Я почувствовал во рту соленый привкус крови и почти задохнулся от злости. Гэс явно получал удовольствие. Наконец, натешившись всласть, он отошел. Я попытался сделать глубокий вдох, стараясь погасить дрожь в голосе.
— Валяй, Гэс! — тихо выдавил я. — По кайфуй еще, пока руки связаны!
Он помрачнел и со всей силы двинул меня в челюсть. Я вместе со стулом опрокинулся назад и на несколько секунд отключился. Когда же пришел в себя, то начал неистово ругаться, пытаясь освободиться от пут, но бесполезно. Наконец, я затих, лежа на боку.
— Ну, что ж, Гэс, валяй, прикончи меня, потому что если мне удастся выбраться, я размажу тебя по стенке.
Гэс зарычал и замахнулся ногой в голову, чтобы нанести смертельный удар. Я закрыл глаза и стиснул зубы.
— Довольно, Гэс! Утихомирься!
Властный голос Прескота прозвучал откуда-то от двери. Гэс тихо ругнулся, однако, опустил ногу. Пожалуй, это был единственный раз, когда я был рад видеть Прескота.
— Вот так. Теперь подними его. Мне надо с ним поговорить. А тебе, я думаю, ещё предоставится возможность.
Гэс наклонился и одним рывком приподнял меня вместе со стулом. Я повернул голову к двери. Однако внимание мое привлек не Прескот, а его спутник. Стройный, спортивного телосложения, лет сорока, одетый дорого, но безвкусно.
Я мгновенно его узнал. Именно этот человек был тогда на катере Прескота. Именно он купил "элвис" на имя Джона Старка. Это был Джимми Сканлон, известный также как "Джимми-кот", высококлассный "медвежатник", или взломщик сейфов, представитель элиты преступного мира Глазго. Правда, у этого закоренелого преступника было одно неоспоримое достоинство — он никогда не носил оружия и за ним не числилось "мокрых" дел.
Прескот прошел в комнату, а Сканлон тем временем запер дверь.
— Это снова ты, Маклин? Что нужно на этот раз?
— Ты становишься самонадеянным, Прескот! Голубой "элвис" и коробок спичек — все что требовалось, чтобы вас обнаружить.
— Понятно. А что конкретно ты думал здесь найти?
— Уже нашел. У тебя это вошло в привычку — бить своих клиентов по голове и пытать на чердаке?
— Что надо? Ты здесь один?
— Я ещё не совсем сошел с ума! Мильтон знает, где я и по какой причине.
Прескот ухмыльнулся.
— Сомневаюсь. Может, Мильтон и знает, где ты, но просто ждет известий. У него против нас ничего нет, и он не двинется с места, пока ему не "настучат". Так что ты один как перст.
— До поры до времени. Есть лимит. Когда он будет исчерпан, и я не выйду на связь, он выедет сюда.
Прескот равнодушно пожал плечами.
— Ну, мы уже успеем смотаться. Мильтону понадобится больше часа, чтобы получить ордер, связаться со Стерлингширской полицией и доехать сюда. У нас достаточно времени, чтобы от тебя избавиться.
Сканлон беспокойно заерзал.
— Без крайностей, Эллис! Мильтон на хвосте, а ты жаждешь крови!?
— Не будь дураком! Что нам, по-твоему, делать? Погладить его по головке, дать конфетку и отослать домой к мамочке?
— Нет! — отмахнулся, краснея, Сканлон. — Но мы можем задержать его, пока все кончится, потом оставим где-нибудь связанным, — в конце концов его найдут.
— Уж не хочешь ли ты дать задний ход, Джимми? Угрызения совести несколько запоздали! И вообще я не собираюсь что-либо заканчивать. По-твоему, я должен до конца жизни прятаться под чужим именем? Не для того я угрохал столько лет жизни на создание крепкой организации, чтобы этот сопляк все завалил! Он у Мильтона единственный свидетель. Избавимся от него и заляжем на дно. Все и утрясется.
— Ты сам себя обманываешь. Мильтон не верит, что Колин Маккинон застрелился. И ничего не устроиться, пока он не посадит кого-нибудь за убийство.
— Меня не интересуют догадки Мильтона, меня интересуют факты, которыми он располагает. А их не будет, если не будет тебя.
— Я не желаю участвовать в убийстве, — упрямо заявил Джимми. — Не собираюсь из-за кого-то болтаться в петле.
— Ну и не участвуй! — Прескот разозлился. — Пусть твои ручки остаются чистенькими. Все что мне нужно — чтобы ты забрал свой чертов "элвис" и как-нибудь от него избавился. И так из-за тебя прокололись. А мы с ребятами позаботимся о Маклине.