В отражении он выглядел лет на шестьдесят. Плечи поникли под тяжестью прожитых лет, голова поседела, а глаза... Крис отвернулся, встретившись взглядом со «стариком». Словно в омут заглянул. И испугался, что утянет.
— Если хотите, можете присесть подальше от окон, — женщина указала на столик возле самого прилавка. Крис рухнул на стул и спрятал лицо в ладонях.
Он не мог понять, что происходит. Со своим призраком он давно смирился. Грех требовал искупления, и он платил, платил по счетам. Это он понимал. Но то, что случилось сегодня...
— Sub tuum praesidium confugimus, sancta Dei Genetrix...
Шарики четок привычно скользили в пальцах. Крест касался ладони, что вселяло Надежду. Крис открыл глаза...
Кафе не исчезло. Но отражение поменялось. Теперь Крис был сам собой. Но во взгляде женщины появилась печаль.
— Не то.
— Что?
— Не ту молитву читаете. Помолитесь вместе со мной... — попросила она, усаживаясь напротив. — Вы ведь священник... Господь вас услышит.
— Я семинарист, — Крис поправил колоратку. — Наверное, придется снять, слишком часто меня за падре принимают.
— Не надо, — улыбка осветила лицо женщины. Словно солнечный свет пробился сквозь тучи и подарил миру один-единственный луч. — Вам идет. И, уверена, священником вы будете отличным. Ну, так что? Помолитесь?
Крис кивнул.
— Requiem aeternam dona eis, Domine...
— Молитва об усопших? — спросил он, когда затихло последнее слов. — Но почему именно этот выбор?
— У всех — свои демоны, у каждого — свои тайны. Ибо сказано: «Оставь мертвым погребать своих мертвецов»... Ох, да что это я... — спохватилась женщина. — Вы же, наверно, поесть пришли!
— Ничего. Мне просто нужно дождаться кое-кого.
— Одно другому не мешает! — женщина решительно скрылась за занавеской.
В кафе стало пусто. Но свет не слепил глаза, пахло деревом, ванилью и немного — корицей. В этом месте усталость отступала перед умиротворением. Тем более, что ужин себя ждать не заставил.
— Вот, — перед Крисом положили прибор, серебро тускло отражало свет ламп. — Сегодня в меню запеченный с травами картофель и куриные сердечки в винном соусе.
Еда оказалась восхитительной. Как на вид, так и на вкус. Картофель приятно хрустел, и зелень трав выгодно оттеняла золото его корочки.
Сердечки таяли во рту, даже жевать не приходилось. Приправы и вино превратили простой продукт в мечту гурмана, и Крис старательно подобрал остатки соуса кусочком хлеба. Его, как оказалось, тоже пекла хозяйка.
— Я люблю готовить, — перед Крисом появилась еще одна тарелка. На поверхности эклера выступили завитки крема, а еще он пах ванилью. Но запах корицы все еще витал в воздухе.
— У вас очень приятный освежитель воздуха.
— Что? А, вы об этом! — женщина покрутила рукой в воздухе. — Нет, я не люблю современные штучки. Запах настоящей корицы никогда не спутать с химическим ароматизатором. — Чаю? Могу предложить отвар цветов кипрея с медом.
Крис кивнул.
Беседа текла неспешно, как полноводная река. Хозяйка сидела в плетеном кресле, спицы в руках мелькали, моток пряжи приютился у неё на коленях, напоминая кота. Тревоги минувших дней отступили, и звякнувший колокольчик показался Крису набатом.
На пороге стояла Анна.
Они обменялись с хозяйкой кафе вежливыми поклонами. И тут же потеряли друг к другу интерес.
— Ты как? Цел? Пойдем.
У крыльца стоял мотоцикл.
— На нем?
— Ну да. У меня прав на авто нет, я же говорила. Ну? Чего застыл? Кстати, машину ты где оставил?
— Да тут недалеко, в лесу.
— Хорошо, — Анна протянула Крису шлем, — завтра заберем.
— Не сейчас?
— Я тоже не железная. Хотя, если тебе так хочется заночевать в Пустоши... вперед. Но без меня!
Крис послушно натянул шлем. На мотоциклах он раньше не ездил, и высокое седло показалось ему ненадежным. Но труднее всего пришлось, когда Анна заняла место водителя.
Они сидели очень близко. Крис отполз подальше, чтобы не ощущать тепло женской спины.
— Ближе! — тут же потребовала Анна, — И держись, как следует!
— Я держусь! — Крис двумя руками вцепился в седло справа и слева.
Анна хмыкнула. Взревел мотор и семинарист тут же забыл о всех приличиях — обхватил девушку двумя руками, крепко сцепив пальцы у неё на животе.
Но когда первый ужас прошел, стало неловко. Крис не просто сидел, прижимаясь грудью к женской спине. Он касался Анны ногами. Тонкие брюки девушки положение не спасали, и вскоре Крис почувствовал неудобство. Бедра опалило жаром.
— Сиди спокойно! — проорала Анна. Ветер подхватил ей слова и унес прочь.
Крис постарался отодвинуться, но не получалось. Девушка поняла его затруднения.
Мотор взревел. Масса деревьев по сторонам рванула вперед, словно спринтер, заметивший финишную ленту. А мотоцикл завихлял и лег сначала на правый бок, потом на левый... У Криса сердце в пятки ушло, а когда Анна подняла машину на заднее колесо... Остаток пути он не помнил.
— Полегчало?
Вопрос взрезал тишину, как нож — жесть консервной банки. Звуки вернулись: скрип вывески, треск лампы над входом. Она мигала, выхватывая из темноты обшарпанный порог мотеля.
— Мы заночуем... здесь?
— А почему нет? — Анна отдала Крису свой шлем. — Подожди, я зарегистрируюсь.
Тьма сгустилась. В её глубине кто-то ворочался, шептал... Мелькнули глаза цвета пламени...
— Криссссссс...
Он поспешил к фонарю. Клочок света казался даром небес — почему-то тварь никогда не покидала тени.
— Крисссссс... — шипение стало обиженным. Призрак оседлал мотоцикл. Ноги коснулись педалей, руки легли на руль...
— Крисссс... сссссссмотриии...
Мотоцикл качнулся. Руль развернулся, и теперь переднее колесо было направлено на Криса. А призрак не унимался:
— Покатаемссссся?
Пальцы коснулись ключа. В сумраке они отливали синевой. Улыбка растянула рот от уха до уха, так, что кожа потрескалась. По щекам, по подбородку потекла жижа... В нос ударил запах гниющего мяса.
— Долго ждал?
Крис оглянулся так резко, что закружилась голова. Анна вертела в руках ключи от номера:
— Я взяла один, они здесь цены задрали — не подступиться. Надеюсь, ты не против?
Крис вспомнил о недавно перечисленных на карту деньгах. Их хватило бы весь мотель купить, а не то, что номер снять. Но шепот еще стоял в ушах, и Крис промолчал.
— Пойдем!
Анна взялась за руль. В том самом месте, где только что лежали ладони призрака. Но девушка ничего не заметила. Докатила мотоцикл до стоянки, зацепила цепью за столб.
— Думаешь, она спасет?
— Она — нет. А вот это — Анна покрутила перед носом Криса смартфоном, — еще как! У меня тут сигнализация есть! Ни за что не найдешь, если не знаешь — где. Все, я устала. Идем спать.
— Да, не отель, — заключил Крис, осматривая номер. — У меня в семинарии келья больше была!
— Нам хватит! Кто первым в душ идет?
— Давай ты!
Мысль, что придется раздеваться, когда прямо за стенкой находится девушка, смутила.
— Давай я, — как ни в чем не бывало согласилась Анна. — Отвернись!
Треск молнии. Щелчки кнопок — Анна раздевалась, и мужчина рядом её не стеснял.
— Перед тем, как выйду — сообщу. Да не волнуйся ты так! — она смеялась над его смущением.
Крис кивнул. Жар со щек перетекал на шею, спускался ниже и где-то в животе превращался в томление. Странное, и оттого страшное.
— Sub tuum praesidium confugimus, sancta Dei Genetrix...
Впервые за несколько лет он не смог сосредоточиться на молитве. Губы шептали слова, а слух вылавливал шум воды за перегородкой. Владельцы мотеля сэкономили, заменив кирпич гипсокартоном.
Иногда слышались всплески. Воображение, распаленное поездкой, рисовало, как капли воды падают на шею, собираются в ручейки и скатываются по изгибам тела ниже, ниже...
— Pater noster, qui es in caelis; sanctificetur nomen tuum...
Крис распростерся на полу, молясь об избавлении от искушения. Слова звучали все громче в попытках заглушить звуки из душа, и стена сотряслась от удара:
— Заткнетесь вы там? Дайте поспать, святоши, вы не в церковь пришли!
— Я выхожу! — тут же оповестила Анна.
Крис не успел сразу закрыть глаза, а потом уже не смог: девушка вышла, завернутая лишь в полотенце. Его ширины хватало, чтобы прикрыть тело от груди до бедер.
А еще Анна не вытиралась. На коже бисером блестели капли, воплощая фантазии Криса в жизнь. Он прерывисто вздохнул, но девушка даже не обратила на него внимания.
Ей хватило двух шагов, чтобы пересечь комнату, и жилец из соседнего номера получил отповедь в таких выражениях, что Крис закрыл уши руками. Но взгляда не отвел.
Перепалка длилась пару минут, но показалось — вечность. Живот словно узлом стянули, до боли, до крика... Но Анна остановилась: так же стремительно, как и вышла, скрылась обратно в душе. И вышла оттуда уже одетой:
— Твоя очередь... святоша.
Крис молча проскользнул в ванну. Там пахло корицей.
Вода обожгла тело. Ледяные струи били по плечам и спине, но Крису казалось, что сверху льется кипяток. Постепенно тело остывало, и озноб пришел на смену жару. Только когда его стало заметно колотить, Крис переключил рычаг. Водопад потеплел.
Клубы пара заполнили помещение. Зеркало над раковиной запотело. Крис радовался — никто не выглянет из-за стекла. И не прошипит из темноты...
— Криссссссс...
Он вздрогнул. Но быстро успокоился — показалось.
— Это трубы. Всего лишь трубы гудят от напора.
Заворачиваться, как Анна, в полотенце не решился. Натянул одежду, морщась от запаха — а ведь всего день прошел, как надел свежее — и вернулся в комнату.
На пороге пришлось задержаться, пока глаза привыкли к полумраку — Анна погасила свет. Ночник, торчащий в розетке, позволял не натыкаться на мебель.
Сновидица спала, свернувшись калачиком на кровати. Вторая половина оставалась свободной, видимо, для него. Но Крис не поддался соблазну.