Когда он брал подушку, Анна повернулась:
— Поешь, там, на столе... — и затихла.
Крис осторожно вытащил из-под неё покрывало — кресло у окна казалось удобным. Если подставить под ноги стул...
На столе лежал бумажный пакет. Крис заглянул внутрь. Сэндвич, замотанный в пленку, пачка печенья, банка газировки — достаточно, чтобы не умереть с голоду. Но он-то ужинал, а вот успела ли поесть Анна? Из кафе они ушли сразу и нигде не останавливались.
Грохот за спиной прервал раздумья. Крис стремительно оглянулся, готовый бежать. И увидел холодильник. Древний ящик шумел и трясся, словно кто-то старался вырваться наружу.
Крис нащупал в кармане четки. Шарики до боли врезались в пальцы, немного приводя в чувство. А холодильник все подпрыгивал, трясся, урчал...
Дверца распахнулась, издав чавкающий звук. Стало тихо. Крис смотрел в пустое нутро, на решетчатые полки и давился смехом. Слезы застили глаза, и чтобы не разбудить Анну, он закусил кулак.
— Ты чего? — Анна все-таки проснулась.
— Не... не знаю. Что-то нашло.
Крис разжал пальцы. На руке остались отпечатки зубов.
— Испугался? Я тоже, когда в первый раз услышала. Думала, кто-то в дом ломится. А это всего лишь старый холодильник фреон гоняет. Да еще и установлен криво... — Анна вскрыла банку с газировкой, — Почему не ешь?
— Да, в кафе поужинал. А вот ты... Кстати, что это за место такое?
— Вересковые Пустоши? Так. Городок мелкий. Но одному туда лучше не соваться — криминальное местечко.
— Но ты сунулась. Да еще на мотоцикле. А если бы...
— А меня там знают, — банка полетела в ведро, — и не тронут. Ладно, если есть не хочешь, спать давай, вставать рано. Та половина — Анна указала на кровать, — твоя! Да не кривись! Никто на твою невинность не посягает! Я спать хочу!
Но Крис не решился воспользоваться приглашением. Ночь он провел в кресле, прислушиваясь к дыханию сновидицы. Иногда проваливался в сон, но в ушах возникало шипение, и губы сами начинали шептать молитву. Тогда Крис просыпался и до боли в пальцах сжимал четки. Но наяву призрак так и не появился.
Треньканье телефона прервало мучения. Крис резво поднялся, готовясь к новому дню. Умылся, налил воды в чайник...
— Не надо... — Анна нехотя выбралась из-под одеяла, — кафе уже открыто. Там есть кофе...
Бурда с пенкой пахла горелым. Крис смотрел, как Анна вливает в себя чашку за чашкой, но сам смог лишь пригубить.
— Возьми чай, — посоветовала сновидица.
— Да ладно. Ты бы поела.
— Мммм, — замотала головой девушка, — сначала проснуться надо. Уф. Ну, что, ты готов?
Крис задумчив вертел в руках шлем.
— Ну, ты чего? — Анна уже сидела на мотоцикле.
— Ты можешь не выкидывать больше... такого?
— Какого «таково»? — не поняла девушка.
— Ну... езжай спокойно, как положено.
— А, — Анна рассмеялась, — ты об этом. Ну, так и сам елозь поменьше, а то машину удержать трудно. Расслабься. Ничего с тобой не случится, и никакого греха в езде на мотоцикле...
— Да не греха я боюсь! — вырвалось у Криса. Он тут же замолчал, но в глазах Анны появился интерес. И сразу пропал.
— Все равно. Будешь елозить — разобьемся. Так что сиди спокойно. Где, говоришь, машину оставил?
14
Промелькнули домики Вересковой Пустоши. Позади осталось кафе с рябиной у входа. Жители спешили по своим делам, шумели дети, их стайки возникали то тут, то там... Ничто не напоминало о вчерашнем запустении.
Поворот, другой... Лес тоже изменился. Никакой тьмы, никаких шевелений. Кричали птицы, и шум долетал вполне обычный... Пока не подъехали к машине.
Хвоя. Бурая, желтая, бледно-зеленая... Она засыпала внедорожник почти до днища. На крыше, на капоте... Хвоя была везде. Ломкая, высохшая до стальной колкости...
— Что... происходит? — Крис обошел автомобиль раз, другой. — Как будто год прошел...
— Или два, — Анна задумчиво переводила взгляд с Криса на машину, потом потянула ручку.
Скрип заставил умолкнуть даже птиц. Дверца нехотя поддалась. Крис вслед за Анной заглянул в салон.
Обивка выцвела. На панели клубилась пыль. Салфетки, брошенные на переднем сиденье, превратились в труху.
Крису стало не по себе. А тут еще Анна. Её взгляд прожигал, и некуда было скрыться.
— Что? — не выдержал семинарист.
— Ничего! Хорошо, что ты догадался уйти.
— Да что здесь, черт возьми, происходит!
— Тсссс! — подушечка пальца прижалась к губам. Она была теплой, и коричный запах привычно успокоил, — следи за словами. Ты же будущий священник...
— Да...
Но Анна уже набирала номер. Кратко описала ситуацию и повернулась к Крису:
— Поехали домой. Хватит с нас приключений.
Машина осталась на дороге.
— Её заберут, — коротко ответила Анна на молчаливый вопрос, — поехали!
Деревья по сторонам дороги сменялись полями, изредка мелькали городки и села, вывески зазывали в придорожные кафе. Но Анна остановилась всего пару раз — на заправках. Прийти в себя, выпить кофе, и скорей, скорей дальше.
Тепло женского тела между бедер сводило Криса с ума. Но постепенно монотонность дороги и усталость прогнали греховные мысли. Он смог думать о чем-то еще. И сразу возникли вопросы.
Как смог он уехать в такую даль и даже не заметить? Что за село такое, Вересковая Пустошь? И что случилось с машиной? Она всего одну ночь простояла на дороге, но казалось — прошел не один год. Анна на вопросы не отвечала, только увеличивала скорость, и Крису приходилось прижиматься к ней все сильнее и сильнее, пока это не стало похоже на объятия.
Жар вспыхнул с новой силой. Уже наученный опытом Крис постарался отвлечься. Сосредоточился на окружающем и похолодел: ему показалось, что обнимает он не девушку, а скелет — казалось, что под курткой только кости, без капли плоти.
— Анна! Анна!
Перекричать ветер было сложно. Но девушка услышала:
— Что?
— Остановись на минутку.
Она послушалась. Но едва остановились, Крис резким движением поднял забрало на шлеме.
— Что? — Анна отшатнулась.
А Крис попытался спрятать облегчение за улыбкой:
— Не могу через темное стекло разговаривать. Мне нужно в глаза смотреть.
— Ну, смотри... Так чего хотел-то?
— У тебя голова не кружится?
Анна отступила на шаг:
— Зачем тебе?
— Успокойся. Просто ты с утра только кофе пьешь. Так нельзя.
— Не бойся, в голодный обморок не упаду. Дома поем. Садись, давай, нянька.
Крис не ответил. Он мысленно ругал себя за то, что не настоял на завтраке. С другой стороны, еда в том кафе доверия не внушала.
— Дома пусто.
— Что?
— Говорю, дома пусто! Я же все продукты в багажнике оставил!
— Ну, так еще купишь! И помолчи, не отвлекай от дороги.
Но возле магазина она все-таки остановилась.
Крис чуть не расплакался, увидев знакомые лица продавцов. Полки, которые не планировали превращаться в щербатые прилавки. Простые окна, за которыми двигались обычные люди.
— Много не набирай, багажник маленький! — Анна смотрела, как Крис мечется по магазину, и забрала корзинку. — Дай, я сама.
Сардельки, замороженная пицца, хлеб.
— Дома есть макароны и сыр. Остальное потом купим!
Готовили и ели в молчании. Анна помогла сгрузить тарелки в посудомоечную машину:
— Я отдохну. Не беспокой меня, пожалуйста.
Крис кивнул:
— Да, я тоже прилягу.
Но подремать ему не удалось — едва он улегся, как зазвонил телефон.
— Что у вас там происходит? — проворчал в трубку ректор. — Я до Анны не дозвонюсь.
— Она спит, устала.
— Ладно. Докладывай. Что с машиной случилось?
Крис выложил все, как на исповеди. Но вместо ответа получил невнятное хмыканье:
— Ладно, пришлем замену. Насколько я помню, второй автомобиль не используется?
— Я еще не успел разобраться...
— Ладно, забудь. Передай сновидице, что я хочу с ней поговорить. Как проснется, пусть перезвонит. Постой, а ты уверен, что она именно спит? Помнишь, что я говорил? Не позволяй её часто сновидеть!
Последние слова Крис выслушивал, уже открывая дверь.
Анна разметалась по кровати. Одеяло сползло, но привлекательной спящую женщину назвать было трудно: кости выпирали, суставы казались опухшими.
— Надо ей чего-то питательного, — пробормотал Крис. Он уже закрывал дверь, как Анна вскрикнула.
Крис ворвался в комнату. Ничего не изменилось, но на скуле девушки наливался чернотой синяк. Она дернулась. Пальцы ног напряглись, руки стали похожи на птичьи лапы. Они загребали простынь, словно пытаясь разорвать её в клочья.
— Анна? Анна? — Крис потряс её за плечи, а потом с силой встряхнул.
Глаза девушки распахнулись. В зрачках плескалось золото. Миг, другой, и оно погасло — Анна проснулась.
— Ты чего? — она натянула одеяло до подбородка.
— Знобит? — Крис не сомневался, что прикрылась Анна только по этой причине.
— Я же просила не будить!
— Но ты не говорила, что будешь сновидеть! Больно? — указал Крис на синяк.
— Ерунда, — Анна прикоснулась к лицу и поморщилась. — Найди аптечку, а? И не говори отцу Иоанну, что произошло. Если что — я с дверью поцеловалась. Хорошо?
— Он звонил, — Крис перевел тему, не ответив ни да, ни нет.
— Кто? Отец Иоанн?
— Да. Спрашивал как ты. И просил перезвонить.
— О нет, — Анна обреченно потянулась к телефону.
— Я пойду поесть приготовлю, — Крис вышел, чтобы не мешать разговору, который, судя по всему, обещал быть тяжелым.
Через четверть часа Анна спустилась в кухню. Спортивный костюм прятал худобу, но глаза блестели: Анна хотела есть.
— Ты грозился меня покормить?
— Да, минуту, Крис поднял крышку. По кухне распространился аромат яичницы с сардельками и луком.
— Ооо, — от стона Анны у Криса мурашки по спине побежали, — это божественно! Ты волшебник.
Крис усмехнулся. Дневник предшественника лежал на полке, воплотить в жизнь несложный рецепт было не трудно.