Ректор отключился. Крис отложил молчащую трубку и понял, что в доме царить тишина. Даже звуки компьютерной игры стихли. Но Анна из гостиной не выходила! Он не слышал её шагов!
Крис распахнул дверь.
Анна спала, уютно свернувшись клубочком. Пульт валялся рядом с диваном. На экране мелькала заставка, но почему-то без звука.
Крис выключил телевизор и принес плед. Согревшись, Анна вытянулась во весь рост и, Крис даже наклонился, слушая — мурлыкнула. Кошка. Тощая, облезлая кошка.
18
Суббота пролетела незаметно. Крис писал дневник, стараясь запечатлеть на страницах все произошедшее за эти дни, готовил, составлял список покупок на неделю. Убираться в дом тоже пришлось самому: Анна или спала, или сидела за компьютером. На экране что-то взрывалось, горело, плескалось... Слышались выстрелы и невнятные реплики героев.
— Может, прогуляешься? Погода чудная!
Анна отмахнулась и продолжила с остервенением нажимать на кнопки.
— Тогда... А это что?
Крис отложил тряпку, которой вытирал пыль и взял в руки палку. Отполированное дерево покрывала резьба, но и она почти стерлась.
— Поставь на место! — Анна даже головы не повернула. — И больше никогда не трогай!
— Но все-таки... — Крис послушно выполнил приказ. — Для чего это?
— Для драки, — экран замигал красным, сигнализируя, что этот бой Анна проиграла. Она чертыхнулась и откатилась из-за стола. Колесики кресла запутались в половике.
— Дзе. Боевой шест. Слышал когда-нибудь? — ладонь мягко скользнула от одного конца к другому. Пальцы пробежали по резьбе. — А это — охранные знаки. Почему-то считается, что они отпугивают злых духов. Кто только здесь не отметился! Смотри!
Звезда Давида. Крест. Вязь арабского письма. Завитушки китайских иероглифов. Руны...
— Это как подписи тех, кто пожелал мне удачи. Роли не играют, но... приятно. Знаешь, к этому дзё у меня особое отношение, поэтому прошу — никогда его не трогай.
— Как скажешь! — Крис послушно отступил. — Но пыль-то с него вытереть можно?
— Прояви к этому оружию уважение! И тогда мы не будем ссориться.
Крис не понял, что Анна хотела сказать, но переспрашивать не стал. А она сама снова повернулась к компьютеру — начался очередной бой.
На улицу она вышла только поздно вечером. В спортивном костюме и с тем самым дзе в руках. Крис из окна наблюдал, как она разминалась в свете фонаря, кувыркалась по лужайке, а потом... Тренировка напоминала танец. Анна крутилась, поворачивалась, приседала, перекатывалась... И все время казалось, что рядом с ней находится кто-то еще. Партнер, видимый только сновидице.
Крис задернул шторы. Он радовался, что может забыть о своей проблеме и лезть в чужие секреты не желал. Слышал, как вернулась Анна, как гремела на кухне посудой, но спускаться не стал. Короткая молитва на ночь и — в кровать. Он все еще не мог привыкнуть к тому, что можно спать с комфортом, всю ночь.
Утром Крис долго думал, как одеться на службу. Сутана показалась слишком вычурной, обошелся реверендой — черной рубашкой.
В церкви он ловил любопытные взгляды, но привычка не обращать на них внимания выработалась давным-давно. Крис по памяти читал молитвы, и вдруг поймал себя на том, что раз и навсегда установленный порядок сбился. Сегодня он молился не за себя и не за сестру. Сегодня он просил за Анну.
Новость требовала осмысления. А душа — исповеди. Но вокруг конфессионала толпились люди. Такой ажиотаж был Крису в новинку, но он послушно встал в очередь.
Звонок телефона заставил его выйти — разговаривать в церкви казалось неприличным.
— Как сновидица? — падре Иоанн даже не поздоровался.
— Когда я уезжал, она еще спала.
— Как уезжал? Ты не дома? — всполошился ректор. Сейчас его голос напоминал кудахтанье, какое поднимается в курятнике, потревоженном лисой.
— Сегодня воскресенье, падре. Я поехал в церковь.
— Была бы охота. Крис, — голос стал масляным, — разве я не говорил, чтобы ты ни на минуту не оставлял её одну? Даже ради службы. Надеюсь, до исповеди не дошло?
— Нет, — Крис растерялся. В семинарии ректор следил за посещениями службы, отлынивающих строго наказывали.
— Если приспичит — я лично тебя исповедую. Что касается служб... Я разрешаю тебе их пропускать, если это мешает выполнению твоих прямых обязанностей. А сейчас быстро домой! Ты должен привести Анну в Орден к обеду.
В доме царила тишина. И только в комнате Анны слышалась какая-то возня. Крис приоткрыл дверь.
Анна разметалась по кровати. Одеяло сползло на пол. Стараясь не смотреть на раскрытую девушку, Крис попытался поднять его, но Анна крепко зажала угол в кулаке и застонала. Крис вскинул взгляд и замер.
Пижама состояла из очень коротких шортиков и маечки. Край задрался, открывая живот. Худоба еще не исчезла, но кости уже не пытались прорвать кожу. Даже мышцы появились.
Анна прерывисто вздохнула. Живот втянулся, словно кто-то провел по нему перышком. Крис невольно протянул руку, прикоснуться — кожа казалась шелковой.
Пальцы замерли в нескольких миллиметрах. Крис чувствовал жар, идущий от тела Анны, сердце заполошно забилось от предвкушения чего-то волшебного. Но девушка застонала, и Крис отшатнулся: он вдруг понял, что она не спит.
— Анна! Анна! — он потряс её за плечи.
Сновидица не отвечала. Крис потряс сильнее, похлопал по щекам:
— Анна!
Щеку обожгло ударом. Глаза девушки пылали золотом, и прошло несколько минут, прежде чем пламя успокоилось.
— Никогда! Никогда не прерывай мое сновидение!
— Прости. Я испугался. Да и падре Иоанн велел...
— К чертям падре Иоанна! — выкрикнула Анна. Крис отшатнулся — она впервые повысила на него голос. — Я его почти выследила. Понимаешь? Почти... А ты...
Она уткнулась лицом в ладони. Плечи задрожали.
Крис не знал, что делать. Ему не приходилось иметь дела с рыдающими женщинами. А тут Анна... Слабость, беззащитность... И боль. Вот что он видел, глядя на сновидицу. И бессилие вылилось злобным:
— Мне велели доставить тебя в Орден к обеду.
Анна тут же перестала плакать. И ответила так же зло:
— Пшел вон! Мне надо переодеться.
В машине они не разговаривали. Напряжение росло, и Крис попытался разрядить обстановку:
— Может, остановимся? Кофе попьем?
— Тебе велено доставить меня в Орден к обеду, — повторила его слова Анна и отвернулась. Стало непонятно — то ли спит, то ли просто глаза закрыла.
Когда въехали в село и их встретил уже знакомый священник в дзимарре, напряжение не спало, несмотря на ворвавшийся в салон ветер.
Крис испугался по настоящему: терять защиту от призраков не хотелось.
— Ты хотел исповедоваться, — напомнил падре Иоанн вместо приветствия. — Тебя проводят к конфессионалу. И не стесняйся.
Анна даже головы не повернула. И Крис послушно вышел из комнаты.
Его отвели не в подземный собор, а в церковь наверху. Священник зашел в исповедальню, Крис преклонил колени на специальной скамеечке.
Он ни словом не обмолвился о призраке, как и всегда. А вот других грехов нашлось немало: от лени до гордыни. Крис вспоминал даже те, что считались незначительными, казалось, даже они тянут душу вниз, мешают бороться со страхами.
Священник терпеливо слушал. Потом наложил епитимью: двукратное чтение Розария ежевечерне. Крис принял наказание со смирением: обычно он читал Розарий всю ночь, и только последние дни ограничивался Pater noster.
Анна уже ждала у машины. Она даже не скрывала раздражения.
— Так много нагрешил? В следующий раз предупреждай, я хоть делом займусь, чтобы не торчать на улице.
В голосе сочился яд, и Крис молча открыл дверцу. Ноги едва держали, от страха снова остаться один на один с призраком начало подташнивать. Чтобы не рисковать, Крис вел машину аккуратно.
— А вот теперь можно и кофе попить, — Анна указала на придорожное кафе. Крис послушно припарковался.
Пока он ждал заказ, Анна распечатала большой конверт. Чтобы поставить чашки, пришлось сдвинуть кипу распечаток и фотографий.
— Кто это?
С фото смотрел смуглый мужчина лет тридцати-тридцати пяти. Щетина на подбородке и верхней губе, волосы слегка вьются. Все вместе это создавало несколько неряшливое впечатление, но Крис уже знал — девушкам нравятся такие мужчины.
— Марко, — Анна спрятала бумаги в конверт и замолчала.
Уже возле дома Крис узнал, что сегодня у них будут гости:
— В соседнем диоцезе одержимый. Ехать далеко, времени на дорогу нет. Поэтому сегодня ночью я буду сновидеть.
— На расстоянии?
— На расстоянии. В Ордене решили, что так будет лучше. Сказали, если проводить изгнание у них, что-нибудь обязательно помешает.
— Это опасно?
— Сновиденье всегда опасно. И приготовь ужин на троих — падре Иоанн обещал приехать.
Он не задержался. Едва рыба запеклась, калитка открылась, и падре Иоанн поднялся на крыльцо.
— Все готово?
— Может, сначала поужинаем? — вопросом на вопрос ответила Анна.
— Я бы предпочел закончить все как можно скорее, — вздохнул падре. — Но если ты настаиваешь...
— Я не ем перед сновиденьем, вы же знаете...
— Тогда — за дело!
Крис молча убрал блюдо. Уронил вилку, нож звякнул о раковину...
— Ты-то чего психуешь? — поморщилась Анна.
— Ты велела приготовить ужин на троих. Я торопился. А в результате...
— Я проснусь очень голодная. И холодная рыба будет кстати.
Анна больше не злилась. Её улыбка прогнала раздражение, стало легче дышать — словно окна распахнули. Но их, напротив, закрыли как следует. И задвинули шторы.
Анна легла на кровать как была: в джинсах и просторной футболке. Только попросила:
— Принеси, пожалуйста, дзе, — и положила палку рядом.
Падре тем временем беседовал с кем-то по телефону. Договорив, повернулся к Анне:
— Марко заснул.
В этот раз она не стала пить снотворное. Просто закрыла глаза и меньше чем через минуту мышцы расслабились, и дыхание выровнялось. Анна заснула.