«Мог ли отец Алены Шмелевой устроиться в “Альдебаран” под фамилией Симаков?» – сразу же предположил Полуянов.
Но несчастному родителю в районе полтинника. А с фотографии в личном деле шофера на него смотрел совсем молодой (вряд ли старше тридцати пяти) мужик.
– Он прежде возил Ангелину? – потребовал ответа у испуганного менеджера Дмитрий.
Тот заглянул в компьютер, пробормотал:
– Нет. – И спросил безнадежно: – А что теперь будет?
– Если ваш Симаков ее не убивал – ничего, – милостиво сказал Дмитрий. – Семья не заинтересована в шумихе.
Он попробовал еще поднажать, вытребовать личное дело Симакова, но тут уж менеджер уперся:
– Я и так вам сказал слишком много! Как, говорите, ваша фамилия? Я директору доложу.
Дима пробормотал нечто нечленораздельное и поспешил ретироваться.
Итак, еще один. Михаил Аркадьевич Симаков, девяносто пятого года рождения. Они-то что с Асташиной не поделили?
Ксюша трудилась журналисткой в бульварной газете «XXL» и работу свою обожала. Зарплата, конечно, так себе, зато «плюшек» много. Косметику давали тестировать, наряды брендовые. В рекламные туры отправляли. Тусовки, фуршеты постоянно. Никакого сравнения со скучищей, когда она в «Молодежных вестях» была на практике.
Да и редакционная политика «XXL» – платить источникам за горячие новости – широкие возможности открывала. Деньги для информаторов сотрудникам выдавали наличкой, отчет требовали рукописный. Арифметика простая: получаешь в бухгалтерии, допустим, двадцатку, а с «поставщиком» можно и за три договориться, если повезет.
Сегодня на планерке главный особо подчеркнул: убийство Асташиной для «XXL» в приоритете, и Ксюша за тему с удовольствием уцепилась. Она про Ангелину и раньше писала – с тех пор, когда та из нищебродки вдруг обратилась в богатую вдовушку. Вокруг особняка бродила, фоторепортаж делала. У неудачливых игроков шоу «Три шага до миллиона» брала интервью. А сейчас совсем «клубничка», да какая – двойная порция, со сливками! Благостная вдовушка на белом порошочке сидела – уже бомба. А когда в него рицин подмешали, получился самый настоящий ядерный взрыв!
Сразу, как объявили о смерти телеведущей, Ксюша выложила на сайт «XXL» объявление: газета готова заплатить за любую относящуюся к делу информацию. Но пока что улов был скромный. Коллега Асташиной (младший редактор на шоу «Три шага до миллиона») поведала, как телеведущая на нее однажды орала, а в конце разноса запустила мраморной подставкой для канцтоваров. Соседка по поселку Пореченское (молодая мамаша) жаловалась, что Ангелина неслась на «Порше» и едва не сбила коляску. За такие «штрихи к портрету» Ксюша даже по пятьсот рублей платить отказалась.
Но сегодня ей позвонил мужчина. Сказал, что зовут его Виктор Вадимович, он кандидат наук и готов назвать как заказчика, так и исполнителя преступления.
Ксюша (с информаторами она обычно не церемонилась) фыркнула:
– А у вас справка имеется?
– Вы о чем? – растерялся ученый.
– Что на учете в психдиспансере не состоите.
– Что за инсинуации, – возмутился тот, – я доцент кафедры всеобщей истории. В университете преподаю!
– Почему тогда с убийцами общаетесь? – лукаво спросила Ксюша.
Но вывести кандидата наук из равновесия ей не удалось. Виктор Вадимович деловито спросил:
– Сколько вы готовы заплатить за информацию?
– Если у вас есть доказательства – хоть сто тысяч. За болтовню – ничего.
– Ну… конкретных доказательств у меня нет. Однако имеются чрезвычайно любопытные наблюдения. Мы можем встретиться?
– Кафе «Техникум». Ланч за ваш счет, – предложила Ксюша. – Пообщаемся. Я оценю информацию. Если стоящая, сразу выдам наличку.
– Три тысячи мне хватит? – осторожно спросил ученый.
– Если я откажусь от французского шампанского, то да.
– Ладно. Говорите, куда подъехать.
– Вы не знаете, где находится «Техникум»? – расхохоталась журналистка.
Доказательств ученый, конечно, никаких не принес. Но информацию предоставил любопытную.
Что Ангелина в последний месяц стала встречаться с танцором Феликсом Шарыповым, Ксюша и раньше знала. Но кандидат наук рассказал: прежней девушкой у звезды балета была некая Юлия. Читательница зала всемирной истории в его любимой библиотеке.
– Они с Феликсом здесь и познакомились. Он к нам ходил, когда восстанавливал балет «Классическая симфония» для своей хореографической академии. Роман на наших глазах развивался. Феликс цветы Юле носил. Когда библиотека закрывалась, ждал ее. Целовались. Кафе посещали.
Ксюша строго спросила:
– Документальное подтверждение есть?
– Разумеется, – не смутился ученый, – я сплетнями не торгую.
Он достал из потертой кожаной папки несколько фотографий. Действительно, Феликс и какая-то замороженная селедка в кофточке под горло. Сидят за одним библиотечным столом. Идут по широкой мраморной лестнице в обнимочку. Слились в страстном поцелуе.
– Фамилия этой Юли? – потребовала журналистка.
Но кандидат наук отрезал:
– Все факты после оплаты.
– Пока платить не за что.
– Это еще не все, – ответил спокойно. – Примерно пару недель назад Феликс и Юля поссорились. Он в библиотеке появляться перестал, она ходила сама не своя. А несколько дней назад попыталась с собой покончить.
– Вы откуда знаете?!
– Так она прямо в библиотеке и хотела выпрыгнуть из окна. Третий этаж. Потолки больше пяти метров. Но ей помешали.
– Кто?
– Одна сотрудница, – хитро улыбнулся ученый. – Кто именно – пока не скажу.
– И вы за это денег хотите? – издевательским тоном спросила Ксюша.
Ученый на ее выпад не отреагировал. Хладнокровно продолжил:
– Я подслушивал их разговор. Сотрудница сказала Юлии: «Я помогу тебе его вернуть». Бедняга, конечно, не поверила: «Что ты можешь? Ты всего лишь библиотекарь». Но та клялась, что у нее есть, как она сказала, все возможности. У меня имеется аудиозапись разговора. А также фотография Юлии на подоконнике.
Ксюша задумалась. Спросила:
– И что было дальше?
– Юля слезла с окна…
– Ну, так все понятно! Эта ваша сотрудница ее просто успокоить пыталась!
– …А через пять дней Ангелину убили.
– Вы, кажется, говорили про доказательства, – хихикнула журналистка.
– У меня нет, разумеется, фотографий с места убийства, – едко сказал кандидат наук. – Но вчера Юля прибежала в библиотеку счастливая и абсолютно преображенная. На весь зал кричала, что Феликс к ней вернулся. И горячо нашу сотрудницу благодарила. А та просила ее говорить потише.
– Это все?
– Да.
Ксюша быстро соображала. Никаких, конечно, реальных фактов. Но снимки Феликса и «селедки» читателям, несомненно, зайдут. Да и вообще история нормальная: и Золушка есть, и типа мститель – библиотекарь. Так и напишем: пообещала «вернуть любимого». Раз аудиозапись имеется, никаких судебных исков против газеты не будет.
Журналистка максимально равнодушно произнесла:
– Вообще эта ваша история стоит максимум тысячу. Но с учетом, что есть фотографии, аудиозапись и вы за ланч заплатили, – ладно, три.
Увидела разочарование на его лице, поспешно добавила:
– Хорошо. Пять. Но это последнее слово.
– Договорились, – быстро кивнул ученый.
Она протянула рыжую купюру. Приняла фотографии (одна, где Юлия на самом краешке подоконника, – реально эффектная). Аудиофайл. Достала блокнот и строго сказала:
– Теперь фамилии. Этой Юлии и сотрудницы.
Фамилия Золушки ей ни о чем не говорила. Но когда услышала вторую, аж поперхнулась:
– Как вы сказали?
– Митрофанова. Надежда Митрофанова. Исполняющая обязанности заведующей зала всемирной истории.
Вот это да! Повезло так повезло!
Даже хотела дополнительно пятерочку информатору добавить – от полноты души. Но от неразумного порыва, конечно, удержалась.
Мишу Симакова еще в девятом классе обязали раз в неделю ходить к психологу. Инспекция по делам несовершеннолетних настояла после того, как однокласснику морду разбил. Без особого повода – просто показалось, что тот на него косо смотрит.
Родители тогда смогли организовать, что драка вроде как была обоюдная, и ставить Мишу на учет в полиции не стали. Психиатры под контроль тоже не взяли, сказали: нормальный. Просто вспыльчивый. Так что обошлось сеансами у психолога, и та долго убеждала, что свои эмоции нужно учиться контролировать:
– Иначе и в институт не возьмут, и «права» не получишь.
В вуз Миша и так не собирался, но водить машину всегда мечтал. Поэтому нрав сумел обуздать. Если накатывало, сдерживался. Только дома (когда без свидетелей) орал во всю глотку или посуду (треснутую, что все равно на выброс) бил – как психолог научила.
Половое созревание миновало, характер у Миши стал мягче. Работать пошел сначала в такси, а когда поднабрал стажу – в персональные водители. Иным клиентам, конечно, иногда хотелось засветить в морду, но сдерживался. Когда совсем накатывало, зубами скрипел. Тоже, конечно, не метод – пришлось даже эмаль реставрировать, – но лучше, чем получить клеймо психа и навсегда потерять возможность водить машину.
А когда устроился персональщиком в солидную фирму, психовать совсем перестал: крошечная жалоба – и вылетишь мигом. Да и долгие, скучноватые дни за баранкой или в ожидании пассажиров сделали склад ума более созерцательным и философским.
Понял наконец: добиваться цели можно, только если ты хладнокровен.
Но когда на заднее сиденье впорхнула ненавистная, сытая, довольная, лоснящаяся довольствием и богатством Асташина, все годами выстраиваемые принципы полетели в тартарары.
Надя чувствовала себя самым несчастным человеком на свете. Ощущение, будто против нее весь мир, ни от кого нет поддержки. Читатели в зале смотрят с тревожным любопытством. Мастера в чате «Кайроса» затаились – вероятно, злорадствуют про себя, ждут развязки. А хуже всего, что Димка – невыспавшийся, бледный, хмурый – сразу дал понять: следствие он будет вести самостоятельно и в ее помощи не нуждается.