Поскольку я не привык делиться профилем, Асами в итоге попросила меня одолжить ей мой телефон и сама все сделала.
– Вот, теперь отлично! Если что – звони!
– Угу, – откликнулся я и поплелся за ней по коридору. Сейчас или никогда, и я собрал всю волю в кулак: – Слушай…
– Что такое? – обернулась Асами с улыбкой.
Я потупился, нащупал билет.
Тот, что я всю неделю промусолил в кармане, пришел в совсем плачевное состояние, поэтому я принес второй, который до того аккуратно лежал в комнате. И пока я колебался, сначала пригласить или сначала отдать билет, сзади вдруг раздался голос, который я ожидал услышать меньше всего:
– Ой! Сакимото, ты чего? Ты с каких пор с девчонками научился разговаривать? Неужели болезнь прошла?
С парнем, который так не вовремя меня окликнул, мы вместе учились в средней школе. Это он дразнил меня за страх перед противоположным полом. Я так растерялся, что не смог выдавить и звука – да даже пальцем пошевелить.
– Какая еще болезнь? – удивилась Асами.
– Так он всех женщин боится! В средней школе вообще на него без слез нельзя было посмотреть. Одна девочка его чуть-чуть за плечо тронула – а у него уже паника, он ее так отпихнул, что она даже ушиблась. Ты не представляешь, что тогда в классе творилось.
– Сакимото-кун… это правда?
Но я не ответил и даже не поднял взгляд. Что-то во мне с грохотом рушилось.
– Еще как правда! Во, смотри, с него так и капает. Жесть!
Мир вокруг меня медленно терял очертания. С меня лилось еще больше пота, чем обычно, и он застил мне глаза так, что все расплылось.
– Он терпеть не может девчонок, так что, Асами-тян, лучше его не трогай. Все штаны просиживает в библиотеке и изучает атласы с медузами. Он только с ними дружбу и водит! – Бывший одноклассник заржал в голос. – Ладно, медузка, покеда!
Он ушел. Я оцепенел до такого состояния, что даже не мог стереть с лица пот.
– Прости… Я не знала.
Я боялся посмотреть, с каким лицом извинилась Асами. Мне просто хотелось раствориться в воздухе. Однако ноги не слушались, и голос до сих пор не вернулся.
– Прости. Пойду, наверное, домой.
Асами убежала. Я даже не попытался ее окликнуть или догнать, так и стоял столбом на том же самом месте.
Я так не хотел, чтобы она узнала! Ведь нормально же все шло вплоть до сегодняшнего дня, и я даже поверил, что постепенно справляюсь с собой. И вот всего одной фразой этот урод все сломал. Перед глазами потемнело.
– Сакимото-кун! Чего застыл?
Лишь тут меня наконец отпустило. На меня озадаченно глядел Сэкикава.
– Так, ничего.
– Да? Ну ладно, до завтра! – Он похлопал меня по плечу и ушел.
Хорошо, что он проходил мимо. А то бы я так и стоял среди коридора, и, мне кажется, душа бы моя куда-нибудь отлетела.
– Постой! – окликнул я его. – Свободен в воскресенье?
Сэкикава, зевая, отозвался не то в шутку, не то всерьез:
– Если за деньги, то свободен.
В воскресенье вечером я завернулся в шарф, который мне подарила Асами, и вышел из дома. Концерт проходил в зале в получасе езды от дома на поезде, и я выбрал электричку с тем расчетом, чтобы до начала в семь часов у меня остался какой-никакой запас.
Всю субботу я пролежал в постели. Мы с Асами обменялись контактами, но она ни строчки не написала. Какие-то уведомления приходили только из чата, в котором общались Рюдзи с Канон, – и ни весточки от моей одноклассницы. Может, берегла мои нервы, раз уж она теперь знала, какой для меня стресс – общение с девушками.
Я несколько раз набирал сообщение, в котором разъяснял недоразумение, но каждый раз стирал его, так и не отправив. Да и в чем недоразумение-то? Фобия у меня в самом деле есть, оправдываться поздно. Вот если бы я тогда, когда она узнала правду, не растерялся, а сделал бы что-нибудь и передал все-таки билет, то могли бы сейчас ехать вместе.
Однако в реальности компанию мне составлял меркантильный пухлый очкарик Сэкикава.
– Блин, я так рад! Концерт «Ред Стоунз»! Я даже не догадывался, что ты их тоже слушаешь. Они прикольные, мне нравятся, – заливался соловьем довольный одноклассник, и я безжизненно отозвался:
– Угу.
Я вздохнул, недоумевая, как до такого дошло, и с тоской поглядел в окно. Уже темнело, и через все небо раскинулся до того прекрасный закат, что мне стало тошно.
Мы приехали за двадцать минут до начала концерта, но еще долго бродили в поисках наших мест. Зрителей собралось уже много, в основном девушки. Я чувствовал себя в их окружении неуютно и тоскливо.
– О! Вон наши! Какие хорошие места. Вот это повезло тебе такие отхватить! – похвалил меня Сэкикава, пробираясь к своему креслу, а хвалил он меня нечасто.
Мы в самом деле сидели очень удачно: прямо по центру, не слишком близко и не слишком далеко.
Я огляделся и заметил, что вокруг довольно много людей заготовили самодельные веера с напечатанными на них лицами участников группы, как будто мы пришли на выступление айдолов[25]. Лицо Рюдзи тоже попадалось.
Многие пришли в официальных фанатских шмотках группы, кто-то – в одинаковых красных футболках. Над сценой висел огромный плакат «Ред Стоунз», довольно симпатично оформленный.
– На, дарю! – Сэкикава протянул мне продолговатую палочку.
Я такие видел, но никогда не держал.
– Спасибо.
– Когда они выйдут на сцену, включи на лайтстике красный режим. У фанатов такое негласное правило.
Я в первый раз выбрался на концерт, поэтому Сэкикава мне показал, как настраивать эту штуку. Цвет менялся с каждым нажатием: голубой, зеленый, желтый… Многие уже заготовили красный цвет, и я решил последовать их примеру.
– Кстати! У меня есть факт за двести иен. Брать будешь? – прошептал Сэкикава прямо перед началом выступления, переключив лайтстик на желтый, в цвет золота.
Я не сразу решился, но у меня осталось достаточно из тех денег, что я получил от Касая, и я решил раскошелиться.
– Благодарю! – обрадовался мой вымогатель, пряча две стоиеновые монетки в карман. И наклонился к самому уху: – Асами… тоже пришла на концерт!
В тот же миг, как он договорил последнее слово, музыканты появились на сцене, и зал взревел. От визга фанаток у меня чуть уши не заложило, и я даже сам не расслышал, как переспрашиваю.
Асами где-то тут? Мне сразу стало не до концерта, но найти ее в зале, рассчитанном на пятнадцать тысяч человек, можно даже не надеяться.
Если у всех вокруг меня влюбленные взгляды были прикованы к сцене, то я только вертел головой по сторонам. Разумеется, тщетно. Вскоре я сдался и все же сосредоточился на музыке.
Там уже начиналась первая песня, и я безошибочно узнал в ней «Ставридку в кляре». Кажется, она у них была чем-то вроде визитной карточки, и в зале началось что-то невообразимое.
Я старательно подстраивался под остальных и, как все, в такт песне махал лайтстиком. Передо мной играл на гитаре Рюдзи, и лишь теперь я по-настоящему убедился, что он и правда музыкант.
С трудом я узнавал в гитаристе на сцене того тщеславного выпендрежника, которого привык видеть вне зрительного зала, и приходилось признать, что он в самом деле очень крут.
Первая песня закончилась, участники прервались, чтобы сказать залу пару слов. Каждый из них представился, и вот очередь дошла до Рюдзи.
– Гитара, Рюдзи! Надеюсь, вам сегодня понравится!
И не скажешь по такому банальному приветствию, какой он оригинал. Остальные зрители тоже заметили, что он сам не свой.
– И играл сдержаннее обычного… – услышал я чье-то бормотание.
Во время наших прогулок Рюдзи всегда улыбался, но сегодня он показался мне опечаленным, погруженным в собственные мысли. Эта странность тем больше выделялась, что остальные ребята в группе практически светились от счастья. Я даже представить себе не мог, каково ему сейчас стоять на сцене.
На протяжении всего выступления задор к нему так и не вернулся.
Еще на заре нашего знакомства я усомнился, в самом ли деле он из популярной группы, и нашел в Сети несколько роликов с их выступлениями. Там Рюдзи прыгал по всей сцене, ни на секунду не выпуская из рук гитару, качался из стороны в сторону и вообще лучился энергией – в общем, типичный рокер.
А сегодня он неподвижно стоял на одном месте, точно у него ноги приросли к сцене, а струны перебирал, как робот.
Я весь концерт переживал то за него, то за возможное соседство Асами, потому выступление проходило немного мимо меня. Мне за всю неделю даже в голову не пришло, что она могла и сама заранее достать билеты. Получается, она бы отказалась, даже если бы я все-таки позвал ее с собой, поэтому я решил, что все сложилось не самым худшим образом.
Надо отбросить все мысли и раствориться в прекрасном голосе Сёи и атмосфере зала. Сэкикава активно размахивал лайтстиком в такт музыке, подпрыгивал и, казалось, ловил от шоу невероятное удовольствие.
Я попытался взять с него пример. На огромный экран в глубине сцены вывели Рюдзи крупным планом, и мне показалось, что у него что-то блеснуло на щеке. Пот прокатился или слеза? Не знаю.
– Спасибо огромное, что пришли! Следующая песня – последняя. Итак! «Влюбленный жук-носорог»! – объявил Сёя, и группа тут же заиграла вступление.
Бодрая мелодия отлично подходила для завершения программы, и зал снова закачался в такт музыке. Я пытался не отставать от остальных, но рука с лайтстиком уже отваливалась.
После «Жука» участники группы бросились за кулисы. Но тут начались овации, и парни снова выбежали на сцену, только теперь в фирменных красных футболках «Ред Стоунз».
Рюдзи вышел из-за кулис позже всех.
Их встретили новым оглушительным ревом. И совершенно заслуженно – но вслух я этого никогда не признаю.
Музыканты снова один за другим представились публике. Последним микрофон взял Рюдзи, и на экраны вывели его расстроенное лицо. Он не сразу заговорил, и по залу пробежал гул.
– Что это он? Так разволновался, что ли? – со всезнающим видом предположил Сэкикава, который даже не догадывался о правде.