. Манами едва не подпрыгнула от мысли, вдруг ни с того ни с сего пришедшей ей в голову.
– Да нет, на самом деле… – быстро проговорила она, лишь бы чем-то заполнить паузу, – можно сказать, так оно и есть, но со временем к этому привыкаешь. Должен же кто-то заниматься такой работой…
Да ладно, если составить рейтинг самой дерьмовой работы в Японии, эта точно войдет в первую десятку. Есть, конечно, такие подвижники, как Митико, которые даже после какого-нибудь ужаса ни в какую не желали заниматься ничем другим и твердили о социальной ответственности и – вот что Манами больше всего бесило – о карме. Митико, например, в жизни никому не причинила зла и даже умудрялась быть вегетарианкой – и зачем, спрашивается, ей нужно было по десять-двенадцать часов в сутки намывать свою карму?..
– Эй, я тебя ничем не обидел?
– Н-нет, – соврала Манами, хотя у нее и было ощущение, будто ее только что обозвали «вонючкой». – Все в порядке. Просто я стараюсь не думать об этом, когда вечером еду в метро. Мне гораздо приятнее верить в то, что я помогаю всем этим людям.
– А что говорит об этом твой молодой человек?
– Мой… молодой человек? Да ничего он не говорит, потому что у меня нет молодого человека.
– Вот оно что… – Он снова улыбнулся, на этот раз гораздо приветливее. – Так, значит, я действительно прав: с такой работой даже симпатичная девушка вроде тебя может остаться в одиночестве.
– Думаете, это с моей работой связано?..
– Да, я в этом просто уверен. Благодаря твоей работе мне сегодня так сильно повезло. Правильно говорят, что большой удаче сопутствует множество мелких неприятностей. – Он указал пальцем на оторванную пуговицу на своей рубашке и рассмеялся.
Манами засмеялась в ответ, надеясь, что ее смех не прозвучит неискренне.
– Меня зовут Норито Такамура, но ты можешь называть меня по имени, если хочешь.
– Ты это… серьезно?
«Ты!»
– Я думал, ты мне в ответ свое имя скажешь.
– А-а… Манами, это просто… катаканой пишется.
– Очень рад знакомству с тобой, Манами. – Он учтиво поклонился. – И буду рад еще больше, если ты согласишься провести со мной этот вечер.
Вообще-то, Манами думала, что он предложит ей посидеть в каком-нибудь кафе или прогуляться по городскому парку, хотя для парка, конечно, погода была не самая подходящая: она не помнила, чтобы даже зимой в Токио бывала такая холодина. Но, по правде сказать, она бы согласилась и немного померзнуть в заснеженном парке, лишь бы пройтись рядом с этим Норито Такамурой – не то чтобы она всерьез рассчитывала, что они станут парой, но разочек-то можно покрасоваться. Интересно, что думают люди, когда видят парня с внешностью айдола и рядом с ним – самую обычную девушку? Манами попыталась вспомнить, что она сама думала в подобных случаях, но на ум ничего не приходило. Ее подруга Митико была довольно симпатичной, разве что одевалась черт-те как, в какие-то жуткие старомодные юбки и свитера, – может быть, из-за этого она и рассталась некоторое время назад со своим парнем, которого Манами видела всего пару раз. Впрочем, на ее взгляд, они с Митико составляли вполне гармоничную пару.
Может быть, люди думают: «Бедная девочка, наверняка ей приходится терпеть постоянные унижения!» Эта мысль ударила Манами, как пощечина, и она едва не вздрогнула. Что ей сегодня только в голову приходит… Нет, конечно, люди думают совсем иначе. «Вот счастливица, и чем она только его зацепила? Может быть, она потрясающе готовит или у нее просто покладистый характер?» Манами медленно выдохнула и с опаской покосилась на Норито. Он, похоже, ее переживаний не заметил. У нее вообще было ощущение, будто Норито ею совсем не интересовался – это было более чем странно, учитывая, что он сам познакомился с ней и пригласил на свидание, – а ведь если мужчина приглашает женщину на свидание, это означает, что она ему понравилась, верно? Однако Норито как будто находился за прозрачной преградой – насколько невидимой, настолько и непреодолимой. Манами хотелось до него дотронуться, просто чтобы убедиться, что эта преграда всего лишь плод ее воображения и его кожа не покрыта скользкой слизью, как у осьминога или кальмара.
«Да ладно, ты просто слишком долго общалась с теми, кто уже стоит на краю могилы, вот тебе всякое и приходит в голову. Может быть, он просто… курай отоко… мрачный парень, который никогда не пьет кофе с сахаром и молочной пенкой и все такое…»
К удивлению Манами, Норито пригласил ее в интерактивный музей teamLab Planets – место, жутко популярное среди влюбленных пар и иностранцев, о котором Манами даже сюжет видела по телевизору, но сама ни разу там не бывала. Она и в музее-то была в последний раз, когда еще в школе училась, но школьников, конечно, водили в такие места, как «Музей Эдо-Токио» или «Национальный музей природы и науки» на станции Уэно – там Манами отругали за то, что она битый час не отходила от витрины с цикадами и нажимала на кнопки, чтобы послушать голос каждой из них. В конце концов этот стрекот так достал их учительницу, что она едва сдержалась, чтобы не схватить Манами за руку и силой не оттащить ее от витрины.
Так что, когда он спросил, не хочет ли она вместе с ним сходить в teamLab, Манами сначала так растерялась, что нашлась лишь возразить, что это вроде бы далековато от Синдзюку. В ответ Норито пренебрежительно усмехнулся. Рядом с входом в магазин был припаркован Jaguar F-Pace ярко-красного цвета (увидев машину, Манами вновь засомневалась насчет того, не является ли ее новый знакомый известной личностью), и уже спустя каких-то полчаса они были в музее на станции Син-Тоёсу, расположенной на самом берегу Токийского залива.
Манами стояла босыми ногами на зеркальном полу, а вокруг под ненавязчивую электронную музыку кружились, сплетаясь в причудливые фрактальные узоры, бесчисленные мириады неоновых нитей. Пол немного холодил ступни, но это было даже приятно. Она вытянула перед собой руку, и светящиеся нити окружили ее пальцы, бросая на них призрачные голубоватые отсветы. Какая же она была дурочка, что жалела денег на билет, – хотя, конечно, для нее это и правда было недешево, да и потом – с кем ей было идти? Дуреха Митико не была любительницей развлечений, для нее лучшим отдыхом было посидеть вечером в какой-нибудь дешевой рамэнной и потрепаться об их работе, которой Манами и в дневное время было достаточно. Она опустила взгляд: благодаря зеркальному полу и стенам пространство казалось бесконечным, и она будто бы парила в наполненной сиянием звучащей бездне. Это так захватывало дух, что словами не передать. Манами тихонько рассмеялась. Норито стоял чуть поодаль, внимательно за ней наблюдая, но из-за игры света и теней она не могла рассмотреть выражение его лица.
– А ты точно уверена, что он нормальный?
Митико сидела напротив нее, уплетая дымящийся, красный от острого перца кимчи-рамэн без свинины. Повар не удивился заказу: Митико была здесь завсегдатаем. Манами прямо представляла, как горит сейчас ее горло. Себе она взяла небольшую порцию рамэна с соевым соусом.
– В каком это смысле «нормальный»? Ты что хочешь сказать?
– Ну, что он не урод какой-нибудь. – Митико закашлялась, схватила со стола стакан воды и сделала пару глотков. – Я не о внешности сейчас, хотя ты мне его не показываешь.
– Я же тебе уже сказала…
– Ага, помню. Ну, может, он совсем не такой красавчик, как ты расписываешь. Я про характер.
– Про характер?
– Короче…
Митико поерзала на деревянном стуле. На нее это было не похоже – обычно она все говорила напрямую. Когда постоянно общаешься со стариками, которые чего только в жизни не перевидали, перестаешь быть излишне стеснительной. Как говорил один из их подопечных: «В молодости тебе кажется, что с сигаретой ты выглядишь круче и у тебя больше шансов подцепить девчонку, и не задумываешься, что потом по утрам будешь сплевывать мокроту. Так и с предрассудками: можешь сколько угодно прикрывать нос, когда от кого-нибудь слегка пахнет пóтом в жару тайсё, пока тебе самому не придется каждый день менять подгузник». Так что Митико могла преспокойно рассказывать, что господин Сато опять забыл намазать себе ноги мазью, которую она с таким трудом выкупила по рецепту, а кожа у него на ногах вся потрескалась, как панцирь у черепахи, и покрыта язвами – того и гляди червяки заведутся, фу! – и при этом безмятежно втягивать в рот лапшу. Но сейчас она, похоже, с трудом подбирала слова.
– Ты в курсе, что сегодня ночью нашли еще двух убитых девушек?
Ох, да ладно! Этого еще не хватало – сейчас она заявит, что Норито – маньяк-убийца!
– Ми-тян, ты что, сдурела? Как это вообще пришло тебе в голову?
Митико как-то неуверенно пожала плечами, выловила из своей тарелки кусок капусты и сунула его в рот.
– А что тут такого? Думаешь, если он убийца, он будет выглядеть как-то по-особенному?
«Вообще-то, так оно и есть: Норито действительно выглядит по-особенному, но не в том смысле, конечно…»
– Ты же сама сказала…
– Что такого я сказала? – вздрогнула Манами.
– Что таким, как он, больше позволено.
– Да я совсем не это имела в виду! С чего ты вообще взяла, будто я его в чем-то подозреваю?
– Он отказывается фотографироваться.
– Это нормально. Многие не любят фотографироваться.
– Он не пользуется мобильником, встречает тебя каждый раз после работы.
– Это…
– Думаешь, это потому, что он такой старомодный?
– Ну… я не знаю… у господина Ли, например, кардиостимулятор, так он вообще мобильником почти не пользуется, а когда звонит, держит телефон так далеко от рта, что его слова едва можно расслышать.
– Твоему парню что, девяносто, как господину Ли?
– Я просто…
– Слушай, Ма-тян… – Митико чуть наклонилась вперед. Видок у нее был комичный: губы перемазаны красным соусом кимчи, в руке зажаты палочки со свисающей с них пшеничной лапшой. – Я тебе говорила, что Сато-сан в молодости был в якудза? Чтобы выйти из «семьи», ему пришлось преподнести