Смерть знает твое имя — страница 54 из 59

– Да. Да, наверное.

– Странно…

Итиро Ямада не был убийцей. Он был просто одиноким холостяком, которому нравилось есть разноцветные данго и рассматривать порножурналы. Он не был садистом, развлекавшимся тем, что резал маленьких девочек при помощи канцелярского ножа. И он совершенно точно не убивал Сатоми. Полиция только зря потратила время, выясняя все это. Отец Ватанабэ посещал Ямаду-сана, чтобы принести ему свои искренние глубочайшие извинения за поведение сына. Должно быть, тот был глубоко оскорблен и смущен случившимся (никому ведь не хочется, чтобы кто-то узнал, что ты покупаешь порно в комбини), но сказал, что нисколько не сердится на мальчика. Что он сам, будучи школьником, наверное, поступил бы точно так же.

– Это не может быть запах растений…

– Что вы сказали, Мидзуки-кун?

– Это…

До них донесся стук бамбуковой трубки. Отчего-то мирное журчание воды в этом тихом, погруженном в сумерки саду звучало тревожно, а мерное сухое постукивание всякий раз заставляло вздрагивать. Если господин Номура узнает, что Ватанабэ и Мидзуки проникли ночью в чужой дом, он будет просто в ярости. Будет орать на них и грозить увольнением, – может быть, их и правда уволят из полиции. Что ж, если так случится, Ватанабэ найдет какую-нибудь подходящую для себя работу. А если у Митико до сих пор никого нет, он предложит ей начать все заново. От этой мысли у Ватанабэ вдруг стало легко на душе.

– Растения так пахнуть не могут. Просто… отвратительно.

Они стояли перед пристройкой, про которую говорил иностранец. Он сказал, что никогда раньше не видел ничего подобного, но Ватанабэ не придал его словам особенного значения, решив, что речь идет про обыкновенное домашнее святилище, которое могло показаться странным человеку, который не родился и не прожил всю жизнь в Японии. Просто небольшая постройка для поклонения ками-сама – даже житель большого города мог себе такое позволить. И все же… то, что рассказали Арэксу-сан и Мидзуки, его насторожило. Возможно, Митико была права, беспокоясь за свою подругу. Как полицейский офицер, Ватанабэ не имел права самостоятельно вмешиваться, но он не мог поступить иначе.

Ему хотелось закрыть нос и рот рукавом, чтобы не чувствовать запаха.

– Может быть… – испуганно пробормотала Мидзуки.

– Подождите немного, Мидзуки-кун.

Это было не обычное святилище – скорее оно напоминало переделанную пристройку к дому или небольшой сарай. В провинции нередко можно встретить такие пристройки: люди хранят там садовый инвентарь и старые вещи, которым не нашлось подходящего места в доме. Так что для частного дома в нем тоже не было ничего удивительного, разве что Ватанабэ никогда не видел, чтобы из обыкновенного сарая делали нечто похожее на святилище богини Аматэрасу, да еще и тории перед ним устанавливали. Зачем вообще кому-то могло понадобиться нечто подобное…

К небольшому строению вели четыре деревянные ступеньки, на которых виднелись глубоко въевшиеся черные пятна, похожие на пятна плесени. Луч фонаря, установленного на минимальную яркость, чтобы не привлекать случайного внимания, скользнул по растрескавшемуся от времени дереву. Странно, здесь как будто чего-то не хватало. Впрочем, это же и не было настоящим святилищем. Ватанабэ поднялся по ступенькам к раздвижной двери. Судя по всему, обычно она закрывалась на замок, но сейчас была не заперта.

– Мидзуки-кун, подойдите сюда, пожалуйста.

Ответа не последовало.

– Мидзуки-кун…

– Нет, сэмпай, давайте уйдем отсюда. У нас ведь нет решения суда и ордера на обыск. Мы не имеем никакого права здесь находиться.

– Мы просто быстро посмотрим и уйдем.

– Сэмпай, давайте уйдем сейчас, – в голосе Мидзуки послышались умоляющие нотки, – сообщим об этом господину Номуре. Просто уйдем отсюда… этот запах, сэмпай… разве вы его не чувствуете?

– Это пахнут растения, Мидзуки-кун. Дзинтё: гэ. Им сейчас самое время цвести.

«Это ведь неправда. Дело вовсе не в растениях».

Он взялся пальцами за край двери и потянул ее: она открылась практически без усилия, бесшумно отъехав в сторону. Ватанабэ направил в клубившуюся внутри темноту луч света, а навстречу ему вырвалась удушливая волна запаха. Он невольно отшатнулся:

– Это…

– Может быть, какое-то животное забежало в сад и умерло. Кошка или…

Нервный шепот Мидзуки внезапно оборвался истошным визгом. Ватанабэ хотел повернуться к ней, но его удерживала какая-то сила. Он не сразу понял, что происходит. Ему вдруг перестало хватать воздуха, и, когда он попытался сделать вдох, в груди возникла резкая, обжигающая боль. На его шею была накинута веревка, которую кто-то медленно затягивал.

«Мидзуки-кун…»

Он хотел позвать ее, крикнуть ей, чтобы она спасалась, но из его рта доносился лишь слабый хрип.

– Вы встретитесь с Буддой, о-мавари-сан, – произнес у самого его уха спокойный, почти лишенный выражения голос. – Примите же вашу судьбу с достоинством.

Сквозь тошнотворную вонь разлагающегося трупа, извергающуюся из открытого «святилища», как из раскопанной могилы, он ощутил другой запах, которого здесь быть не могло, – нежный, загадочный, словно духи изысканной женщины. Но его пыталась задушить вовсе не женщина. Это было чудовище, притаившееся за стволом криптомерии. Оно лишь притворялось человеком. Ватанабэ отчаянно дернулся, пытаясь повернуть голову и ударить противника локтем, как их учили на занятиях в Полицейской академии, но тот превосходил его в силе и явно был готов к этому. К тому же на его стороне было существенное преимущество в росте.

«Просто дай мне посмотреть на твое лицо… я хочу увидеть тебя… я должен тебя увидеть…»

Его мысли путались, а сознание ускользало. Жгучая боль в груди усилилась, и ему хотелось расстегнуть форму, но руки отказывались его слушаться: они только немного приподнимались и сразу же бессильно падали.

«Мидзуки-кун…»

Какой же он дурак. Он так ничего и не понял. Сатоми вовсе не желала, чтобы он искал ее убийцу. Она вовсе не осуждала его. Она бы никогда не стала никого осуждать и тем более подвергать опасности. Даже предположить подобное было смехотворным. Ее лицо, смотревшее на него из сточной канавы, выражало лишь спокойствие – и ничего больше. Ее более не касались заботы и печали этого мира. Ее не тревожила суетливая беготня муравьев.

Все звуки извне слились для него в приглушенный шум, похожий на тихий шум леса. Он плыл в бесконечном море спокойствия, пронизанном тонкими нитями света. Мучительная боль в груди отступила, и он больше не чувствовал обжигающей веревки на своем горле. Что случилось с Мидзуки? Удалось ли ей спастись? Он не имел права подвергать ее такой опасности. Но разве он действительно верил в то, что Норито Такамура и есть тот самый убийца-демон из Итабаси?


Тот человек появился внезапно, – должно быть, он прятался за стволом криптомерии. Он будто скользил по выложенной плоскими камнями дорожке – так плавно и бесшумно он двигался. Мидзуки почувствовала на своем лице только легкое дуновение ветра, а потом она увидела, как он набросился на сэмпая – быстрее, чем тот успел обернуться. А затем…


«…затем она бежала так быстро, как только могла. Выбежала из ворот сада и опрометью мчалась по улицам, не разбирая дороги и сворачивая где попало, пока у нее не закончились силы и она не упала прямо на асфальт, прижавшись спиной к стене в каком-то узком проулке между домами. Все произошло слишком быстро и было слишком ужасным, чтобы в это поверить. Она скорчилась, подтянув колени к груди и крепко обхватив себя руками, спрятав горевшее от слез и стыда лицо, пытаясь стать как можно меньше, исчезнуть навсегда в темном городском лабиринте».

Александр сидел на кровати, сжимая в руке молчавший айфон. По его виску медленно ползла капля пота, которая страшно его раздражала, но он не находил в себе сил поднять руку и стереть ее. Несмотря на то что накануне после бессонной ночи и напряженного дня он буквально валился с ног от усталости, сейчас спать ему совершенно не хотелось. Хотелось оказаться где угодно, только не здесь. «Люди так непостоянны». Кажется, именно это сказала странная сотрудница станции по имени Рин? События последних дней смешались в его памяти, и он не мог толком вспомнить, что же было в самом начале.

Верно. Люди непостоянны. Быть может, их непостоянство и есть ключ к изменчивой человеческой судьбе. Если бы все было раз и навсегда предначертано, мир был бы гораздо проще. Александру вспомнился рассказ про женщину, которая отправилась в Хаконэ со своим убийцей. Если бы старший офицер Ватанабэ знал, что ждет его в саду Норито Такамуры, он бы все равно отправился туда этой ночью? А разве можно сказать, что ему это было неизвестно? Для того чтобы узнать свою судьбу, вовсе не обязательно получать предупреждения от ками-сама или брать в храмах предсказания-омикудзи[181]. Иногда достаточно просто прислушиваться к своим чувствам.

«Вы встретитесь с Буддой».

Еще Мидзуки сказала, что она не уверена, потому что она ничего толком не разглядела, – но, похоже, в той пристройке в виде синтоистского святилища находился труп. Что ж, прозвище «убийца-демон» действительно подходило Норито Такамуре как нельзя лучше, хотя слово «сацудзинки» обычно и переводится просто как «жестокий убийца», в нем есть иероглиф「鬼」(óни) – «демон». Все же слова – любопытная вещь. Александр встряхнул головой, пытаясь привести свои мысли в порядок.

Если после их визита Такамура подозревал, что им заинтересовалась полиция, то теперь он точно это знает. Вряд ли он будет терять время. Но что он будет делать дальше? Другой бы на его месте, возможно, затаился. Воспользовался бы «службой ночных переездов»[182], чтобы исчезнуть без следа. У Норито Такамуры имелось достаточно средств, чтобы оплатить их услуги, – возможно, даже в его сложном случае.

«Вы встретитесь с Буддой»