— Этот талисман был украден из моего храма, — сказал Рэйден. — Верни его и Соню Блэйд, и мы уйдем отсюда с миром.
— Талисман был найден в тайнике скалы, — ответил Шен Цун. — Поэтому ты не можешь на него претендовать. Что касается Сони Блэйд, так я ее уже отослал на встречу с женихом. Ты, Рэйден, зря потратил время на путешествие сюда. А теперь не трать еще и мое на пустые препирательства.
— Еще раз прошу тебя по-хорошему, колдун: верни то, что нам принадлежит по праву.
Вызов, брошенный богом грома, казалось, придал Шен Цуну новые силы. В глазах колдуна засветился прежний огонь, и он сказал:
— А если… мы этого не сделаем? Вы здесь вдвоем, а за нами пятьсот душ.
В ответ на это Скорпион прокричал:
— Ты делаешь то, что противно законам природы! Да если бы вас тут было пятьсот раз по пятьсот, мы все равно бы отсюда не ушли.
Шен Цун прикоснулся кончиками пальцев к талисману и закрыл глаза.
— Интересное предложение, друг мой. И как же ты думаешь вернуть его назад?
Стоявший рядом с ним Горо скептически хмыкнул.
— Этого амулета и всего лишь одной души нам достаточно, чтобы открыть проход во Внешний Мир и привести оттуда двести пятьдесят тысяч воинов.
Скорпион почувствовал, как его члены сковала внезапная слабость. Но когда в голове у него снова раздался голос отца, дурноту как рукой сняло.
— Цуй, он не может тебе причинить никакого вреда. Верь в свои силы… и в его слабость.
Воин в костюме ниндзя выставил вперед кулаки, нацелившись прямо на Шен Цуна.
— Ты, колдун, слишком много болтаешь. Давай-ка лучше взглянем на твою армию!
Бледные щеки Шен Цуна зарделись, его пальцы, все еще поглаживавшие талисман, задрожали мелкой дрожью.
— Что ж, ты и будешь тем, недоносок невежественный, кто отдаст нам свою душу, чтобы расширить проход во Внешний Мир и привести оттуда наших воинов!
Ладони Шен Цуна снова задымились, он не сводил глаз с амулета. Драгоценный талисман вибрировал и трясся на его груди, но лишь потому, что дрожали и тряслись пальцы колдуна, а не оттого, что из него исходила магическая сила. Секунды ожидания текли бесконечно медленно, все глаза были прикованы к колдуну с талисманом, однако душа Скорпиона оставалась на своем месте, а брешь, пробитая во Внешний Мир, не расширилась ни на дюйм.
Пальцы Шен Цуна перестали трястись и затихли. Дым от его ладоней больше не шел. Его иссохшая плоть, казалось, лишилась остатков жизненных сил.
Глаза Горо с Ящером и всех фигур в капюшонах непонимающе уставились на Шен Цуна — темного повелителя острова Шимура, господина призраков, советника Шао Кана, когда тот оторвал потускневшие, безжизненные глаза от талисмана.
— Он не действует, — сказал Шен Цун, обращаясь к Рэйдену.
Скорпион ответил:
— Мы все это видели.
— Скажи мне, Рэйден, почему? — взмолился Шеи Цун. — Мне надо знать — почему?
В этот момент небольшое, темное и казавшееся очень плотным облако отделилось от тумана, покрывавшего остров, и стало подниматься. Оно пролетело над двором, приковав к себе всеобщее внимание, и поднялось на крышу пагоды. Там оно остановилось и разделилось на две части, одна из которых стала быстро приобретать очертания человеческой фигуры, оставшейся на крыше, в то, время как вторая плавно опустилась на землю.
Контуры человека на крыше, облаченного в белую мантию, быстро обретали плоть и кровь.
— Талисман не действует, потому что ты — негодяй, Шен Цун, и служишь еще большему негодяю, — крикнул Кун Лао, и его белая мантия развевалась на ветру.
— Священник! — злобно прорычал Горо. — Да как же это так?
— Все в этом мире имеет две стороны, — ответил Кун Лао и указал на Шен Цуна. — Это его магия подсказала мне, что надо делать. Мистицизм фенга дал мне составные части заклинания, которое сработало благодаря молнии с потолка храма Рэйдена, и потому мы так быстро здесь оказались.
Спрыгнув на землю неподалеку от Шен Цуна, Кун Лао проговорил:
— Мы лишь повторили твое заклинание, колдун, но не во зло, а во благо.
Воин Белого Лотоса подпрыгнул, чтобы в прыжке нанести колдуну смертельный удар, однако Горо успел его парировать одной из своих правых рук, одновременно развернувшись и с силой ударив Лю Кана по ноге. Смертный свалился на землю, мгновенно откатившись подальше от соперника, чтобы тот не смог его раздавить гигантской ногой.
Кун Лао тем временем спрыгнул с крыши пагоды на балкон покоев ее верхнего этажа и через окно забрался внутрь, а Скорпион проскочил сквозь ошалевшие ряды прислужников колдуна в капюшонах. Как только до Ящера дошло, что он хочет объединиться с Кун Лао, телохранитель Шао Кана плюнул в него кислотой, но Скорпион подпрыгнул так высоко, что кислотная струя с шипением пролетела ниже, а сам он поспешил на помощь другу.
Разразившись проклятиями, Шен Цун приказал своим подданным броситься на Рэйдена. Потом колдун обернулся, еще раз страшно выругался, схватил Кэно за грудки и потащил его за собой в святилище.
Глава 38
— Рутай! — кричал Шен Цун, спеша по извилистым коридорам дворца к святилищу Шао Кана.
Монахи храма, головы которых также были покрыты капюшонами, бессмысленно суетились вокруг, но Бараки среди них не было видно. Тем не менее жрец сейчас волновал колдуна в последнюю очередь. Должно быть, его верный первосвященник отлучился куда-то в этой сумятице.
— Рутай! — снова крикнул колдун, войдя в распахнутую дверь святилища. — Рутай, плохи наши дела!
— Вот что, — пробормотал Кэно, когда слабеющий Шен Цун буквально повис на его руке, — мне бы, пожалуй, удалось получить свои деньги, дай только шанс выпотрошить твое пугало, которое чуть было не размазало меня по стенке.
Колдун не обратил на его слова никакого внимания. Он с отчаянной торопливостью шел сквозь тьму, выкрикивая имя прислужника Шао Кана в надежде на то, что демон сможет помочь ему там, где его собственная магия окажется бессильной.
Шен Цун вошел в святилище.
— Рутай, мне нужна твоя помощь, — повторял он, торопясь к магическому кругу, как будто тепло его тщедушного тела могло зажечь пламя жаровни и одушевить демона. — Я слишком слаб, дух мой сломлен. Мы должны соединить наши силы, чтобы пробудить чары талисмана.
Жаровня еле тлела, искры сгоревших частиц угля время от времени взлетали над ней в воздух. Оранжевые отблески стали ярче, и колдун остановился. Глаза его еще не вполне привыкли к тусклому, едва мерцавшему свету., но он нутром почуял беду. Что-то странное и тревожное творилось вокруг жаровни, в самом воздухе, ее окружавшем, наполняя его невообразимым сочетанием холода и тепла, ощущавшихся одновременно.
Взгляд Шен Цуна скользнул с малиново-красных углей, тлевших в глубине жаровни, на магический круг из черного порошка, и колдун в ужасе понял, что здесь произошло.
Цельность круга была нарушена, в одном месте его как бы прорезал короткий промежуток величиной не более человеческой ступни. Однако даже этого было достаточно, чтобы свести на нет силу заклинания, ослабить связь Шен Цуна с Внешним Миром и создать угрозу всем существам, находящимся по ту сторону прохода. Если уничтожить еще хоть небольшую его часть…
Глаза Шен Цуна продолжали до боли вглядываться в круг, пока колдун не заметил еще одну деталь, от которой в груди его защемило сердце. Рутай не был больше нелепой пленкой янтарного цвета, кольцом, опоясывавшим магический круг; образовавшийся в нем разрыв привел к тому, что некогда важный демон с пергаментной кожей превратился в жалкую пародию на собственное былое величие.
В темноте между ножками жаровни лежало существо с бледной кожей, покрытой буроватыми пятнами, сплюснутое и деформированное пятнадцатью столетиями непрерывного ужасного плена. Теперь у демона было узкое удлиненное тело, заканчивающееся вытянутой маской, в какую превратилось его лицо; его руки и ноги были почти одинаковой длины, вместо ладоней и ступней с пальцами они заканчивались продолговатыми утолщениями, делавшими их похожими на звериные лапы. Некогда белесые глаза теперь светились печальным золотистым светом, его красная мантия лохмотьями свисала с деформированного тела, чем-то напоминая хвост.
Шен Цун склонился к демону.
— Рутай!
— Ш-шен, — прохрипел демон, — я ничем не могу тебе помочь. Я… пытался… позвать тебя…
— Кто это сделал? — спросил колдун, хватая ртом воздух от негодования. Он вступил в круг и склонился над странным существом, не вызывавшим иных чувств, кроме жалости. — Скажи мне, кто это сделал?
— Хозяин… Шен, — захныкал демон, когда Шен Цун хлопнул его по покатому лбу, — это… это…
— Это я сделала, — произнесла стоявшая в тени фигура. — Я и моя левая нога.
Шен Цун стрельнул взглядом в угол, пытаясь в темноте разглядеть, кто это сказал.
— Я уже где-то слышал этот голос, — процедил колдун сквозь зубы, дрожа от ярости. — Выйди из тьмы и взгляни мне в глаза, ведьма!
Соня Блэйд с вызывающим видом подошла к Шен Цуну. На ее губах играла улыбка. Тусклые красные отсветы мерцавших в жаровне углей делали ее лицо почти демоническим.
— Что загрустили, ребятки? Никак я ваши планы нарушила? — спросила она.
— Нет, только отсрочила их выполнение, — огрызнулся Шен Цун.
— Может быть, — сказала она, — но одно я знаю наверняка. — Она протянула к колдуну правую руку, раскрыла ладонь, дунула на нее, и в воздухе закружились белые перья. — Теперь тебе нужен новый гонец.
— Хамачи! — закричал Шен Цун. Лицо его исказила гримаса ужаса, и колдун прошептал: — Соня Блэйд, я прослежу, чтобы тело твое разорвали на мелкие куски и скормили их остальным моим птицам.
— Нет, это у тебя не выйдет, — прорычал Кэно. — Так долго она не проживет.
Руки бандита с бешеной скоростью колотили воображаемого противника, он несколько раз со свистом прорезал воздух ударами ноги и лишь потом с перекошенным от злобы ртом и смертельной угрозой в глазах бросился на Соню Блэйд.