окну и скрестив на груди руки, стояла Жанна.
Вроде все. Я уж было обрадовалась — этой ночью не убили никого, у меня в запасе целые сутки.
— А вот и Вера Владимировна, — сказал Бригов. — Вы успели как раз к разбору полетов.
— Предпочла бы к шапочному разбору, — буркнула я. — Чего это вы тут веселитесь?
— Мы не веселимся, — лучась самодовольством, сообщила Жанна. — Мы собранны, серьезны и подводим итоги тактических учений с применением поражающих веществ.
— А чего он тогда лыбится? — кивнула я на Мостового.
— Ничего, — подала голос Эльза. — Он мертв.
Приглядевшись к охваченному сочным восторгом лицу, я уныло констатировала: улыбка — это кривая гримаса, перекосившая бывшего футболиста в момент агонии. Возможно, он улыбался перед смертью, что и определило дальнейшее движение мышц. Присмотрясь еще внимательнее, я выявила, что его лицо даже трудно назвать лицом. Это известняковый обелиск, иссеченный морщинами и вздувшимися венами. Смерть настала внезапно, перекрыв дыхательные пути за считанные мгновения, благодаря чему он и не успел измениться в лице.
— Укол строфантином, — благодушно пояснил Бригов. — Моментальная парализация и удушение.
Я бросила изумленный взгляд на Жанну. Брюнетка юмористически всплеснула руками — мол, что поделаешь, судьба. Я растерянно обернулась к Эльзе. Блондинка застенчиво улыбнулась.
— Замечательная интрига, — ухмыльнулся Бригов. — Коварный женский план. Давно не получал такого удовольствия. Вы провели даже меня, дорогие дамы. И когда вы, спрашивается, начнете беречь наших мужчин? — Плотоядно ухмыляясь, Бригов принялся вышагивать по середине зала. — Но я не даю вам штрафного свистка или желтой карточки по причине мужской солидарности, я скромно помалкиваю. Итак, нарушений правил не отмечено, Игра состоялась, победители названы. Поздравляю вас, милые дамы. Никто не вправе отнять у вас заработанные деньги. А теперь давайте пробежимся с самого начала — для закрепления, так сказать, пройденного. — Он остановил свои вышагивания и устремил на меня блеск своих веселых глаз. — Благодаря некоторым особам, не будем показывать пальцем, мы не имеем в штате придворного летописца, поэтому закреплять придется совместно. Предлагаю всем напрячь свои мнемоспособности. Итак, Жанна сговаривается с Эльзой о проведении совместных плановых мероприятий. Вы не могли познакомиться в России, дамы. Это запрещено правилами и невозможно технически. Следовательно, судьба свела вас в замке. Это правильный ответ?
— Это правильный ответ, — подтвердила Жанна. — Я сумела всунуть ей в руку записку, где подробно обосновала преимущества моего плана.
— Это звучит подозрительно, — недоверчиво хмыкнул Бригов. — Но другого толкования у вас, полагаю, нет, да оно и не надо. Согласимся. Итак, в ночь с пятницы на субботу коварный и непредсказуемый Рустам ибн... как его? — совершает акт вандализма, возвращая, впрочем, по завершении дела сдвинутую ступень на место. Бурляк разбивается затылком. Рустаму без разницы, кого ухлопать: он парой не обзавелся. Других значительных событий этой ночью не происходит: участники Игры сдержанны и присматриваются. Кто-то прячется, кто-то совершает короткие разведывательные вылазки. Ночь с субботы на воскресенье. Окрыленный успехом Рустам, с холодным оружием наперевес, совершает вояж по замку.
— Его видел Мостовой, — вступила Жанна, — но поостерегся к нему подходить на открытом пространстве. Слишком юркий. Мы с Мостовым разминулись в ту ночь, должны были встретиться на лоджии... Рустам прошел по вестибюлю, поднялся по северной лестнице на третий этаж, спустился по южной до второго...
— Постоял у моей двери, — буркнула я, — потом куда-то побежал.
— Он увидел, как я свернула на лоджию, и припустил за мной, — кивнула Жанна. — Бросился, когда я собиралась забиться за вазу. Я сумела выбить у него нож, но он нырнул мне под ноги, забросил за перила, я успела схватить какую-то балясину...
— Он сразу убежал, — допустил Бригов, — подозревая, что рядом с вами обязательно будет Мостовой. А при отсутствии ножа в схватке с этим здоровилой он заведомо в проигрыше.
— Я видела, как Рустам исчез на лестнице, — вспомнила я.
— А затем меня вытащила Вера, — продолжала Жанна. — Прибежал Мостовой, схватил меня за руку, и мы укрылись в моей комнате.
— Вы могли бы безотложно избавиться от своего Мостового, — задумчиво подметил Бригов.
— Глупость, — фыркнула Жанна. — Покуда оставались Рустам с Арсением, я должна была молиться на Мостового. Не забывайте, и того и другого ликвидировал Мостовой... Равно и Эльза не могла отделаться от своего Арсения, покуда по замку разгуливает Рустам. Все логично. Поплутав по замку, Рустам возвращается. Мы сидим у меня в комнате, а рядом кипят события. Он бросается на Веру, понимает, что не на ту напал, оставляет ее без сознания и уходит. Мостовой соображает, что Рустаму ничто не мешает заглянуть на лоджию, поискать свой нож, а заодно убедиться, что я успешно разбилась. Он крадется на лоджию, наблюдает какое-то время, как этот маньяк шарит по полу, а затем набрасывается и швыряет легкого Рустама за перила...
— В это время я выхожу на террасу и получаю по кумполу трупом, — вздохнула я.
— А это ваша характерная особенность, Вера Владимировна, — хихикнул Бригов, — всегда оказываться в неположенном месте в неположенное время. Однако что мы наблюдаем, друзья мои. В то время когда другие ведут активный образ жизни, не давая себе зачахнуть, двое последних героев — Эльза и Арсений — чего-то выжидают. И только к завершению второй ночи, повторюсь, с субботы на воскресенье, их союз внезапно дает трещину. Мы вас слушаем внимательно, Эльза. Что произошло?
— Мы прятались на третьем этаже, — негромко сказала Эльза, — в пустой комнате с альковом и огромным камином. В пять ночи по договоренности с Жанной мне предстояло провести акцию. Я ее провела. Я не могла убить Арсения. В этом случае Мостовой включил бы голову. Я должна была его подставить, принести на блюдечке...
— И вы ударили его лбом...
— Я толкнула его — на мраморную облицовку камина... За затылок, и со всей силы... Он не ожидал. Я взяла его за руки и потащила вниз — по северной лестнице. Оставила в вестибюле. Ближе к шести тем же маршрутом Жанне предстояло провести Мостового и убедить, если будут подозрения, что Арсений сам оступился и набил себе шишку. Ведь он не был мертв — он был без сознания!.. Я вообще никого никогда не убивала... — последние слова Эльзы, вероятно, предназначались мне — как человеку, которому намедни она вешала лапшу на уши.
— А Мостовой доверчиво принял вариацию и полоснул Арсения по горлу, — подытожил Бригов.— Но, возвращаясь к прежней теме, Жанна, что мешало вам именно в этот момент всадить в Мостового строфантин и счастливо завершить Игру? Не поверю, что у вас его при себе не было.
Жанна задумчиво пожала плечами:
— Из вас неважный Зигмунд Фрейд, Вадим. Я бы выделила две причины. Обе странные, но это психология. Нелегко совершить поступок сегодня, если ты его распланировал на завтра. Тем более если поступок — убить человека. Это трудно, когда впервые... Причина номер два — я должна была увидеть живую Эльзу. Вам смешно, но это нынче — в свете дня, когда все расставлено по своим местам. Прошлой ночью меня терзали сомнения. Если я останусь одна, я не увижу денег как своих ушей.
— Я бы выделила и третью причину, — тихо сказала Эльза. — Да, я могла убить Арсения. А Жанна могла убить Мостового. Но план есть план, а эти действия пошли бы ему вразрез. Случайность чревата, любые отклонения от плана могут привести к беде. Мы не хотели пороть горячку. Зачем спешить, если все завязано? Будет день, будет ночь, и все в итоге разрешится...
— Но смотрелись вы вчера неважно, — заметил Бригов. — Обладай вы даже супер яркой артистической натурой, такую бледность передать невозможно. Вы боялись далеко не понарошку — вы боялись погибнуть.
— Я боялась,— подумав, призналась Эльза.
— Да чего уж там, — махнула рукой Жанна, — ясен пень. Она не исключала моего коварства. Ведь не секрет, что после гибели Арсения я становлюсь хозяйкой этой медной горы. Я могла вертеть событиями, как мне вздумается. Я распоряжалась лишь своим хотением — оставаться ли в паре с Мостовым или реализовывать совместный с Эльзой план по устранению Мостового. Она не могла сбрасывать со счетов, что я намеренно ввела ее в заблуждение, вывела из Игры Арсения, и теперь осталось самое простое — убрать ее...
— И вы оказались честны перед вашей новой подругой, — уважительно произнес Бригов.
— Ну конечно, — рассмеялась и зарделась Жанна. — Я подбросила пенсовую монетку, добилась того, чтобы она улеглась на орла, и в ноль часов одну минуту отправила Мостового к праотцам. Уколола его булавкой, смоченной в строфантине, он даже голову не успел повернуть. Так и умер, не прозрев, бедняжка...
— А потом вы с Эльзой шатались по замку и на радостях пугали людей, — проворчала я.
— Это Эльза, — фыркнула, махнув рукой, Жанна. — Искала, с кем поделиться. Бродила, охренев от счастья, пока не уснула...
— Послушайте, Вадим, — обернулась я к Бритову, — признайтесь честно, каково ваше личное отношение к людям, которые ради денег готовы убивать друг дружку — с кем спали, с кем делили хлеб, задушевную беседу, кому симпатизировали, в конце концов? Ответьте как человек, а не как работник Фирмы. Подумайте.
— Да с брезгливостью, чего уж там, — признался на весь зал Бригов. — Мочилась ли ты на ночь, Дездемона?.. Хоть задумайся.
Жанна застыла с открытым ртом. Нахмурила свои нарядные выщипанные брови. Эльза уткнулась в пол.
— Но спешу вам заметить, дорогая Вера Владимировна, эти люди нас кормят, поэтому периодически мы должны оказывать им знаки внимания. Особенно в начале Игры. Да и, грех не признаться, этим людям свойственна некоторая доля отваги.
— А к себе вы как относитесь?
Он оскалил свой белозубый рот:
— Философски, дорогая Вера Владимировна. Есть такая профессия — родину зачищать, слышали? Санитарные функции: дезинфекция, травля, хлорирование... Не будете же вы отрицать, что, освобождая российские города от некоторого количества «лишних людей», мы проводим своего рода санитарные мероприятия? Мы не убийцы, Вера Владимировна. Убийцы — это те, что сидят перед вами — уничтожившие тех, с кем спали, ели, болтали, кому симпатизировали. А мы — лишь регуляторы потока, понимаете мысль?