– Моя задача – познакомиться с гостями Азарянца и предложить свою помощь в качестве проводника по Барге. Я обязан выказывать им свою заинтересованность в них как в богатых партнерах. После полудня промышленников надо вывезти в усадьбу моих родственников и остаться там ночевать.
– Ночевка в усадьбе обязательна. Там устроите небольшую пирушку. Незаметно подсыпьте мужчинам вот это, – Амано выставил на стол небольшой флакончик с серо-зеленым порошком. – Женщине подсыпать ничего не нужно.
– Это яд? – Успенский настороженно, как на гадюку, уставился на пузырек.
– Не говорите глупости! Эта смесь трав вызовет лишь легкое расстройство желудка. Утром сообщите о заболевании гостей по этому адресу. – Подполковник протянул поручику листочек с надписью. – За гостями приедет санитарная машина. После этого вернетесь в город. Да, чуть не забыл. Мне надо, чтобы их приказчик остался в гостинице. Объясните это тем, что в машине места для всех не хватит. Приступайте к делу, я вас не задерживаю.
Глава 11Усадьба Успенских
После завтрака в ресторане группа Мамаева отправилась на прогулку по аллее, ведущей к реке. Утро было тихое, ясное, Имингол виднелся отсюда во всю ширину, он сверкал между заросших тальником берегов и переливался на солнце, словно расплавленное серебро.
– Пока все идет, как планировали. Незаметно, чтобы наше появление кого-то встревожило, – сказал Мамаев.
– А китаец из харчевни нас не сдаст? – спросил Егор.
– Китаец выполнял поручение главаря северных хунхузов Шена. За нас перед ним поручился контрабандист и торговец опиумом Янлин.
– Вы считаете, что поручительство главаря бандитов хунхузов и наркобарона делает нам честь? – нарушил молчание Краснов, разминая в руках папиросу.
– Здесь другие порядки. Поручительство этих известных для японцев дельцов – лучший пропуск в хайларское общество, а точнее, к тем, кто занимается поставками продовольствия для армии. В Барге скот считается местной валютой: им платят подати, на него выменивают продукты и предметы первой необходимости. Хунхузы и местная мафия имеют с этого немалую долю.
– Меня беспокоит, что мы слишком громко заявились сюда. Не сомневаюсь, что этот хитрый армянин уже сидит в ЯВМ, – с сомнением произнесла Черных.
– Так было спланировано. У нас очень мало времени на выполнение задания. Чем раньше местные скотоводы узнают о богатых предпринимателях, затеявших выгодное для них дело, тем быстрее мы сможем получить нужную информацию, – ответил Мамаев.
– Вчера, когда отнес документы Азарянцу, я зашел в бар. Рассказал, что господин Мюллер, истинный ариец, напуган крахом Германии и хочет выгодно вложить свои деньги. Что Немчинов убедил компаньона поехать в Баргу, где можно быстро эти деньги преумножить. Рассказал, что вы решили открыть в Хайларе заводик по производству мясных консервов и заключить договор по поставке мяса с местными скотоводами.
– Вы считаете, что японцы поверят во всю эту чушь? – усмехнулся Краснов.
– Поверят или нет, не знаю. Но интересную информацию я получил. Прошлым летом буфетчик по поручению хозяина сопровождал некого японского поручика Хиразакура Дзенсаку. Начальник Дзенсаку, генерал-майор Юдзиро Вакамацу, очень заинтересовался производством мясных консервов для армии и отправил поручика в Баргу узнать, сколько у фермеров и кочевников скота. Поручик оказался дотошным, осмотрел пастбища, сенокосные угодья, обследовал водоемы и дороги и все записывал в блокнот. После его визита к юго-западу от Хайлара китайцы построили большое хозяйство для японцев. Дзенсаку лично закупал туда овец, лошадей и коров. Якобы его генерал решил заняться селекцией, выводит особые породы. Да, чуть не забыл, этот поручик очень хорошо разбирался в болезнях животных.
– Интересная информация. В сороковых годах эпидемии ящура и сапа среди животных в ряде районов Приаргунья были не чем иным, как скоординированными боевыми действиями, проведенными в обстановке совершенной секретности жандармерией Квантунской армии и органами японских спецслужб. Наше руководство считает, что к северо-востоку от Хайлара японцы открыли лабораторию для производства биологического оружия. Нам необходимо ее найти. У вас есть что сказать, Анастасия Викторовна?
– После Первой мировой войны и пандемии испанки правительства стран поняли, что у биологического оружия нет границ, и в двадцать восьмом году запретили его применять во время войны Женевским протоколом. Но японцев это не остановило. Барга – богатый скотоводческий район, если в случае войны заразить скот сибирской язвой, сапом или ящуром и выпустить на волю, вспыхнет эпидемия. Хуже того, люди тоже болеют этими инфекциями.
– И что, от этой заразы нет никакой защиты? – Егор побледнел при мысли о страшных болезнях.
– Есть. Вакцины. И, судя по вашей медкарте, их вам делали еще в училище, – глянув насмешливо на Егора, ответила Черных. – Но гражданское население Забайкалья и Дальнего Востока не прививали, все усилия были направлены на армию. Чума, холера, тиф вспыхивают, как пожар, и пока врачи будут ликвидировать очаги эпидемии, могут погибнуть тысячи человек. Единственно, что можно сделать, это уничтожить подготовленные запасы бактерий.
– Найдем мы эту лабораторию, и что дальше? Устроим диверсию? – хмуро спросил Илья.
– Пока наша задача – в кратчайший срок ее найти и доложить о местонахождении. Инструкции будем получать по мере выполнения задания, – сухо ответил Мамаев и, повернувшись к Егору, спросил: – Радиограмму Беркуту отправили?
– Да. Рацию спрятал на берегу.
– Будем ждать, что сообщит Беркут про этого генерал-майора и поручика. Нам пора возвращаться, Анна. – Мамаев по-хозяйски взял под руку Черных и повел в сторону гостиницы.
– Я смотрю, вам все больше нравится роль моего супруга, – с улыбкой сказала Анастасия, положив на его руку свою ладонь.
– А вы та еще язва, – усмехнулся он.
В каморке Азарянца было темно и прохладно. Небольшое окно плотно прикрывали шторы. Мамаев задержался у порога, привыкая к сумраку.
– Проходите, господин Нимчинов, я угощу вас настоящим армянским коньяком, – раздался из самого темного угла голос хозяина. Семен прошел, сел у стола, взял в руки уже наполненный бокал и сделал глоток.
– Нравится? Этот коньяк хорош в качестве аперитива.
– Нравится. Только я не знаток ваших вин.
– Вы сказали правильные слова, Тимур Батоевич. Мало кто в этой стране понимает в наших винах. У меня для вас есть новость. Ваши документы в полном порядке, но Петр задел вчера опасную тему, и Амано решил приставить к вам своего человека.
– Вы узнали, кто это будет?
– Узнал. Осведомитель из ЯВМ сообщил, что утром, после визита моего буфетчика на конспиративную квартиру, к Амано был срочно вызван инструктор Хайларской разведшколы поручик Успенский. Скорее всего, ему дали задание познакомиться с вами поближе.
– Если он инструктор при школе, то вряд ли у него есть табуны лошадей и овец, почему это поручили ему?
– У него табунов нет, но его родственники держат большое хозяйство недалеко от города, в северо-восточном направлении, – сказал Азарянц.
– Нам необходимо попасть в тот район, и тут же появляется этот Успенский. Непохоже, чтобы японская контрразведка действовала так напрямую, – усомнился Мамаев.
– Здесь может быть два варианта: или они проверяют вас ради галочки, или они знают, кто вы.
– Если будет второй вариант, то нас не выпустят из поля зрения и доведут до нужного места, а потом попытаются любыми способами выяснить задание, – закончил мысль Азарянца Мамаев. – Не будем гадать. Как только в отношении нас появятся интересные предложения, сообщите, пожалуйста, – он допил свой бокал и хотел забрать со стола документы, но Азарянц остановил его, положив ладонь на личные книжки.
– Документы пока оставьте, они будут лишним поводом вас навестить. А вот эту карту и листок захватите. Я пометил на ней интересующие Беркута организации и подробно их описал. – Азарянц пододвинул ему аккуратно свернутые листы бумаги.
– Всего доброго, Карен Варданович. Думаю, мы скоро свидимся, – забирая документы, попрощался гость и покинул комнату.
Спасаясь от полуденной жары, постояльцы гостиницы расположились на открытой, продуваемой ветерком веранде. Обед уже подходил к концу, когда к столику подошел хозяин в сопровождении худощавого мужчины, одетого в легкую рубашку и льняные брюки. Голову незнакомца прикрывала от солнца соломенная шляпа канотье. На загорелом смуглом лице выделялись светло-голубые глаза.
– Господин Нимчинов, я шел к вам, чтобы вернуть документы, и встретил по дороге господина Успенского. Мы разговорились, я рассказал ему, что во вчерашней беседе вы упоминали о проводнике для поездки по нашей бескрайней степи. Александр Иванович охотно взялся помочь. У него большой интерес к вашему предприятию – его семье нужны партнеры по переработке и сбыту мяса.
– Спасибо за заботу, Карен Варданович, – поднялся со своего места Мамаев. – Приятно познакомиться – Тимур Батоевич, – представился он.
– Александр Иванович, – пожимая его руку, ответил Успенский.
– А это мой друг и компаньон Генрих Оттович Мюллер. – Краснов слегка приподнялся и кивнул головой. – И моя жена Анна Леонидовна. Анастасия томно протянула руку. Галантно наклонившись, Успенский поцеловал кончики нежных пальцев. – Петр, мой приказчик, – бросил Мамаев, едва взглянув на Егора. – Приглашаю за наш стол, здесь хотя бы не так жарко, как в комнатах.
Успенский взял стул и устроился за просторным столом.
– А я не буду вам мешать, у меня, как всегда, дела, – положив на стол конверт с документами, откланялся Азарянц.
Александр Иванович заказал себе бокал сухого вина и, доброжелательно улыбаясь, стал подробно отвечать на вопросы Нимчинова. За беседой он незаметно разглядывал соседей по столу, составляя для себя их портреты:
«Нимчинов – явно полукровка, объясняется по-русски хорошо, без акцента. Борода, очки скорее для того, чтобы изменить черты лица. Говорит уверенно, видно, что привык командовать. Он главный в группе? Или второй? Рыжий назвал его немцем. Молчит. Слова не проронил. Водку не пьет, потягивает вино. Не хочет напиться или такая привычка? Русские обычно эту кислятину не любят. Может, правда немец? Тогда как он оказался в группе? Женщина. Непонятно, зачем она нужна Амано. Обычная профурсетка, выскочившая замуж за богатого монгола. Тоже из полукровок, но красивая. Монголы почти не женятся на китаянках. Может, не жена, так, взяли ее с собой для прикрытия? Кто же из них главный? Петр держится скромно в тени. Слишком молод для руководителя, скорее всего, радист. Капитан его сразу просчитал и решил отделить от группы и оставить их без связи. А если радистка баба? Тогда японец этого парня запытает, выбивая признание и шифр. В дороге каждый из них как-то приоткроется. Тогда и найду ответы», – решил Успенский.