Он не ответил. Его глаза закатились. Изо рта потекла белая пена. Я пыталась удержать его на месте, чтобы он не поранился, и задумалась, не так ли он поранился семь месяцев назад. Обращение пошло наперекосяк. Я слышала истории об эпилептиках-оборотнях, чьи конвульсии иногда вызывали проблемы.
Хвост и крылья вернулись, вместе с остальной его сверхъестественной формой. Я решила, что ему полегчало. затем его человеческое тело вернулось и стало неподвижным.
Брюс не был гаргульей, он был драконом-оборотнем.
Мертвым драконом-оборотнем.
Защите не потребовалось много времени, чтобы среагировать на смерть Брюса. Внезапно мне показалось, что стены вокруг сомкнулись, хотя и оставались на месте. Дышать стало трудно, когда магия заполнила мои легкие.
Я в шоке уставилась на тело Брюса. Мои способности не повинны в смерти Брюса, но я понятия не имела, что повинно. Похоже, в его мозг внедрили какую-то магическую систему защиты.
Задняя дверь все еще была приоткрыта. Я почувствовала, как что-то потянуло меня к ней, а затем порыв ветра отбросил меня от тела Брюса. Дом пытался меня изгнать. Я схватилась за стойку в отчаянной попытке удержаться на месте. Я хотела исследовать его дом, чтобы раскрыть его тайну, а также подождать и посмотреть, не появится ли дух Брюса. Я понимала, что, если уйду сейчас, то уже могу не вернуться.
Меня засасывало в открытый дверной проем, словно в вакуум. Мои пальцы соскользнули со столешницы, и я перелетела через порог, оказавшись на улице. Затем приземлилась на траву с глухим стуком, когда дверь захлопнулась.
Я села на траве, прислушиваясь к своему сердцебиению, которое отдавалось в ушах. Вспомнив горящую плоть Брюса, я вытерла руку о траву. Кончики пальцев словно слегка онемели.
Я вскочила на ноги и бросилась обратно к двери. Оказалось, конечно, заперто. А ручка даже обожгла мне кожу. Подавив крик боли, я ее выпустила. Начала шагать по заднему двору и попыталась собраться с мыслями.
«Что, черт возьми, только что произошло? Кто эти «они»?»
У меня пересохло в горле, когда я осознала реальность. Брюс мертв. Он пытался меня предупредить. Казалось, он осознавал, что внутри него есть защитный механизм. Тем не менее, я настояла на своем ради сохранения безопасности всех остальных, и бедный Брюс пострадал от последствий.
Тот факт, что его заколдовали на смерть, только бы он не раскрыть определенную информацию, убедил меня в том, что мои инстинкты верны — что бы ни находилось в этом доме, это было слишком важно, чтобы игнорировать.
Я раздумывала, что сказать Фатиме. Конечно, нельзя говорить ей правду. Большой босс едва мог переварить информацию о существовании призраков, не говоря уже о драконах-оборотнях и магических защитах. Я удалила фотографию Брюса со своего телефона. Доказательство жизни больше не казалось хорошей идеей.
Я бы не смогла объяснить произошедшее. Как бы не ценила шеф Гарсия мою помощь в нахождении Эшли Пратт, она не сможет проигнорировать мое присутствие во время скорой кончины Брюса. Это вызовет слишком много вопросов, на которые я не смогу ответить.
Возвращаясь к своему грузовичку, я заметила соседа, наблюдающего за мной со своего крыльца через дорогу. Я дружески помахала, и он ответил тем же.
— С Брюсом все в порядке? — спросил он.
Я покачала головой. Слухи распространятся как венерическая болезнь в доме престарелых, я знала это наверняка, но я должна сказать что-то, чтобы удержать людей подальше от дома, пока мне не представится шанс разобраться с обугленными останками Брюса.
Я села на водительское сиденье и написала Фатиме, что она и хотела услышать — Брюс мертв. Я также сказала, что его призрак упрямится, и мне нужно завоевать его доверие и помочь перейти на другую сторону. Это ложь позволит мне выиграть время, чтобы придумать, как вернуться в дом и выяснить, что именно защищал Брюс Хонг все эти годы.
Глава 3
— Твой сад ужасен, — сказала бабуля Пратт.
— У меня есть глаза, спасибо. — я выдернула стойкие сорняки и показали им, кто тут главный, выбросив их в мусорное ведро для компоста.
Во мне просто бурлила энергия, чтобы оставаться дома. Смерть Брюса Хонга мучала меня — мой мозг только и делал, что прокручивал трагические события ужасного дня. Даже мои сны были настроены против меня, что большая редкость.
— Тебе стоит посадить в этом углу смесь многолетних растений и однолетних полевых цветов, потому что здесь мало солнца, — посоветовал призрак. — В городском питомнике цены лучше, чем в любом сетевом магазине, поэтому сначала загляни туда.
— В данный момент я просто борюсь с сорняками. Следующей весной займусь благоустройством. — возможно. Ремонт Замка оказался грандиозной задачей, хотя я и не ожидала меньшего. Внешний вид требует не меньшей работы, чем внутренний интерьер.
— Хорошо, что температура начала снижаться, — проворковала бабуля Пратт. — Изо рва уже пованивает.
— Откуда тебе знать? Ты же не можешь чувствовать запахи.
— Конечно, могу, — возмутилась она.
— Ты только думаешь, что можешь.
— Также, как ты считаешь, что умеешь готовить? — парировала она.
Я подняла бровь.
— Я не претендую на звание шеф-повара. — дедуля научил меня основам, и на этом мое кулинарное образование закончилось. Мои приемные родители не слишком охотно давали мне ножи, не потому что я была жестока по отношению к ним, а потому что, казалось, чувствовали, как я отличаюсь от остальных.
Честно говоря, после смерти дедушки я испытывала множество эмоций. Чувствовала себя более потерянной и одинокой, чем когда-либо в своей жизни, даже сильнее, чем после смерти родителей. дедуля был моей опорой. Он отчаянно пытался дотянуть до моего восемнадцатилетия, но смерть невозможно предотвратить никому.
— Ты знала Брюса Хонга? — спросила я.
— Нет, он держался особняком, — сказала бабуля Пратт. — Всем стало ясно, что он не желает становиться частью общества. Много лет назад несколько дам из церкви пытались уговорить его присоединится к совместным ужинам, но, в конце концов, сдались.
— Потому что он перестал открывать дверь?
— Потому что начал кидаться помидорами, прежде чем они достигали крыльца.
Я отложила эту идею на будущее.
— Неужели люди начнут приглашать меня на совместные ужины? — святые ангелы небесные, я надеялась, что нет.
— Не раньше, чем познакомятся с тобой.
По крайней мере, этого получалось избежать.
По коже пробежали мурашки. Сначала я решила, что просто задела рукой разросшиеся кусты, потом поняла, что у меня гость. Я выглянула из-за кустов и увидела, как девушка, вальсируя, идет по мосту к Замку, как будто это ее собственность.
На вид ей было не больше четырнадцати, и она неловко двигала конечностями, из-за большого роста, к которому еще не привыкла. Длинные каштановые волосы свисали с головы тонкими, плотными прядями. Лямки бирюзового рюкзака были перекинуты через ее плечи — она выглядела так, словно пришла прямо из школы.
Я перехватила ее на крыльце.
— Немного рановато для начала сезона продажи печенья девочками-скаутами.
Она скорчила гримасу.
— Я похожа на девочку-скаута? Они заняты общественными делами. Меня же интересуют только мои собственные.
Мне она уже нравилась.
— Классный ров, — сказала она. Только похоже, из-за жары он высох.
— В конце концов, я доберусь до него. Здесь многое нужно сделать.
— Моя мама говорит, либо ты совсем спятила, либо у тебя глубокие карманы, раз решила купить такую денежную яму как эта.
— Я знаю твою маму?
— Нет, но ты знаешь моего дедушку, по крайней мере, я так слышала. Поэтому решила прийти и сама проверить.
— Я не знаю никого по имени дедушка.
— Его имя Рэй Бауэр. Он мой дедушка.
Ах.
Она направилась к кладбищу.
— Он похоронен здесь. Это были первые похороны, на которые мне разрешили пойти.
Я последовала за ней к надгробию. Она взобралась наверх и села на неровный край.
— Раньше я приходила сюда, чтобы с ним поговорить. Но потом приехала ты, и мама сказала, что следует держаться подальше на случай, если у тебя есть оружие. — девочка пристально на меня посмотрела. — У тебя есть оружие?
— У меня много оружия, честно призналась я, — но тебе не стоит о нем беспокоиться.
— Я видела твою вывеску в хода, — ответила она. — От нее мало толку.
— Да, похоже это так.
Бабуля Пратт появилась рядом, вместе с Рэем.
— Я же говорила, что она здесь.
Рэй усмехнулся.
— Вот и моя Алисия.
— Это твоя внучка? — спросила я.
Он кивнул.
— Как же она выросла. Настоящее стихийное бедствие.
— Ты можешь видеть его прямо сейчас? — спросила Алисия с широко открытыми глазами.
— Да.
— Он выглядит также?
— Не знаю, как он выглядел раньше, но подозреваю, что да.
Она вытащила телефон из кармана и что-то начала там искать, затем повернула экран ко мне.
— Вот он.
Я наклонилась к фото. Рэй сидел на стуле, держа на коленях маленькую девочку, предположительно Алисию дошкольного возраста.
— Да, он выглядит также.
Рэй разгладил свою неосязаемую рубашку.
— Что же, спасибо. Я стараюсь оставаться активным в своей загробной жизни.
Алисия убрала телефон.
— На нем та же клетчатая рубашка, в которой его похоронили?
— Ты помнишь, в чем его похоронили?
— Конечно. Это была его любимая рубашка. Он надевал ее, по крайней мере, раз в неделю. Моя мама выбирала ему одежду для похорон вплоть до носков.
Рэй взглянул на свою красную клетчатую рубашку.
— Она все еще моя любимая. Ни о чем не жалею.
— Он говорит, что вполне доволен своим похоронным нарядом, — передала я Алисии.
— Спроси его, не знает ли он где мама прячет банку с деньгами за ругательства. Мне нужно двадцать долларов.
Рэй скрестил руки на груди.
— А зачем же вам понадобилось двадцать долларов, юная леди?
Казалось, Алисия предвидела его вопрос.