Но когда она снова двинулась к дому, сзади отчетливо раздались шаги. Она снова обернулась и снова никого не увидела. Холодок вернулся, но в этот раз не было повозки с туристами, создающей иллюзию, что она не одна.
Она прибавила шагу, и вдруг ей почудилось, что из узкого переулка выдвинулась тень.
Инстинктивный страх овладел ею.
Она бросилась бежать.
Глава 7
Кендалл услышала, что кто-то зовет ее по имени. Громко, на всю улицу. Она остановилась и оглянулась, сдерживая дыхание и с облегчением понимая, что ее преследует не тень, а человек из плоти и крови. Он быстро приближался. Она узнала его издалека, лишь мельком увидев его высокую широкоплечую фигуру.
Не сошла ли она с ума? Или тень, которая ее испугала, куда-то исчезла?
Когда Эйдан Флинн нагнал ее, сердце ее все еще билось слишком часто.
— Вы и раньше мне кричали? — спросила она.
— Нет, только сейчас. А что? — Он с подозрением уставился на нее.
— Наверное, кто-то другой, — сказала Кендалл. Боль в голове не утихала. Ей не хотелось признаваться себе в том, что он задел ее чувства, не оставшись послушать песню. — Что вам нужно? — с вызовом спросила она.
— Вы мне так и не ответили.
— Насчет чего?
— Насчет ужина.
— Что?
— Ну — куда вы хотели бы пойти, что вы предпочитаете.
— Только не Французский квартал, — машинально ответила она и тут же спохватилась, подумав, что надо было отказаться. Но было уже поздно.
— Конечно. Мы можем поехать за город, если хотите.
— Вряд ли я смогу вам помочь, — почти умоляющим тоном произнесла Кендалл.
— А вдруг?
— Вы могли бы быть со мной повежливее?
Он вздохнул, глядя в сторону.
— Я, конечно, не образец галантности, но я постараюсь.
— Знаете, я вполне в состоянии себя прокормить. Я неплохо зарабатываю на своем шарлатанстве.
— А вы умеете предсказывать будущее?
— Нет, — решительно ответила она.
Услышав это, он улыбнулся. Она ненавидела его улыбку. Когда он улыбался, он не просто становился похож на нормального человека, он становился неотразимым. Сексуальным и даже обворожительным.
Она отшатнулась. Меньше всего ей хотелось пасть жертвой его чар.
Он ведь служил в ФБР, напомнила она себе. Его учили быть обворожительным, когда того требует ход допроса.
— Вы сумасшедший и всех вокруг сводите с ума.
Он улыбнулся еще шире.
— Позвольте мне проводить вас до квартиры.
— Я живу в следующем доме.
— Я знаю.
Они двинулись вместе по улице, и Кендалл вспомнила, что он говорил ранее.
— Вы сказали, что нашли кровь? — спросила она.
— Да, на одном из могильных камней.
Она остановилась и пристально взглянула на него.
— Засохшую кровь, — добавил он.
— И как давно она там?
— Не знаю. Я взял образец и отвез Йонасу.
— Тому Йонасу, который приходил сегодня в клуб?
— Да, мы с ним старые друзья.
Они подошли к ее подъезду. Помедлив, она вставила ключ в замок и посмотрела на него, молясь, чтобы он ушел.
Он рассмеялся:
— Я все-таки доведу вас до самой квартиры.
— Я давно здесь живу. Мои соседи — приличные люди.
— Не сомневаюсь.
Она вошла в подъезд и открыла дверь своей квартиры, с облегчением видя, что он не собирается входить. Но на пороге он схватил ее за руку.
— А ужин? Завтра вечером?
— Да-да. Но сейчас уходите, хорошо?
Он улыбнулся, выпустил ее руку и ушел.
Она посмотрела ему вслед, услышала, как щелкнул автоматический замок в подъезде.
Перед глазами у нее до сих пор все плыло, головная боль усиливалась, но все это меркло по сравнению с одной мыслью: черт, она ненавидит его улыбку.
Найдя в аптечке несколько таблеток аспирина, Кендалл проглотила их, а потом вспомнила, что за весь вечер почти ничего не ела. При таком раскладе утреннее похмелье обещало ее убить. Она быстро подогрела на гриле сандвич с сыром, налила огромную кружку холодного чая и уселась в гостиной смотреть телевизор.
Сыр она разделила с Иезавель, после чего кошка пристроилась рядом на диване и уснула.
Шторы на окне, выходящем во внутренний двор, были подняты. И вдруг Кендалл показалось, что по двору перемещаются тени — она заметила их краем глаза. Оставив попытки досмотреть шоу, Кендалл вскочила, подошла к окну, внимательно оглядела двор и задернула шторы.
«Так недолго и спятить, — подумала она. — Скоро буду совсем как Амелия».
Нет. Она не напрасно изучала психологию и понимала, какие штуки способно выкидывать сознание человека, распаленное эмоциями. Страх питается страхом. Небольшое сомнение — и вся логика летит в тартарары.
Нет, нужно срочно ложиться спать.
В спальне она включила телевизор, чтобы он составил ей компанию, и вскоре уснула под его бормотание. Ей приснился странный сон. Может быть, потому, что она слишком много думала об Амелии, или потому, что уснула, смотря «Семейку Аддамс»[8].
Поначалу ее причудливый сон был даже забавен. Будто она на плантации Флиннов, причем такая невесомая, что может перемещаться по воздуху. Когда она у крыльца взялась за дверной молоток, он улыбнулся ей, захихикал и вскрикнул «Ой!».
Она насмешливо, как ей показалось, застонала, узнав сон из «Алисы в Зазеркалье». Даже сны ей снились чужие!
Дверь сама по себе открылась, приглашая ее войти, и она направилась к лестнице. Из танцевального зала раздавалось пение. Она заглянула туда — там были Винни и The Stakes, парящие в воздухе. Винни помахал ей, приглашая присоединиться к ним, но она помотала головой и открыла дверь в соседнюю комнату. С этого момента сон окрасился в темные тона. Комната была похожа на логово безумного ученого. Некто в лабораторном халате нанизывал кости на проволочный каркас в форме человеческого скелета. Голова была на месте, и она разговаривала. Пустые глазницы повернулись к Кендалл.
Она быстро захлопнула дверь. Она почему-то знала, что ей нужно на второй этаж, и заставила себя подойти к лестнице. Посмотрев наверх, она увидела женщину. Женщина в белом. Она манила Кендалл за собой.
Кендалл против собственной воли стала подниматься. Она не видела лица женщины, но слышала ее слова.
— У тебя дневник! — говорила та с осуждением.
Кендалл попыталась проснуться.
Да, дневник был у нее, но она собиралась вернуть его, когда закончит читать.
Она хотела закричать, проснуться. Хотя ничего ей как будто не угрожало, но она боялась, что что-то случится, если она не проснется, а говорят, что тот, кто видит сны о собственной смерти, умирает на самом деле.
Она почувствовала ласковое прикосновение. Женщина в белом исчезла, а вместо нее была Амелия.
— Им нужна помощь, — говорила она. — Мы должны им помочь, Кендалл, понимаешь?
Внезапно ночную тишину прорезал громкий, ужасающий крик.
— Если бы у меня только были силы помочь им, — сказала Амелия, медленно качая головой.
Ее прикосновение было почти реальным.
«Проснись! — велела себе Кендалл. — Немедленно проснись!»
Снова раздался жуткий крик.
Образ Амелии исчез, а с ней затих и крик.
Кендалл полетела вниз. Она падала и падала без конца, потому что лестница рассыпалась в прах и под ней открылась бездонная черная пропасть.
И тут она проснулась вся в поту. Первые секунды она не могла вздохнуть, все еще находясь во власти своего кошмара.
Звук работающего телевизора вернул ее к реальности. Шла рекламная передача, в которой счастливые парочки расхваливали чудесное действие таблеток от импотенции.
Она откинулась на подушки, мысленно иронизируя по поводу собственной глупости. Она же знала, что пить больше двух бутылок пива ей нельзя! Она вообще плохо переносит алкоголь. Все в порядке. Ничего удивительного, что во сне смешались отголоски недавних событий и образы из книг ее любимых авторов. Если вдуматься, все поддается разумному объяснению. Сон снова начал одолевать ее. Прежде чем заснуть, она переключила телевизор на канал старых мультфильмов.
Выпрямив под одеялом ноги, Кендалл почувствовала, что ей что-то мешает.
— Иезавель, ах ты негодница! Как ты меня испугала, — сказала она, полушутя, но не без злости.
Не успев договорить, она уже увидела, что Иезавель спит на другом конце комнаты, на подушке, которую она сбросила с кровати перед сном.
Нахмурившись, она нащупала странный предмет, лежавший у нее в ногах. Взяв его в руки, она с такой силой отпрянула назад, что ударилась головой о спинку кровати.
Это был дневник.
Дневник из дома Флиннов.
Дневник, который должен был лежать у нее в рюкзаке.
«Йонас что-то скрывает», — думал Эйдан.
Интрижку? Возможно.
Чего он на него так взъелся? Конечно, он выпил. А если он пьет постоянно, то логично предположить, что у него мания преследования.
Эйдан не знал, чего ждать от Йонаса, когда поехал к нему на следующее утро. Он лишь знал, что не может сидеть сложа руки.
Он никогда не работал в местном отделении ФБР, но зато пользовался помощью его сотрудников. Он понимал, что в семье разнообразных конкурирующих между собой силовых структур — не без урода. Но в основном люди, которые приходили в эти силовые структуры, поступили так из желания послужить родине, поддержать закон и порядок. Они верили в справедливость ее правовой системы. Кроме того, учитывая специфику работы ФБР, не приходилось удивляться, что они всегда настороже и видят угрозу во всем. За это им и платят.
Эйдан прибыл в офис ранним утром в среду. Он спросил Йонаса Бернингэма, хотя и подозревал, что тот, подобно Джону Эйбелу, попытается избежать встречи с ним. Когда он привез вчерашние образцы засохшей крови, Йонас устало вздохнул, но принял их. Однако Эйдан почти не сомневался, что срочного рассмотрения они не удостоились.
Йонас вышел в приемную, пожал ему руку и пригласил в кабинет. Закрыв дверь, он уселся за стол и спросил, подперев лоб ладонью: