Затем ему показалось, что существует некая жестокая справедливость — недаром он оказался в такой ситуации. Таг так весело порхал по жизни, подобно птице, жил, как ему нравится, совершенно не заботясь ни о чем, помимо собственного удовольствия, что теперь стал рабом обстоятельств.
Мысль о девушке терзала его острой болью. Ее имя постоянно звучало в его ушах, словно музыкальный мотив. Ее храбрость и честность преследовали его, словно тень. Однако он все же чувствовал, что в девушке есть какое-то зло, нечто скрытое даже от нее самой.
А может, это был всего лишь незабываемый медный блеск ее волос?
Эндерби задремал. А когда проснулся, Чемпион был в комнате, сидел у окна и курил. Его силуэт резко выделялся на фоне звездного неба — силуэт бульдога с выступающим подбородком.
— Ты давно здесь, Рей? — осведомился Таг.
— Три-четыре минуты. Ты спал как младенец. Я не хотел будить тебя. Но уже почти время ужина. Что скажешь?
Эндерби со стоном сел.
— Я чувствую себя стариком, — признался он.
— Кстати, о старике, расскажу тебе кое-что забавное.
— О Бентоне?
— Да. Он заткнулся. Что ты об этом думаешь?
— Думаю, задохнется. Вот и все, что я думаю.
— Заткнулся и отказался вернуться домой. Хочет встретиться с тобой… Очень хочет.
— Ему нужны деньги — наверное, узнал, что в Индейском ущелье есть рулетка. Вот по этой причине он и хочет меня видеть.
— Не знаю. Но он хочет увидеться с тобой. Причем так сильно, что только об этом и говорит. Снял номер четырнадцать, если ты захочешь его повидать. На твоем месте я бы не захотел. Он засыплет тебя вопросами. Утопит в словах. Наверняка доведет до белого каления.
— И все же я встречусь с ним, — решил Эндерби. — Увидимся в столовой.
Таг прошел через холл и постучал в дверь четырнадцатого номера. Бентон открыл ее с поспешностью, свидетельствующей, что он действительно его ждал.
Старик впустил гостя, а когда Эндерби оказался внутри, закрыл дверь, повернулся и прижался к ней спиной, мрачно уставившись на Тага.
— Все в порядке, — заверил тот. — Я не выпрыгну в окно, мистер Бентон. В чем дело?
— Это все, что я хотел знать.
— Фу ты! — пробормотал Таг. — Вы чем-то возбуждены.
— Да уж!
— Правда? Чем именно?
— Думаю о письме, которое ты получил.
— Я тоже, — кивнул Эндерби.
— Что в нем было?
— Только одно слово. Это просто шутка.
— Только одно слово?
— Да.
— Какое слово?
— «Извини». Вот и все, что в нем написано.
— «Извини»?
— Да.
— Извинить за что?
— Ох, я не знаю! Просто дурацкая шутка, мистер Бентон.
— Кто извиняется? Кто написал письмо?
— Не знаю. Там же нет подписи.
— Подпись не нужна — ты и так знаешь, кто написал это слово.
Эндерби, прищурившись, посмотрел на собеседника. Его изумила проницательность старика.
А Бентон продолжал:
— Послушай, Таг, я задумался, пока разговаривал с Реем. Он дал мне много времени для размышлений. Он не слишком меня ценит, поэтому дает много времени для раздумий. Очень часто просто мне не отвечает. И неожиданно, пока он молчал, я понял, что вы, парни, что-то от меня утаиваете. Что именно?
— Это вам кажется, мистер Бентон, — улыбнулся Эндерби.
— Не кажется. Я только что видел, как тень пробежала по твоему лицу.
— Вы меня озадачили тем, что сказали, вот и все.
— Таг Эндерби, это слово в письме как-то связано с Молли?
Таг вздрогнул:
— Почему вы подумали, что это связано с Молли?
— Что-то подсказало в твоем лице и лице Чемпиона, когда вы там говорили. Таг, это имеет отношение к Молли?
После короткого раздумья Эндерби тихо ответил:
— Да, это имеет отношение к Молли. — И увидел, что глаза старика на мгновение закрылись, словно его настиг приступ боли.
— Это о Молли, — прошептал Бентон и снова открыл глаза. — И о чем это говорит?
Эндерби подошел к старику и положил руку ему на плечо:
— Я догадываюсь, о чем это говорит, но не вполне уверен. Это все, что я могу вам сказать.
— И больше ничего мне не скажешь?
— Не могу, мистер Бентон.
— И что же будет с ней?
— Не знаю. Я блуждаю в потемках. Могу сказать вам только одно… Сделаю все, что в моих силах, и Рей Чемпион поступит так же.
— Ах, Таг! — пробормотал Бентон. — Это был светлый день, когда ты вошел в мой дом.
— Светлый день? — горько переспросил Таг. — Тогда послушайте. Все беды, обрушившиеся сейчас на Молли, произошли потому, что мои враги пытаются воздействовать на меня через нее.
Глава 33В ТЮРЬМЕ
Через час Эндерби покинул гостиницу. Перед этим он поужинал в компании Бентона и Чемпиона. Подавленный и отрешенный, старик сидел между молодыми людьми и молчал. У Рея тоже был отсутствующий вид, и Эндерби ничего не оставалось, как рассматривать набившихся в столовую людей, большинство из которых постарались сесть так, чтобы оказаться лицом к Тагу.
В последнее время о нем было столько разговоров, что посетители разглядывали молодого человека с жадным интересом. Хозяин топтался поблизости, не переставая улыбаться. Он радовался присутствию Эндерби, так как повышенное внимание к нему сулило заведению увеличение прибыли.
Таг чувствовал себя несчастным.
То, чем он занимался в жизни, требовало, чтобы его как можно меньше узнавали. Но множество глаз, уставившихся на него сейчас, никогда не забудут его черты, Эндерби ненавидел людей, сидящих вокруг, ненавидел так, словно все они были рыжими, каждый из них.
И в то же время при нем находилось двести тысяч долларов. Золото и серебро были обменяны на несколько увесистых пачек купюр. Все деньги он постарался разместить под одеждой так, чтобы они нигде не выпирали.
Двести тысяч долларов, названные Чемпионом воровским золотом, находились на нем. А это все равно что нести на себе дюжину фляжек с нитроглицерином. Таг знал, что рано или поздно это сокровище принесет ему смерть.
Размышляя об этом во время ужина, Эндерби вдруг подумал, что, возможно, Мэлли был бы рад обменять девушку на деньги. Эта мысль засела в его мозгу крепко и не покинула его даже тогда, когда он вышел из гостиницы и отправился по главной улице к маленькому приземистому строению, служившему тюрьмой.
Свою серую лошадь, а также лошадь Мэлли, на которой прискакал в город Чемпион, Таг оставил в зарослях, в пятидесяти ярдах от тюрьмы. Такеру придется пробежать всего две секунды, чтобы сесть в седло. Затем, если потребуется, Эндерби поскачет с ним, чтобы прикрыть беглеца. Он надеялся, что сумеет организовать этот побег.
Пробравшись к двум освещенным окнам, Таг увидел в одном из них надзирателя Питерса. Вероятно, тот сидел в кабинете Локсли. Сосредоточенно покусывая губы, старик листал страницы журнала. Куртку он снял. Рукава рубашки были закатаны, выставив напоказ большие, красные, волосатые предплечья, на одном из которых красовалась татуировка — голубой корабль под парусами. И где только Питерс не побывал в этом полном приключений мире!
Эндерби крадучись отошел от окна. Местонахождение тюремного надзирателя его вполне устроило, Он бросился к задней стене строения и пустил в ход отмычку. Как Таг и ожидал, задача оказалась несложной. Замок открылся почти мгновенно. Осторожно толкнув дверь, он в конце концов широко распахнул ее без единого звука. Затем подкрался к клетке Такера.
Бандит стоял в самом дальнем ее углу. Он не пошевелился и ничего не сказал, увидев Эндерби. На мгновение Тагу даже показалось, что пленник безжизненно свисает с потолка. Однако Такер держал голову совершенно прямо.
Опустившись на колени, Эндерби занялся замком камеры. Эта задача отличалась от предыдущей, потому что замок был новой сложной конструкции и сопротивлялся любым движениям отмычки. Проработав над ним несколько минут, Таг даже взмок.
Неожиданно дверь в коридор открылась, и широкий луч света залил пространство между клетками.
Таг едва не застонал, ведь заднюю дверь тюрьмы он оставил открытой.
Ступая словно кошка, Эндерби отступил к дверному проему, зиявшему как открытый рот, потянулся, схватил край двери и тихонько закрыл ее.
С раскачивающимся фонарем в руке Питерс совершал обход и, естественно, первым делом направился прямо к клетке единственного узника. Там он поднял фонарь над головой и позвал:
— Эй, Такер!
— Что? — отозвался заключенный.
— Как дела?
— Нормально.
— Наверное, Эндерби взбодрил тебя, верно?
— Черт с ним, с Эндерби! — буркнул бандит.
— Ты говоришь так, будто это он запихнул тебя сюда. Но Эндерби хороший парень.
— Он — это моя виселица. Вот и все.
— Да, никогда ничего нельзя предвидеть, — принялся рассуждать тюремщик. — Хотели повесить за одного, а вон как вышло, повесят за двоих. Тебе крупно не повезло, хотя, может, ты и не зря прострелил рыжую голову шведа. Помню, я как-то поссорился с этим шведом на руднике в Аризоне. Врезал ему ломом по голове. Правда, ударил плашмя, но решил, что парень мертв. А он не умер. Дотянулся, двинул меня ногами и схватил. Явно собирался проглотить живьем. Но меня тогда было не так-то просто сожрать. Я оказался из того же теста, что и он. Но если бы его череп не был сверхпрочным шведским черепом, меня бы точно повесили. Именно так, как теперь поступят с тобой!
— Приятно слышать, — огрызнулся Такер.
— Избавишься от суеты, сынок, — утешил Питерс. — Ладно, пожалуй, пойду. Но откуда здесь сквозняк?
Он еще выше поднял фонарь и огляделся по сторонам.
— Не знаю, — произнес Такер. — По-моему, дует через крышу. Мне так кажется. Я давно чувствую сквозняк над головой.
— Ладно, посмотрю утром, — пообещал надзиратель. — На всякий случай пойду посвечу у задней двери, а потом вернусь.
— Это крыша, — заверил бандит. — Ребята, которые теперь кроют крыши, только называют себя плотниками…
— Да, это преступление, — поддержал Питерс. — Будь я моложе, шкуру бы с них содрал за такую работу.