— Где Иви? Вы уже закончили укреплять ее силы?
Тара сделала вид, что не заметила горечь и насмешку в голосе Сеймоура. Она кивнула.
— Да, больше я ничего не могу сделать для ее безопасности. Теперь Иви должна сама проявить мудрость и поступать рассудительно.
— Где она? — повторил вопрос оборотень.
— Ты найдешь ее в Данлюсе. Она отправилась туда вчера.
Сеймоур поднялся.
— Не думаю, что смогу догнать ее в дороге, — сказал он с кривой ухмылкой. — Полагаю, Иви отправилась туда не в человеческом обличье.
Тара покачала головой.
— Она полетела в Данлюс в сопровождении моего ястреба.
Сеймоур снова почувствовал укол ревности. Это он должен был находиться рядом с Иви и следить за тем, чтобы она в целости и безопасности добралась до северной части острова, где среди горных утесов возвышалось убежище клана Лицана — замок Данлюс.
— Желаю тебе удачи, сын мой.
Сеймоур еще раз обернулся.
— Ты не пойдешь со мной?
Друидка покачала головой.
— Мое место здесь, а не в замке вампиров. Мы, друиды, всегда предпочитали уединение.
— Где же тогда мое место? — пробормотал Сеймоур.
— Однажды ты найдешь его. Нужно лишь подождать, — тихо ответила мать.
В ее голосе было столько грусти, что по спине Сеймоура пробежал холодок. Тара снова почувствовала что-то, скрывающееся за завесой будущего, но оборотень не отважился спросить ее об этом. На этот раз ему не хотелось знать, что за мрачные предчувствия наполняли душу могущественной друидки.
НОВАЯ ТЕНЬ
Иви, скрестив ноги, сидела на плоском камне. Волосы вампирши серебрились в окутывавшем ее лунном свете. Вокруг не было слышно ни звука. Даже ночной ветер утих. Внизу во все стороны простиралось болото. Повернувшись на запад, можно было увидеть морское побережье, где полоса мокрой коричневатой травы переходила в острые скалистые утесы, о которые день за днем в неизменном ритме бились волны, подмывали их и рассекали на части, все глубже врезаясь в сушу. С другой стороны раскинулась широкая долина, за которой с запада на восток тянулась горная цепь, постепенно растворявшаяся в ночном небе.
Иви была одна. Даже назойливые мысли Сеймоура утихли и на какое-то время оставили ее в покое. Возможно, он спал. Иви знала, что вечером ее брат хорошо поохотился и теперь чувствовал себя сытым и уставшим. Его разум отдыхал, устроив небольшую передышку в упорных попытках мысленно достучаться до сестры.
Да, сейчас она была абсолютно одна. Наконец-то. Иви с облегчением сложила руки на коленях, вытянув ладони навстречу лунному свету. Она закрыла глаза. Дыхание вампирши остановилось. Выпрямив спину, Иви неподвижно сидела на камне. Но ее разум был как никогда ясным. Иви попыталась не управлять своими мыслями. Она постаралась отодвинуть все свои размышления и выводы, следовавшие из ее опыта, в сторону и полностью отстраниться от них.
Но насколько легко Иви было привести в состояние покоя свое тело, настолько тяжело ей было проделать то же самое со своими мыслями, не впадая при этом в глубокий сон. Это был своего рода транс, погружаться в который вампирша научилась еще много лет назад.
Иви ждала. Сидела, открыв свой разум, и ждала. Она не знала, чего именно, но была уверена, что что-то должно произойти.
И это снова повторилось. Волна ненависти окутала вампиршу, заставив ее задрожать всем телом. Затем Иви почувствовала такую алчность, с какой ей еще не приходилось сталкиваться. Она ощутила нарастающее возбуждение и краткий миг триумфа от того, что жертва наконец-то оказалась в западне. Вампирша почти почувствовала на языке вкус чужой крови, принадлежавшей кому-то, кого она не знала.
Иви вздрогнула. Она собрала все свои силы и закрыла ворота своего разума. Чужие чувства, бушевавшие в ней, постепенно утихли.
Хорошо. Следовательно, сосредоточившись и приложив усилия, она могла защититься от них. Означало ли это, что ей теперь придется все время быть начеку?
Иви подавила горестный вздох. Как ей теперь отпускать свои мысли на дальние расстояния, если она вынуждена постоянно окружать свой разум прочной стеной?
Вампирша невольно вспомнила Поенари и Дракулу. Отец вампиров много дней подряд сковывал ее разум и волю, подчиняя ее себе силой мысли. Иви боролась с его давлением и — по ее собственному мнению — сумела предотвратить самое страшное, однако ей все же не удалось вырваться из тисков Дракулы без посторонней помощи. Только благодаря распятию, святой воде и просфоре Алиса, Лучиано и Франц Леопольд смогли освободить подругу из мысленных оков могучего вампира. Однако с тех пор что-то в Иви изменилось.
Сначала ирландка этого не замечала. Мысли ее друзей были заняты тем, как побыстрее выбраться из Трансильвании. Затем академия продолжила работу. Юным наследникам еще было чему поучиться; кроме того, их ждало море увлекательных событий: походы в театр и приглашения на бал, концерты и танцевальные вечера в освещенном праздничными огнями ночном парке. На какое-то время Иви удалось вытеснить из своего сознания то, о чем она на самом деле давно знала. Или, вернее сказать, догадывалась. Что-то было не так. Что-то изменилось, но что именно? И о чем свидетельствовала эта перемена?
На родном острове, в тишине и одиночестве болот, это ощущение приходило к Иви все чаще, и ей не оставалось ничего иного, кроме как поддаться ему, чтобы выяснить, что это значит. Для нее и для других.
Однако пока что Иви удалось выяснить не многое. Эта перемена по-прежнему оставалась для нее большой загадкой. Теперь она решила уединиться на вершине горы, чтобы наконец-то во всем разобраться.
Вампирша подождала еще немного и осторожно открыла свой разум. Вот, снова! В ее голове вспыхнул образ, похожий на воспоминание, но не ее собственное. Затем Иви захлестнула волна разнообразных чувств. Еще один образ, никак не связанный с первым. Внезапно вампирша увидела собственное лицо. Она лежала на кровати. Ее веки были сомкнуты, а серебристые волосы прикрывала тонкая подвенечная фата. Чужая жадная страсть окутала Иви таким плотным облаком, что ей стало дурно. Вампирша попыталась отогнать от себя эти чувства. Она не хотела снова копаться и отвратительных мыслях Дракулы, желавшего заполучить ирландскую вампиршу и ее кровь.
Что это было? Воспоминание? Или Дракула все еще не отказался от своей мечты? Что она почувствовала минуту назад? Отголосок прошлого, настоящее или предчувствие будущего?
Во всяком случае так резко нахлынувшие на нее и снова улетучившиеся чувства не принадлежали ей, и это пугало Иви. В ней опять стала подниматься эта непонятная ненависть, которая теперь все чаще окутывала вампиршу. Нет, на сегодня с нее довольно! Иви попыталась освободить сознание от чужих ощущений. Она больше не желала чувствовать гнев, ненависть и жажду мести. Ночь, опустившаяся над одиноким болотом, была такой тихой и чудесной... Иви захотелось подумать о чем-то хорошем.
Она вспомнила о Лео. О ночи на кладбище. Об их первом поцелуе. Ах, какое дивное это было чувство!
Внезапно Иви замерла. Он все еще был здесь. Сквозь пелену воспоминаний вампирша почувствовала, что Дракула до сих пор следит за ней из своей крепости. Но его ненависть и алчность куда-то исчезли.
— Ах, Эржебет, — вздохнул Дракула, глядя в ночную тьму, — почему я так рано тебя потерял? Я очень долго не думал о тебе, но сегодня такая необычная ночь, и мне почему-то ужасно тебя не хватает...
И он вспомнил об их первом поцелуе и удивительном чувстве, которое он тогда испытал.
Иви изумленно распахнула глаза. О, могучие духи земли, как такое возможно? Наверное, это было всего лишь совпадение, но если нет? Ей было страшно даже думать о том, что это могло значить.
* * *
— Дарио, что ты здесь делаешь? — резко спросил Лучиано.
Он стоял в дверях мрачной сырой комнаты, располагавшейся в той части дворца Нерона, где стояли гробы наследников.
Нечистокровный, когда-то служивший предводителю клана Носферас, обернулся и с непроницаемым выражением лица посмотрел на юного вампира. За последние годы Лучиано заметно похорошел. Ему уже исполнилось семнадцать, и он отличался высоким ростом и стройным телосложением. Когда-то толстощекое лицо римского наследника приобрело утонченные и в то же время мужественные черты, сделав его еще более привлекательным. Даже густые черные волосы Лучиано были сегодня аккуратно причесаны.
— Я упаковываю вашу одежду для поездки в Англию, — доложил слуга.
— Это я вижу! — возмущенно воскликнул Лучиано и, уперев руки в бока, подошел ближе. — И почему ты это делаешь?
Дарио откашлялся и опустил взгляд.
— Это входит в обязанности слуг, сопровождающих наследников во время поездки. Железнодорожный состав, на котором ваша кузина Кьяра, ваш кузен Маурицио и вы сами в сопровождении своих теней поедете в Лондон, отправляется завтра вечером.
При слове «теней» глаза Лучиано превратились в две узенькие щелки.
— Да, но в этом году ты не поедешь со мной. Ты не моя тень! И поэтому незачем упаковывать мои вещи!
— Я лишь исполняю свои обязанности, — бесстрастно ответил нечистокровный, аккуратно сложил еще одну рубашку и опустил ее в дорожный ящик Лучиано.
— Я не приказывал тебе этого. Прекрати немедленно! Это не твоя обязанность. Ты что, не слышишь? — гневно заорал Лучиано.
Но Дарио, казалось, не замечал его присутствия.
Внезапно Лучиано замер и окинул взглядом комнату, в которой стояли лишь два каменных саркофага и несколько сундуков, наполненных его одеждой.
— Где Кларисса? — напустился он на слугу.
Дарио отвел взгляд.
— Не знаю. Возможно, вам стоит обсудить это с графом Клаудио? — сказал он, продолжая заботливо укладывать гардероб Лучиано.
— О да, именно так я и сделаю! — крикнул разгоряченный наследник и выбежал из комнаты.
Он нашел предводителя клана в золотом зале. Граф Клаудио возлежал на мягком ложе в окружении старейшин, всегда готовых помочь ему мудрым советом.