— Да, задание. Тебе нужно раздобыть две дюжины крепких гробов, наполнить их землей и доставить в пещеру оскверненной часовни, где раньше спали мои музы.
Разван молча кивнул, хотя в его голове завертелось множество вопросов.
— Две дюжины крепких гробов, — послушно повторил он. — Из дерева или каменных саркофагов?
Что замышлял повелитель? Неужели он наконец-то решил развеять тоску и завести новых служанок? Сразу две дюжины? В таком случае это будет настоящий праздник! Однако горбуну придется не сладко, ведь даже три прежние грации умудрялись каждую ночь доводить его до белого каления.
— Из дерева! Обычные деревянные гробы, — ответил Дракула. — Ты поставишь их в пещере, а затем наполнишь землей из небольшой прогалины возле входа в часовню.
Разван удивленно моргнул. Ему не послышалось?
— Землей? Я должен наполнить гробы землей?— f
— Да! Я что, неясно выразился? — рявкнул повелитель, и горбун испуганно отскочил назад.
— Ясно, но я не понимаю...
— А ты и не должен понимать моих приказов. Просто делай то, что велено.
— Да, повелитель, — кивнул Разван. — Я сделаю все, как вы сказали. Ведь я ваш преданный слуга.
— Преданный? Что ж, будем на это надеяться! Выполняй все в точности с моими указаниями и набирай землю только под входом в часовню.
— Почему? — вырвалось у горбуна, и он сразу же поспешил отскочить еще на два шага назад.
К удивлению слуги, Дракула лишь посмотрел на него грозным взглядом, а затем ответил:
— Потому что эта земля пропитана кровью моих поверженные врагов, и потому что на этом месте я, стоя у гроба своей жены, промолвил страшное проклятие и заключил сделку с демонами преисподней.
— Сделку, — прошептал Разван, и по его спине пробежали мурашки. — Сделку, которая превратила вас в повелителя ночи. В отца всех вампиров.
Дракула кивнул и резко обернулся, зашуршав плащом по каменному полу. Очертания его тела расплылись, и с крепостной стены вниз бросилась огромная летучая мышь. Мгновение и она исчезла между деревьями, за поредевшими кронами которых скрывался вход в оскверненную каменную часовню.
НЕУДАВШИМСЯ ПОБЕГ
Этим вечером Латона как обычно улеглась в постель, но у нее и в мыслях не было засыпать, чтобы отдохнуть и набраться сил перед завтрашним учебным днем. Напротив, она изо всех сил пыталась не задремать и прислушивалась к постепенно стихающему шуму девичьих голосов. Каждый раз, когда колокол отбивал новый час, девушка внимательно считала число ударов. Подождать до полуночи или еще дольше, чтобы все наверняка уснули? Латона подумала о небольшом узелке, лежавшем под кроватью, и об одежде, которую она спрятала под подушкой. Лучше всего надеть ее снаружи, в коридоре. Часы пробили двенадцать. Латона заметила, что начинает засыпать. Она часто заморгала и широко открыла глаза, пытаясь прогнать сон. Страшно подумать, что случится, если она сейчас задремлет, а утром воспитательница обнаружит ее спрятанную одежду и узелок. То-то крику будет! Латона представила, как мисс Корнбед трясет ее за плечи, вцепившись в них костлявыми пальцами, и бранится невыносимо пронзительным голосом, от которого режет в ушах. Затем она обязательно потащит Латону к директрисе — старой чокнутой богомолке, которая прочитает ей лекцию о том, какими добродетелями должна обладать благовоспитанная юная барышня. К ним относились не только хорошие манеры и чувство собственного достоинства, но также скромность и сдержанность, чуткость и деликатность.
Латона закатила глаза. Нет, она не выдержит здесь больше и дня. Брэм наверняка понял бы ее, если бы знал, как трудно ей живется в этом женском интернате. А что, если он заранее догадывался об этом и все равно послал ее сюда?
За такое Латоне хотелось выцарапать ему глаза! Брэм предал ее, и это после того, как она наконец-то начала доверять ему и согласилась быть его воспитанницей.
Гнев и мысли о том, как она сможет отомстить ирландцу, позволили Латоне не уснуть до часа ночи. Она прислушалась к звону колоколов, доносившемуся из часовни, тихо выскользнула из-под одеяла, схватила в руки узелок и одежду и на цыпочках вышла из спальни. Одна из девушек с громким вздохом перевернулась на другой бок, однако никто не проснулся.
За дверью спальни Латона быстро оделась, повесила узелок на спину и поспешила к черному ходу, ведущему в сад. Дверь была заперта на засов. Латона чуть не умерла от страха, пока осторожно, сантиметр за сантиметром, отодвигала его в сторону. Она уже пробовала это делать и знала, что только так можно открыть дверь, чтобы не разбудить «тюремщиц» — как она про себя называла ночных дежурных. Когда с засовом наконец-то было покончено, Латона приоткрыла дверь и бесшумно выскользнула наружу. С тихим вздохом облегчения девушка закрыла дверь и втянула в себя холодный ночной воздух.
Долгожданная свобода! Хотя это было еще не все. Сначала необходимо перелезть через высокую стену, окружавшую бывший монастырский сад, напомнила себе Латона. В длинных юбках сделать это будет не так уж просто. К тому же после этого ей нельзя выглядеть как бродяжке. В противном случае девушку арестует первый встречный констебль, а это в ее планы не входило. Нет, ей обязательно нужно было сесть на поезд и доехать до Лондона, не привлекая к себе лишнего внимания. Железная дорога проходила где-то рядом. Даже из спальни можно было услышать гудки проносящихся мимо интерната локомотивов. Необходимо было лишь добраться до ближайшей станции. Судя по рассказам учениц, вокзал находится не слишком далеко. Латона засунула руку в карман и нащупала несколько монет. Их было совсем немного, хотя Брэм никогда не экономил на своей подопечной. К сожалению, большую часть присылаемых денег забирала себе директриса, утверждая, что откладывает их для Латоны, ведь в школе она все равно ни в чем не нуждается. А если девушке что-нибудь понадобится, она всегда может сказать об этом и получит нужную сумму.
Латона скорчила недовольную мину. Получит нужную сумму, как же! Интересно, что бы сделала старуха, если бы Латона постучалась к ней в кабинет и сказала, что ей нужны деньги на поездку в Лондон, где она собирается разыскать своего возлюбленного. Особенно если уточнить, что он вампир.
Посмотреть бы на лицо директрисы после такого заявления! Но тогда Латону наверняка положили бы в лазарет с нервным расстройством. Сбежать оттуда было намного сложнее, поскольку медсестры спали в соседних комнатах, а иногда и вовсе дежурим и у постели больных.
И все же Латоне удалось спрятать и уберечь от жадных лап директрисы хотя бы часть своих сбережений. Конечно, это были жалкие гроши, но на билет до Лондона и небольшой запас еды их должно было хватить.
«А потом? Что ты будешь делать, если не разыщешь Малколма в первый же день? Где ты собираешься ночевать? Вместе с бедняками и одной из самых дешевых гостиниц Клеркенуэлла, Камдена или Уоитчепела? Среди преступного сброда и женщин, продающих свое тело за пару пенсов, чтобы заработать на кусок хлеба себе и детям, а остаток потратить на джин, в котором они топят свое горе?»
Латоне еще никогда не доводилось бывать в таких районах, но она читала «Приключения Оливера Твиста» и полагала, что жизнь бедняков, описанная в романе Диккенса, не слишком изменилась с тех пор.
Девушка постаралась прогнать беспокойные мысли. Все будет хорошо. Первым делом она пойдет в Кенсингтонские сады к мемориалу принца Альберта, как они с Малколмом договорились при расставании в Париже. Вампир наверняка оставил там записку, которая приведет Латону прямиком к нему.
Со дня их последней встречи прошло уже столько времени! Что, если Малколм отчаялся найти ее и прекратил поиски? Девушка много раз была у мемориала, но ничего там не обнаружила. Однако у нее ведь даже не было возможности как следует поискать. Это всегда происходило днем, во время воскресных прогулок с Брэмом и Флоренс. Вокруг ходили толпы людей, между которыми, выставляя напоказ новые роскошные наряды, в элегантных каретах медленно проезжали аристократы. Как можно было на глазах у всех перелезть через изгородь и обшарить памятник покойному принцу в поисках записки?
Но на этот раз Латона обязательно найдет ее. Она была в этом твердо убеждена. В противном случае побег из интерната был бессмысленным. Без записки Малколма девушка ни за что не отыщет резиденцию Вирад в этом огромном городе.
«А если ничего не выйдет, я всегда смогу вернуться в Челси и попросить прощения у Брэма, — сказала себе Латона. — Конечно, он придет в бешенство, но бить меня наверняка не станет».
И за дверь тоже не выставит. Девушка довольно хорошо изучила своего опекуна и знала, что он на такое не способен. Чего же ей бояться?
В худшем случае Латону отругают и снова отправят в интернат, а значит, она ничем не рисковала.
Тем временем глаза девушки привыкли к ночной темноте. Тучи, затянувшие небо, закрыли часть звезд. Луна время от времени показывалась и снова пряталась за ними. Латона осторожно пробиралась между клумбами, стараясь не споткнуться. Газон мягко пружинил под ее ногами. Раньше монахини высаживали здесь овощи и лечебные травы. В глубине сада до сих пор сохранились следы старых клумб. Нет, вероятно, степенные монахини не пачкали руки в грязи и не горбатились над сорняками. Для этого в монастыре было полно послушниц, которым жилось не лучше любой крестьянской девушки.
Прячась в тени старых деревьев, Латона добралась до стены. Конечно же, она заранее продумала возможные пути побега. Пробраться через главные ворота было еще сложнее, чем перелезть через стену, большая часть которой казалась непреодолимой. Но здесь, за старым буком, верх стены немного разрушился и она стала ниже. Да и саму стену покрывало множество неровностей, за которые можно было ухватиться руками. К тому же бук рос так близко к стене, что, уцепившись за ветки, Латона могла добраться до самого ее края. Во всяком случае, девушка на это надеялась. Возможности потренироваться у нее не было.