Вот это весомая причина.
Он устало вздохнул.
— Я знаю, что она лебедь. Можно нам с Дасти войти?
— Ты назвал лебедя Дасти?
— Как будто тебе нравится пустая болтовня, — проворчала бабуля Пратт. — Ты даешь имена всем неодушевленным предметам на своей территории. Я слышала, как ты называла блендер «Декард», что кажется странным выбором.
«Нет, если ты смотрел «Бегущий по лезвию».
— Я не давал ей имя, — сказал Гюнтер, не обращая внимания на призрак. — Если бы это зависело от меня, я назвал бы ее Магнус. Сокращенно Мэгги. — он протиснулся мимо меня, вызвав у лебедя испуганный взгляд. — К сожалению, у моих родителей были другие планы.
Мои брови поползли вверх.
— Этот лебедь — твоя сестра?
— Да. Разве не видишь сходства? Такая же длинная, изящная шея. — он поставил птицу на пол и широким жестом снял пальто, под которым оказался костюм в серо-бордовую клетку. Гюнтер оглядел прихожую. — У тебя все еще нет вешалки для одежды?
Я сняла с него верхнюю одежду и повесила на угол открытой входной двери.
— Та-да.
— Где твои уличные украшения? Через несколько часов дети заполонят двор.
— Если они придут, то будут разочарованы.
Глаза Гана расширились.
— У тебя нет конфет?
— Может, вернемся к той части, где твоя сестра — лебедь? Это кажется более важным.
Он поднял руку.
— К этому мы еще вернемся. Сначала я бы хотел узнать, почему ты отказываешь местным детям в их ритуале.
— У меня есть коллекция зубной нити для путешествий, — бросила я. — Мне раздать это?
Гюнтер в ужасе отшатнулся.
— Не думаю, что хочу знать еще что-то.
— Я удивлена, что Хэллоуин так популярен в Фэрхейвене. Я ожидала, что сверхъестественные существа будут закатывать глаза от этого события.
— Ты должна помнить, что большинство местных жителей не знает о сверхъестественном мире или предпочитают не знать. Для них Хэллоуин — забавный повод нарядиться, как мы, и объесться сладостями.
— Никто не оденется как ты. Они не могут себе это позволить.
Ган улыбнулся.
— Это правда. — он достал телефон из кармана пиджака и нажал на экран.
— Что ты делаешь? — спросила я.
— Звоню Кэм для срочного пополнения запасов. У нее всегда есть конфеты.
— Я вполне в состоянии сама купить себе конфеты.
Он огляделся.
— Позволю себе не согласиться.
— Может мы поговорим о лебеде в комнате?
— Я позволю ей самой говорить за себя. — он достал из кармана карту. Гюнтер был членом La Fortuna, древнего общества магов, которые использовали карты Таро для передачи своей магии. Я была незнакома с этой практикой, пока не встретил Гана.
— Которая карта открывает способности доктора Дулиттла? Это Маг? — я напряглась, чтобы разглядеть рисунок.
Гюнтер отвернул от меня карту, чтобы я не смогла увидеть.
— Такой нет. Магия карты принадлежит ее владельцу. — он коснулся головы лебедя краем карты и сказал: Локви.
— Как раз вовремя, — пробормотал лебедь. — Я чувствовала, как в глубине моего горла нарастает громкий крик. Очень неприятно.
— Ты до этого не могла говорить? — спросила я, затем обвиняюще посмотрела на Гана. — Почему ты раньше не использовал магию?
— Это не длится бесконечно. Я хотел подождать, пока мы не придем сюда.
— А почему вы здесь? — я не маг. Если кто-то превратил Дасти в лебедя, я не не смогу отменить заклинание.
Ган посмотрел на птицу.
— Дасти, похоже, неуютно на полу. Мы можем поговорить в комнате, где есть мебель?
— Это сужает выбор до кухни и моей спальни.
— Тогда кухня, — сказала Дасти и, переваливаясь, пошла за братом в соседнюю комнату в задней части дома.
— Вам что-нибудь принести? — спросила я, когда они уселись за стол. Я подавила смешок, когда Гюнтер выдвинул стул для лебедя.
— Нет, спасибо. Мы только хотим кое о чем попросить и отправимся в путь. Я бы хотел вернуться домой вовремя, чтобы раздать конфеты. — он прочистил горло. — В отличие от некоторых людей.
Мое любопытство было серьезно распалено.
— Что вам нужно?
Лебедь и ее брат переглянулись.
— Позволь мне начать с начала, — сказала Дасти. — Я оказалась в некотором затруднении.
— Да что ты говоришь!
— Меня поймали на краже, — начала она.
— Криминальное яблоко недалеко упало от криминального дерева. Дай угадаю… ты украла у мага, который превратил тебя в лебедя.
— Не совсем. Я попыталась украсть у богатого придурка. А его охрана оказалась лучше, чем я ожидала.
— Ясно, — сказала я.
Ган встал на защиту сестры.
— Дасти — отличный вор.
— Что ты пыталась украсть?
— Это не имеет значение, — ответила она.
— Не для меня, иначе я бы не спрашивала.
Лебедь закатила глаза, что выглядело более комично, чем следовало.
— Ладно. Меня наняли украсть произведение искусства.
— Произведение искусства? Как у Пикассо?
— Как у Джудда Тайлера.
— Кто такой Джудд Тайлер?
— Он многообещающий художник. Сейчас на художественной сцене Нью-Йорка очень популярен. Джудд узнал, что одна из его картин была куплена в галерее человеком, который, по его мнению, не соответствует его творчеству. Он нанял меня, чтобы я ее изъяла.
Мне потребовалась минута, чтобы собраться с мыслями, которых было много.
— Позволь мне внести ясность. Художник продал одну из своих работ, но решил, что покупатель недостаточно хорош, чтобы владеть ею, и заплатил тебе за то, чтобы ты ее украла.
— В двух словах, так и есть, — согласился Ган.
— А он не пробовал вернуть деньги за возврат картины? — это казалось логическим следующим шагом.
— Винченцо Магнарелла никогда бы на это не согласился. Он настолько самонадеян и упрям, насколько это возможно, — заявил Ган.
Как и Джадд, насколько я поняла.
— А Джадд Тайлер не может контролировать, кто приобретает его работы, так же как Нора Робертс не может контролировать, кто покупает ее книги?
— Он беспокоится, что покупка повредит его репутации и будущим доходам, — ответила Дасти. — Ощущает чувство вины в соучастии.
— А послать кого-нибудь, чтобы украсть эту вещицу обратно, не повредит его репутации?
— Я не должна была попасться. — из ее клюва вырвался вздох сожаления.
— Я так понимаю, у Магнареллы есть магическая система безопасности, которая превратила тебя в лебедя.
— Снова ошиблась, — сказал Ган. — Тебе действительно стоит перестать угадывать и позволить нам закончить историю.
— Тогда рассказывай быстрее. — терпение не входило в число моих достоинств.
— Мне предложили сделку, — сказала Дасти. — Магнарелла снял бы меня с крючка, если бы я согласилась поучаствовать в эксперименте.
— Она подписала контракт, предварительно не посоветовавшись со мной, — добавил Ган, разочарованно посмотрев на сестру.
— Какого рода эксперимент? — спросила я.
— Я не знаю всех деталей. Только то, что дошла до отборочного этапа, который заключался в принятии эликсира, — сказала Дасти.
— И этот эликсир превратил тебя в лебедя?
Она кивнула.
— Это значит, что я провалила отборочный этап.
— А что должен был сделать эликсир?
— Наделить меня божественной силой.
Я замерла.
— Похоже, это довольно опасный эликсир.
Дасти расправила крылья.
— Я кажусь тебе опасной?
— Полагаю, ты должна была обрести силу Зевса.
Она захлопала крыльями.
— К сожалению, я получила лишь это после эликсира. Никаких молний или чего-то крутого. Даже нет раскатов грома.
— И ты не можешь измениться обратно?
— Мы пытались, — ответил Гюнтер. — Эликсир работает не как обычные зелья.
— А Магнарелла не может это обратить?
Дасти загоготала.
— Может, но только в том случае, если я найду кого-то на свое место, чтобы завершить эксперимент.
— Почему бы не превратить тебя обратно и позволить завершить эксперимент?
— Потому что я провалила отборочный этап. Значит, не могу продолжать, но он внес изменения в контракт, в которых указано, что я превращусь обратно в мага, если и когда кто-то еще завершит эксперимент за меня.
— Как Золушка в перьях в полночь, — добавил Ган.
— Какой хитрый придурок. Он использует собственную неудачу против тебя. — я посмотрела на Гана. — Почему ты не можешь завершить эксперимент за нее?
— Потому что я член гильдии убийц. У нас есть определенные ограничения, когда дело касается Магнареллы. Честно говоря, если Кейн узнает обо всем этом бардаке, то взбесится.
Кейн Салливан был куратором гильдии убийц. Демонического принца ада как боялись, так и уважали, и не без оснований. Я видела его огненный меч и внутреннего монстра. Оба впечатляли и внушали ужас.
— Дасти не является членом гильдии, — сказала я. — Почему Кейна должно волновать, что она пыталась украсть у Магнареллы?
— Потому что она моя сестра. Он счел бы нарушением своего джентльменского соглашения с Магнареллой держаться подальше друг от друга, — сказал Ган. — Я думаю, Магнарелла знал, что мы не хотим впутывать Кейна, и воспользовался случаем, чтобы сделать Дасти своей лабораторной крысой… или лебедем.
Хитрый ублюдок.
— Просто из любопытства, почему ты решил просить помощи у меня?
— Потому что я больше никому не нравлюсь, — сказал Ган.
— Ерунда. Ты всем нравишься.
Он ухмыльнулся.
— Знаю. Они действительно меня любят. Это тяжкое бремя, которое я должен нести в одиночку. — он убрал нитку со своих брюк. — Потому что никто другой не согласится впутываться в это и рисковать расположением Кейна.
Я выгнула бровь.
— Думаешь, я захочу рисковать его расположением?
— Считаю, ты не боишься нашего принца демонов и, кажется, ему нравишься. Если он обнаружит, что ты зашла в запретные воды, он, возможно, тебя не убьет.
Я хмыкнула.
— Смерть является наказанием за нарушение джентльменского соглашения?
— Или изгнание. Зависит от его настроения.
— Он не может изгнать меня из Замка. Я его владелец.