– Мы тут не живем, – возразила Нора. Она вжалась спиной в Джоанну; младшая сестра пробормотала что-то во сне и подвинулась, освобождая место, но Алис все так же льнула к ней. До Норы донесся запах дыхания француженки, густой и кислый. Она напряглась, сон совершенно слетел. Теперь ей ни за что не уснуть.
Алис поуютней устроилась на матрасе. В кровати заскрипели веревки.
– У тебя уже есть сиси? – прошептала она.
Нора вздрогнула:
– Что? – Она не поняла, что Алис имеет в виду.
– Грудки, дурочка. – Алис заворочалась, приподняла одеяло и вжалась в нее. – Сиси. Вот такие. – Она схватила Нору за запястье и, потянув, провела ее ладонью по своей груди. На мгновение Нора ощутила под пальцами мягкую округлость.
– Нет. – Она попыталась высвободить руку из захвата Алис, но та держала крепко.
– Да ты еще маленькая.
Нора отняла руку и поспешно прижалась к Джоанне в попытке отстраниться.
– Я большая! – Это Джоанна маленькая. Она изо всех сил попыталась снова вызвать в памяти чувство, будто скачет на лошади, ощущение доблести, гордости и величия. – Когда-нибудь я буду королем! – выпалила Нора.
Алис фыркнула:
– Девочки не бывают королями, глупая! Девочки – просто женщины.
– В смысле, как матушка. Моя матушка не хуже короля.
– Твоя мать – злодейка.
Нора гневно толкнула ее.
– Матушка никакая не…
– Ш‑ш‑ш! Ты всех перебудишь. Прости. Прости. Просто все так говорят. Я не всерьез. И ты не маленькая. – Алис умоляюще коснулась ее. – Ты же не перестанешь со мной дружить?
Нора начинала подозревать, что вся эта дружба – дело куда более трудное, чем ожидалось. Она украдкой прижала ладонь к собственной щуплой груди.
Алис свернулась у нее под боком.
– Если мы хотим быть подругами, то нам надо держаться рядом. Куда мы дальше поедем?
Нора укуталась в одеяло, плотной тканью ограждая себя от Алис.
– Надеюсь, что с мамой в Пуатье. Мне очень хочется туда, это самый веселый двор во всем мире. – На мгновение разозлившись, она вдруг выпалила: – Куда угодно, только не в Фонтенвро. У меня так колени болят!
Алис засмеялась:
– Это монастырь? Меня тоже заставляли жить в монастырях. Даже в монашеские одежды наряжали.
Нора воскликнула:
– О, ненавижу их! Они такие колючие.
– И от них воняет.
– От монахинь воняет, – уточнила Нора и, вспомнив, что однажды сказала мама, добавила: – Тухлыми яйцами.
Алис хихикнула:
– С тобой весело, Нора. Ты мне очень нравишься.
– Ну и матушка тебе тоже должна нравиться, если хочешь поехать в Пуатье.
Алис снова протянула руку и коснулась Норы, поглаживая.
– Я ее полюблю. Честное слово.
Нора, довольная и сонная, опустила голову обратно на руку. В конце концов, Алис, пожалуй, не так уж и плоха. Она ведь беспомощная девица, и Нора может ее защищать, как настоящий рыцарь. Веки отяжелели; перед тем как уснуть, она на мгновение снова почувствовала, как под ней скачет галопом лошадь.
За завтраком Нора успела припрятать немного хлебных крошек и теперь сыпала их на подоконник. Ее позвала нянька, но она продолжила сыпать. Птичкам зимой было голодно. Женщина схватила ее за руку и потащила за собой.
– Когда я зову, надо подходить! – Нянька грубо протолкнула ее голову в ворот платья. Побарахтавшись, Нора наконец высунула макушку из вороха ткани. – А теперь садитесь и дайте мне вас причесать.
Она уселась, но снова посмотрела в сторону окна, и нянька ущипнула ее за руку.
– Не вертитесь!
От злости и досады Нора закусила губу, мечтая, чтобы няньку отослали обратно в Германию, сгорбилась на табурете и стала коситься на окно краешком глаза.
По волосам прошлась щетка.
– И как вы только умудряетесь так все запутать?
– А‑а‑ай! – Щетка больно дернулась, и Нора попыталась вывернуться, но нянька силой усадила ее обратно на стул.
– Сидите! Этот ребенок – сам дьявол. – Щетка с силой хлопнула ее по плечу. – Погодите, вот упечем вас обратно в монастырь, чертенок.
Нора застыла. Сидящая рядом Алис резко повернулась к ней, широко распахнув глаза. Нора соскользнула со своего табурета.
– Я хочу найти маму! – Она метнулась к двери. Нянька ринулась было за ней, но девочка увернулась и побежала быстрее.
– А ну вернитесь!
– Я хочу найти маму, – повторила Нора, сурово посмотрела на няньку и распахнула дверь.
– Подожди меня, – окликнула Алис.
Служанки бросились за ними. Нора поспешила вниз по лестнице, стараясь держаться на безопасном расстоянии и надеясь, что мама там, в зале. Навстречу поднимались слуги, и она легко проскользнула мимо, но нянькам пришлось задержаться, чтобы обогнуть их. Алис с горящими глазами следовала за ней по пятам.
– Нам ничего за это не будет? Нора?
– Бежим. – К ее радости, в зале было полно народу; это означало, что матушка там. Она прошла мимо ожидающих аудиенции людей в длинных парадных одеждах и протолкалась в самый центр.
Там-то и была матушка, и Ричард тоже – стоял рядом с ее креслом. Королева читала письмо. Какой-то человек стоял перед ней, сложив руки, и смиренно ожидал, когда она дочитает. Нора обошла его.
– Мама.
Алиенора подняла голову и вскинула брови.
– Что ты здесь делаешь? – Она оглядела толпу за спинами Норы и Алис, потом снова обратила взгляд к дочери, сказала: – Сядь и подожди, я занята, – и принялась читать дальше. Ричард коротко и весело улыбнулся сестре. Она прошла мимо него за спинку маминого кресла и повернулась лицом к залу. Сквозь толпу придворных протискивались няньки, но теперь им было до нее не добраться. Побледневшая Алис жалась к ней, хлопая глазами.
Алиенора в тяжелом кресле перед ними отложила письмо в сторону.
– Я подумаю об этом.
– Благодарю, ваша светлость. – Незнакомец церемонно поклонился и отошел, пятясь. Вперед выступил еще один, в красном плаще и с новым письмом в руке. Потянувшись, чтобы взять его, королева бросила взгляд на Ричарда, стоявшего рядом с ней.
– Зачем вчера отец хотел тебя видеть?
Алис прошептала:
– Что ты собираешься делать?
Нора ткнула ее локтем; она хотела послушать, что скажет брат.
– Он спросил меня, – ответил Ричард, – где брат Генри. – Мальчик переступил с ноги на ногу. – Он был пьян.
Королева прочитала новое письмо. Потом повернулась к столу, который стоял по другую руку, взяла перо и обмакнула его в чернильницу.
– Тебе тоже следует это подписать, ведь ты теперь герцог.
Услышав это, Ричард надулся от гордости и расправил плечи. Королева обернулась к Норе.
– Что ты хотела?
– Мама. – Нора подошла поближе. – Куда мы поедем? Отсюда.
Зеленые глаза матери оглядели ее с ног до головы, губы тронула легкая улыбка.
– Я думала поехать в Пуатье.
– Я хочу в Пуатье, можно?
– Конечно, – сказала ее мама.
– И Алис тоже?
Взгляд королевы переметнулся на Алис, которая стояла чуть дальше, у стены. Ее улыбка вдруг сделалась застывшей.
– Да, само собой. Добрый день, принцесса Алис.
– Добрый день, ваша светлость. – Девочка присела в поклоне. – Спасибо, ваша светлость. – И она обратила горящие радостью глаза на Нору. Та ответила ей откровенно триумфальным взглядом, а потом посмотрела вверх, на мамино лицо, счастливая тем, что ее матушка может все.
– Помнишь, ты сказала, что защитишь нас?
Улыбка королевы стала шире, голова слегка склонилась набок.
– Да, конечно. Я ведь ваша мать.
– И Алис тоже?
Теперь королева просто-напросто рассмеялась.
– Нора, да ты станешь опасна, когда подрастешь. Да, Алис тоже, конечно.
По другую сторону кресла Ричард закончил писать, и Алиенора забрала у него бумагу с пером. Но Нора не спешила покидать гущу событий, желая, чтобы матушка уделила ей еще хоть толику внимания. Ричард спросил:
– Раз я правда герцог, могу я отдавать приказы?
Королева опять заулыбалась; она посмотрела на него так, как больше ни на кого не смотрела.
– Конечно. Раз ты теперь герцог.
Казалось, она вот-вот рассмеется снова; Нора удивилась про себя: что же показалось маме таким забавным? Алиенора положила письмо на стол и деловито заскользила по нему пером.
– Я хочу, чтобы меня посвятили в рыцари, – сказал Ричард. – И новый меч.
– Как пожелаете, ваша светлость, – сказала матушка все тем же голосом, в котором звучал тихий смех, и степенно кивнула ему, словно поклонилась. Потом протянула письмо обратно человеку в красном плаще. – Можете начинать немедленно.
– Да благословит вас Господь, ваша светлость. Спасибо. – Тот принялся кланяться, пригибаясь, будто ныряющая в пруду утка. Вперед шагнул кто-то еще с новой бумагой. Нора качалась на носках, не желая уходить; няньки все ждали, угрюмо стоя в стороне и не отрывая глаз от девочек, будто могли притянуть их к себе взглядами. Ей хотелось, чтобы матушка снова посмотрела на нее, заговорила с ней. И тут в дальней части зала загремел голос:
– Дорогу королю Англии!
Алиенора выпрямилась, а Ричард метнулся на свое прежнее место рядом с ней. Весь зал вдруг закопошился, толпа задвигалась, уступая дорогу, сжимаясь и прогибаясь, и по внезапно расчистившемуся проходу зашагал папа Норы. Она торопливо отшатнулась обратно за спинку кресла королевы, к стоящей у стены Алис.
Одна лишь королева, хоть помрачнела лицом, осталась сидеть на месте. Все остальные согнулись перед ним едва не до земли. Король широким шагом подошел к Алиеноре, и зал за его спиной начал стремительно пустеть. Даже няньки ушли. Двое отцовских людей встали по обе стороны двери, словно стражники.
– Милорд, – сказала королева, – если бы вы послали вперед себя весть, мы бы лучше подготовились к вашему приходу.
Папа Норы стоял, глядя на нее сверху вниз. Одежда на нем была та же, что вчера. Его большие ладони лежали на поясе; голос скрипел, будто шаги по гравию.
– Я решил, что увижу больше, если явлюсь без предупреждения. Где мальчики? – Он кинул быстрый взгляд на Ричарда. – Остальные мальчики.