Однако существовала одна проблема.
Когда Альберт Сэйбин ослаблял полиовирус в своей лаборатории, он обнаружил, что вирус утратил способность разрушать нейроны головного и спинного мозга подопытных обезьян, и поэтому заключил, что он не будет разрушать нейроны и у детей. Однако Сэйбин не предвидел редкого осложнения – что его вакцина против полиомиелита будет вызывать полиомиелит. Такое, конечно, бывало крайне редко, в одном случае на 2 500 000 доз, однако опасность была реальной. В следующие двадцать лет каждый год шесть – восемь детей в США заболевали полиомиелитом, заразившись от оральной противополиомиелитной вакцины. А некоторые из них умирали. Осложнений от вакцины Сэйбина можно было избежать – в нескольких странах ее вообще не применяли, поскольку для успешного искоренения заболевания полагались на вакцину Солка[199].
Мишенью своей кампании за безопасность вакцин Барбара Ло Фишер могла бы выбрать и противополиомиелитную вакцину Альберта Сэйбина. У фармацевтических компаний не было стимула делать инактивированную противополиомиелитную вакцину, ту самую, которая никогда не вызывала паралича, а органы здравоохранения не были готовы тратить дополнительные средства на вакцину против полиомиелита в отсутствие общественного спроса. (Дело в том, что для введения вакцины Солка нужны были шприц и игла, а также специалист-медик, чтобы сделать укол, прививка этой вакциной обходилась гораздо дороже вакцины Сэйбина, которой достаточно было брызнуть в рот.) Великолепная возможность для защитника прав потребителей проявить себя. Пройдут годы, и один такой защитник заставит правительство признать, что противополиомиелитная вакцина Сэйбина хоть и редко, но вызывает необратимый паралич, и изменить государственную политику. Таким героем могла бы стать Барбара Ло Фишер. Но это была не она.
Проблемы возникали отнюдь не только с противополиомиелитной вакциной Сэйбина.
За десять лет до того, как Джонас Солк создал свою вакцину против полиомиелита, его бывший наставник Томас Фрэнсис создал вакцину от гриппа. Фрэнсис взял вирус гриппа, ввел его в куриные яйца, вырастил, выделил и инактивировал формальдегидом (мысль, что полиовирус можно инактивировать формальдегидом, Солк почерпнул, когда работал в лаборатории Фрэнсиса). Сегодня вакцину против гриппа делают точно так же. К сожалению, некоторым людям она противопоказана, поскольку у них сильная аллергия на яйца (в США таких около миллиона). Реакция может быть прямо-таки страшной – это и кожные высыпания, и падение артериального давления, и расстройства дыхания, и шок, но всего этого можно было бы избежать: фармацевтические компании вполне могли бы выращивать вирус в клетках млекопитающих, а не птиц[200]. Процедура была бы не очень простой, но в принципе это выполнимо. Однако в отсутствие общественного протеста у фармацевтических компаний недостаточно стимулов что-то менять, а органы здравоохранения так и не потребовали этого. Опять же сложилась идеальная ситуация для защитника прав потребителей.
Тяжелые аллергические реакции вызывает не только яичный белок в составе вакцин, но и другие компоненты. Более того, яичный белок – даже не самая частая причина аллергии: на первом месте стоит желатин. Желатин готовят из коллагена, полученного из свиных костей и шкур, и применяют как стабилизатор, позволяющий равномерно распределить во флаконе малые количества живых вирусных вакцин. (Несколько десятков лет желатин в качестве стабилизатора входил в состав вакцины против кори, краснухи и паротита, но сегодня он есть только в вакцине против ветряной оспы и в вакцине против гриппа, которая выпускается в форме назального спрея.)
Обычно желатин не вызывает никаких осложнений, но у некоторых людей на него сильная аллергия[201]. К тому же некоторые религиозные группы неохотно соглашаются применять вакцины, содержащие продукты, имеющие отношение к свиньям. Так что и желатин тоже стал бы прекрасным поводом начать разговор для всех, кто ратует за чистоту вакцин. Ведь есть и другие стабилизаторы.
Все это было бы достойной целью для защитника прав потребителей. Однако Барбара Ло Фишер решила направить движение за безопасность вакцин совсем в иное русло.
С начала восьмидесятых и в течение ближайших трех десятков лет каждый раз, когда врачи рекомендовали новую вакцину, журналисты обращались за советом к Барбаре Ло Фишер. Первой вакциной, лицензированной под надзором Барбары Ло Фишер, была вакцина против Hib-инфекции.
Американские педиатры старшего поколения еще застали ужасы болезней, вызываемых бактерией Hib. До прививок бактерия Hib была главной причиной менингита, осложнениями после которого у детей были слепота, глухота и тяжелая умственная отсталость. Кроме того, она вызывала заражение крови (сепсис) и пневмонию. Однако есть и еще одна болезнь, которую вызывает эта бактерия, болезнь еще более страшная, о которой, наверное, и не слышали современные родители, а молодые врачи знают лишь по учебникам: это эпиглоттит, воспаление надгортанника и окружающих тканей.
Рис. 7. Барбара Ло Фишер – основатель современного антипрививочного движения. (Courtesy of Dayna Smith.)
Надгортанник – это листовидный хрящ, расположенный до входа в гортань, ниже корня языка; когда человек глотает, надгортанник сгибается и закрывает дыхательные пути, не пропуская в легкие пищу и воду. Бактерия Hib способна поражать надгортанник. А воспаленный надгортанник может перекрыть дыхательные пути, что, в сущности, мало чем отличается от удушения подушкой. До 1990 года во всех крупных городских больницах была “эпиглоттитная бригада”, всегда готовая быстро и без суеты доставить ребенка в операционную, где ему ради спасения жизни делали трахеостомию – то есть хирургическим путем проделывали отверстие в трахее. Да, именно без суеты. Если ребенок с эпиглоттитом начинал волноваться, ему гораздо чаще грозила смерть от удушения на месте. Ни одна болезнь не вызывает такого нервного напряжения.
В 1987 году Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов лицензировало первую вакцину против Hib-инфекции[202]. Для врачей по всей стране это была настоящая манна небесная. Наконец-то они могли предотвратить тяжелые болезни, ежегодно во многих случаях приводившие к инвалидности и смерти. Однако Барбара Ло Фишер не разделяла их энтузиазма. В передаче “Вечерние мировые новости с Питером Дженнингсом” она предостерегала: “Необходимо провести еще несколько независимых испытаний этой вакцины, чтобы выяснить, не вызывает ли она хронических заболеваний, например, диабета”[203]. За несколько лет до этого в своей книге “Укол во мраке” она писала: “С увеличением количества прививок, обязательных для американских детей в первый год жизни, увеличилось и число сообщений о хронических иммунных и неврологических расстройствах у детей более старшего возраста и подростков, в числе которых астма, хронический отит, аутизм, нарушение обучаемости, синдром дефицита внимания, диабет, ревматоидный артрит, рассеянный склероз, синдром хронической усталости, волчанка и рак. Пока нет ответа на вопрос, не играют ли многочисленные прививки, подавляющие многие болезни, особенно в раннем детстве, главную роль в возникновении хронических болезней в дальнейшем”[204].
По мнению Барбары Ло Фишер, вакцины просто заместили инфекционные болезни хроническими и виновны во многих недугах человечества. На каждую новую вакцину Фишер находила как минимум одного врача, который поддерживал ее точку зрения. В случае вакцины против Hib-инфекции это был Барт Классен.
Классен был президентом и директором компании Classen Immunotherapies, получившей патенты на альтернативные календари прививок и альтернативные методы выявления побочных эффектов от вакцин[205]. Чтобы установить, что вакцина против Hib-инфекции вызывает диабет, Классен показал, что финские дети, получившие три дозы этой вакцины в младенчестве, чаще заболевали диабетом, чем те, кто получал только одну дозу на втором году жизни[206]. Выступая вместе с Барбарой Ло Фишер в “Вечерних мировых новостях”, Классен сказал: “Получается, что календарь прививок заметно влияет на заболеваемость диабетом. Мы имеем в виду, что если посмотреть на картину в целом, заглянуть в будущее на пять-десять лет, окажется, что календарь прививок не идеален”[207].
Это была сенсация. Вакцина против Hib-инфекции, которую считали одним из величайших достижений медицины, спасающим много жизней, по мнению Классена, обрекала детей на другую болезнь – неизлечимую, калечащую, а иногда и смертельную. Ученые ринулись подтверждать открытие Классена. Одна группа исследовала риск диабета у 21 000 американских детей, привитых от Hib-инфекции, и сравнила с данными по 21 000 непривитых детей[208]. Оказалось, что риск диабета в обеих группах одинаков. Другие ученые обследовали 250 американских детей, больных диабетом, чтобы понять, больше ли среди них доля привитых, чем среди детей в целом[209]. И снова оказалось, что прививка от Hib-инфекции не повышает риска заболеть диабетом. Более того, риск диабета не повышает ни одна вакцина. Поскольку результаты Классена так и не удалось воспроизвести, ученые были вынуждены внимательнее рассмотреть его статью. И обнаружили фундаментальные ошибки в аналитических методах Классена, что лишний раз подтвердилось, когда выяснилось, что спустя десять лет после прививки диабет у финских д