— Что ты здесь делаешь? — спросил Хосина, а потом поднял ладони.
— Не говорите мне: вы пришли расследовать смерть министр финансов Мориваки. Канцлер Сано слишком важен, чтобы сделать это самому, поэтому он послал своего верного пса.
— Бьюсь об заклад, что ты здесь по этой же причине.
Хирата с трудом сдерживался. Когда Хосина кивнул, Хирата припомнил факты, которые сказала ему жена министра финансов:
— Но разве ты уже не расследовал его смерть? Разве ты не арестовал кого-то, кого уже казнили за его убийство?
Угрюмое молчание было ответом Хосины. Его приближенные выглядели смущенными за него.
— Теперь умер господин Эджима. — продолжил Хирата. — Вероятно, что он был убит тем же человеком, который убил министра финансов, а ты совершил ошибку.
— Ну и что, если так? — защищаясь взволновано сказал Хосина. — Любой мог бы сделать то же самое.
— Но неудачником стал ты. Вот почему ты находитесь в немилости господина Мацудайра. В момент, когда он узнал, что Эджима мертв, он сразу же понял, что ты завалил расследование, из-за чего он потерял другого важного человека, и он выставил тебя из своего ближайшего окружения. Мои соболезнования.
Хирата пожалел Хосину.
— Теперь, если вы меня извините, я собираюсь провести надлежащее расследование гибели министра финансов Мориваки.
Он и его сыщики направились к двери бани, но Хосина преградил им путь.
— Вы только потеряете время, — сказал Хосина. — Я уже осмотрел место, где он умер.
— Что, пытаешься исправить свою ошибку, изучая все заново? — сказал Хирата.
Хосина нахмурился.
— Вы там ничего не найдете, — его настойчивость только убеждала Хирату, что в бане имеются важные улики. Хирата и его люди продолжали идти. Хосина последовал за ними в баню. Внутри вестибюля, женщина, одетая в кимоно белого и серого цветов сидела на помосте. У стен стояли стойки с полотенцами и мылом.
— Добрый день, господа, — сказала она, кланяясь Хирате и его сыщикам. Женщине было за пятьдесят лет, она была невысокая, полноватая, с крашенными в неестественно черный цвет волосами и с сильно напудренным и нарумяненным лицом. Но ее глаза были яркими, а черты лица приятными. Когда она увидела Хосину, ее улыбка исчезла.
— Чего ты вернулся так быстро? Разве ты еще не создал здесь достаточно проблем здесь?
Она была из породы тех пожилых женщин, которые не стеснялись высказывать свое мнение даже мужчинам, которые занимали более высокое социальное положение и терпели это, возможно, потому, что она напоминала им их строгую мать или няньку. После, она обратилась к Хирате:
— Добро пожаловать в мое заведение. Вы и ваши люди могут раздеться там.
Она указала на соседнюю комнату за занавеской, где халаты висели на крючках, одежда была сложена в отсеки на стене, а обувь стояла на стеллажах.
— Спасибо, но мы пришли не мыться.
Хирата представился, а потом сказал:
— Мы здесь, чтобы расследовать смерть одного из ваших клиентов — министра финансов Мориваки.
Хозяйка бросила проницательный взгляд от Хирата на Хосину:
— Я рада, что кто-то другой будет заниматься этим. Чем я могу вам помочь?
— Вы можете показать мне, где умер министр финансов.
— Пройдите сюда, поднявшись с помоста, она улыбнулась Хирате и скосила глаза на Хосину.
Хирата и его люди проследовали за ней через занавешенные двери в проход. Из отсеков, по обеим сторонам коридора, разделенных обклеенными бумагой решетками, слышалось шипение горячей воды и брызги воды. В каждом отсеке стояла большая, прямоугольная ванна, заполненная водой, ее окружал помост из деревянных реек. Голые мужчины, лежали в ваннах или сидели на помосте рядом с ними. Служанки, повернувшись спиной к входу, обливали их водой из ведер или сидели голые рядом с ними в ваннах. Некоторые двери были закрыты, за ними были слышны стоны и хихиканье. Хирата понял, что баня использовалась для незаконной проституции, и владелица, безусловно, платит полиции, которая позволяет ей работать вне закона.
Она открыла один из отсеков:
— Это случилось здесь.
Ванна была пуста, пол сухим. Она вошла вовнутрь и открыла бамбуковые жалюзи. Пылинки блестели на солнце.
— Мы не использовали этот номер, после того как Мориваки-сан умер. Ни одна из девочек не хочет работать здесь. Они думают, что его призрак станет их преследовать.
— Были ли вы в помещении, когда он умер? — спросил Хирата.
— Да. Я рассказывала ему, что произошло.
Хозяйка бросила мрачный взгляд на Хосину.
— Но он не хотел слушать.
Хосина отступил к стене, держа руки под мышками, его лицо выражало возмущение. Но Хирата знал, что он будет держаться рядом, чтобы увидеть, если Хирата найдет что-то, что он упустил, но можно было использовать, чтобы вернуть в благосклонность господина Мацудайра. Он был из тех, кто, не задумываясь, присваивает результаты чужого труда, чтобы выслужиться.
— Я вас выслушаю, — сказал Хирата. — Расскажите мне.
— Я была в передней, когда Мориваки-сан пришел помыться, — объяснила женщина. — Он был нашим постоянным клиентом. Приходил почти каждый день. Я вызвала Юки, которая ждала его. Она была его любимой девушкой. Она привела его сюда. Через некоторое время я услышала громкий стук. Юки закричала. Я побежала посмотреть, что случилось. Здесь лежал голый Мориваки-сан.
Она указала на пол рядом с ванной.
— Юки сказала, что он упал. Его голова была в крови, где он упал на пол. Она поджала губы.
— Это было первый раз, чтобы клиент умер здесь. Очень плохо для бизнеса. Но это был несчастный случай.
Хирата отметил, что это звучало так же, как когда неожиданно без видимой причины упал Эджима. Может министр финансов стал очередной жертвой дим-мак?
— Я направила посыльного в семье Мориваки. Его вассалы приехали и сказали, что они нас ни в чем не обвиняют, чтобы Юки и я не волновались. Они забрали его тело домой. Но на следующий день, появился он.
Она бросила взгляд на Хосину.
— Он взял Юки в комнату и спросил ее, что случилось с Мориваки. Когда она пыталась сказать ему, что не сделала ничего плохого, он назвал ее лгуньей. Я слышал, как он ударил ее. Я слышала, как она плачет.
— Этого достаточно, — сердито прервал ее Хосина.
— Продолжай, — сказал Хирата.
Женщина ответила Хосине мстительной ухмылкой.
— Он думал, что Юки толкнула Мориваки. Он заставил ее так сказать. Он арестовал ее и отправил в тюрьму, хотя я говорила ему, Юки добрая девушка, которая и мухи не обидит. На следующий день, ей отрубили голову.
Хирата смотрел на комиссара полиции с отвращением:
— Это была хорошая, быстрая работа сыщика.
Уязвленный, Хосина поспешил оправдаться:
— Это была стандартная процедура. Если с подозреваемых сдувать пылинки и гладить по голове, то ни одно преступление не будет раскрыто, но закон позволяет нам применять к ним силу, чтобы выбить признание.
Пытки действительно были разрешены, недостатком чего было то, что в результате часто признания выбивались у невиновных лиц.
— А сегодня он вернулся, — сказала женщина.
— Видимо он узнал, что Юки не убивала министра финансов, потому он снова, хочет сделать виноватыми других людей.
— Заткнись, старуха! — сказал в ярости Хосина.
— Я закрою вашу баню или…
Он с кулаками накинулся на нее. Сыщики Хираты оттолкнули его от нее. Хирата сказал:
— Эта женщина является важным свидетелем, и если вы будете давить на нее, то окажетесь в еще более сложном положении, чем вы уже находитесь.
В бессильной ярости Хосина утих. Хирата был доволен, что отплатил Хосине за сегодняшнее оскорбление и пакости, которые тот делал Сано в прошлом. Он обратился к женщине:
— Я здесь для того, чтобы найти и задержать настоящего убийцу. Мне нужно задать вам несколько вопросов о министре Мориваки.
Довольная тем, что ее взяли под защиту, женщина сказала:
— Да, пожалуйста.
— На теле господина Мориваки были какие-либо необычные синяки, когда он умер?
— Действительно были.
Хосина процедил сквозь зубы:
— Я приказал тебе молчать обо всем, что относится к этому расследованию.
— Как я могу отказаться говорить с сесакан-сама сегуна? — сказала женщина, притворившись беспомощной. Она сказала Хирате:
— У него был синяк прямо вот здесь, — и указала на место рядом с виском.
Хирата почувствовал, как вздрогнул от волнения:
— Как он выглядел?
— Он был синий. Овальной формы. Вроде как отпечатка пальца.
Наконец-то, Хирата получил четкие доказательства, которые связывали убийство Эджимы с одной из предыдущих смертей. Хосина выглядел недовольным, очевидно, он хотел скрыть этот важный факт для собственного использования.
— Когда вы видели синяк? — сказал Хирата.
— Сразу после того как Мориваки-сан умер. Я смыла с него кровь, перед тем, как его слуги забрали его домой. — И добавила — всякий раз, когда он купался со мной, он сосал мою грудь, когда мы сидели в ванной. Вы знаете, некоторым мужчинам его возраста нравится делать это. При этом я много смотрела на его голову, потому знала, что раньше синяка на этом месте не было.
Это было более подробно, чем требовалось Хирате, но добавило правдивости ее заявлению:
— Вы сказали, что министр финансов был постоянным клиентом. Заезжал ли он сюда за два дня до его смерти?
Сердитый Хосина жестом показал женщине, чтобы она молчала, но она проигнорировала его:
— Да, он был здесь как раз за день до этого.
Теперь Хирата знал, где Мориваки провел часть времени накануне своей смерти вне замка Эдо:
— Вы видели, кого-нибудь с ним в этот день?
— Я уже спрашивал ее, об этом, — прервал его Хосина. — Она ничего не знает. Она врет, чтобы порадовать вас.
Женщина положила руки на бедра, а ее глаза сердитыми искрами выстрелили в Хосину:
— Я не лгу. И если вы думаете, что я лгу, то почему вы так заволновались, о человеке, которого я видела с Мориваки?
Хосина разочарованно вздохнул. Довольный, Хирата сказал: