Пит всегда поговаривал, что лучшая часть моей фигуры – задница. Так и осталось до сих пор, хотя поддержание этой части в форме требует некоторых усилий. Правда, в отличие от многих своих сверстниц, я не пользуюсь эластичным бельем и никогда не нанимала личного тренера. У меня нет беговой дорожки, степпера или велотренажера. Я не посещаю занятия аэробикой или кикбоксингом и за пять с лишним лет ни разу не участвовала в организованных забегах. Я хожу в тренажерный зал в футболках и черных облегающих шортах в стиле ФБР, стянутых на талии завязками. Бегаю трусцой или плаваю, поднимаю тяжести, а потом ухожу. В хорошую погоду могу побегать на свежем воздухе.
Кроме того, я стараюсь упорядочить свое питание. Ежедневное употребление витаминов. Мясо не более трех раз в неделю. Фастфуд из кафе и закусочных – не более пяти раз в неделю.
Я разыскивала свои трусики, когда зазвонил мобильник. Метнувшись в спальню, я вывернула на кровать сумочку, выудила из груды мелочей телефон и нажала кнопку ответа.
– Куда ты пропала?
Кого я совершенно не ожидала услышать, так это Райана. Я заколебалась, сжимая в одной руке трусики, а в другой мобильник, не в силах придумать, что сказать.
– Алло?
– Я здесь.
– Здесь – это где?
– В Шарлотте.
Я не знала, что говорить, зато знал, что говорить, Райан.
– Вся эта история – наглое дерьмовое вра… – начал он, но я его остановила вопросом:
– Ты говорил с Тиреллом?
– Обменялся парой слов.
– Описал происшествие с койотами?
– Весьма красочно.
– И что он на это сказал?
– «Благодарю, сэр», – передразнил Райан протяжный южный выговор судмедэксперта.
– Не Тирелл же все это устроил.
– Знаешь, в этом деле есть что-то странное.
– Что ты имеешь в виду?
– Тирелл нервничал. Мы знакомы от силы неделю, но я понимаю, что такое поведение для него необычно. Что-то не дает ему покоя. Он знает, что ты не подтасовывала факты, и в курсе, что неделю назад Эрл Блисс приказал тебе прибыть на место крушения.
– Кто же тогда стоит за этой жалобой?
– Не знаю, но, черт возьми, намереваюсь выведать.
– Райан, это не твоя проблема.
– Не моя.
– Есть новости по расследованию? – сменила я тему.
Послышалось чирканье спички, затем глубокий вдох – Райан затянулся сигаретой.
– Кандидатура Симингтона набирает новые баллы.
– Симингтон – это тот, который застраховал жену на кругленькую сумму?
– Даже больше. Новоиспеченный вдовец владеет компанией, которая занимается строительством дорог.
– И что из того?
– Свободный доступ к пластиту.
– Пластиту?
– Пластичной взрывчатке. Когда-то эту штуку применяли во Вьетнаме, а теперь продают частным предпринимателям – для строительства, горных работ и сноса знаний. Черт возьми, да фермеры могут закупать ее, чтобы корчевать пни!
– Разве все взрывчатые вещества не под жестким контролем?
– И да и нет. Правила их транспортировки гораздо жестче, чем правила хранения и использования. На строительстве дороги, к примеру, для доставки нужен специальный грузовик с сопровождением и заранее заданный маршрут вдали от густонаселенных территорий… но когда взрывчатка прибывает на место, ее обычно держат в передвижном хранилище посреди поля, на котором большими буквами написано: «Взрывчатые вещества».
Фирма нанимает старикашку-охранника, назначает ему малюсенькое жалованье, как правило минимум, положенный по страховке. Хранилище могут ограбить, поставить не там, где надо, а еще оно может попросту исчезнуть.
Райан сделал затяжку и шумно выдохнул.
– Предполагается, что военные должны вести точный учет пластичной взрывчатки, но строительные команды не обязаны отчитываться за каждый грамм. Скажем, подрывник получает десять брусков взрывчатки, использует по три четверти от каждого бруска, а остатки прикарманивает. Никто не узнает. Парню остается только добыть детонатор – и дело в шляпе. Или он может продать присвоенное на черном рынке. Взрывчатка всегда пользуется спросом.
– Если Симингтон действительно стибрил взрывчатку, мог ли он как-то пронести ее на борт самолета?
– Судя по всему, без малейшего труда. Террористы обычно сплющивают пластит до толщины пачки купюр и прячут в бумажник. Часто ли сотрудники службы безопасности перебирают купюры в твоем бумажнике? Опять-таки, в наши дни можно без труда обзавестись электрическим детонатором, который умещается в корпус наручных часов. Ливийские террористы, которые взорвали над Локерби рейс сто три «Пан Америкен», пронесли взрывчатку на борт в пачке из-под сигарет. Вот и Симингтон вполне мог извернуться.
– Иисусе!
– Кроме того, я получил известия из родного Квебека. Пару дней назад группа домовладельцев заподозрила неладное насчет «феррари», припаркованного на их улице. Судя по всему, в том районе Монреаля нечасто застревают по ночам машины дороже ста тысяч долларов. Оказалось, подозрения были не напрас ны. В багажнике «феррари» полиция обнаружила ее владельца, некоего Алена Лиса Барболи, убитого двумя выстрелами в голову. Барболи был членом байкерской банды «Рок-машина» и имел связи с сицилийской мафией. Дело приняла «Росомаха».
«Росомаха» – межведомственная оперативная группа, созданная для расследования противозаконной деятельности байкерских группировок Квебека. Мне доводилось сотрудничать с ней по нескольким убийствам.
– «Росомаха» считает, что убийство Барболи – месть за Петричелли?
– Или же Барболи участвовал в покушении на Петричелли, и теперь боссы подчищают список вероятных свидетелей. Если покушение вообще было.
– Если взрывчатку мог добыть Симингтон, то «Ангелам ада» сделать это было нетрудно.
– Не сложнее, чем купить сырный соус в «Севен-элевен»[33]. Слушай, почему бы тебе не вернуться и не сказать этому Тиреллу…
– Хочу исследовать образцы костной ткани, чтобы удостовериться в том, что правильно определила возраст. Если найденная ступня не имеет отношения к самолету, обвинение в небрежном обращении с вещественными доказательствами отпадет само собой.
– Я говорил Тиреллу о твоих подозрениях касательно ступни.
– И что он?
– Ничего. Только отмахнулся.
Вновь я ощутила жаркую вспышку гнева.
– Удалось обнаружить незарегистрированных пассажиров?
– Ни единого. Хэновер клятвенно заверяет, что все случаи «холостого пробега» строго документированы. Нет документа – никуда не летишь. Сотрудники «Эйр трансс-аут», с которыми мы беседовали, полностью подтверждают слова генерального директора.
– Среди пассажиров нашелся хоть кто-нибудь, кто мог везти с собой части тела?
– Нет. Ни анатомов, ни антропологов, ни ортопедов или ортопедических хирургов, ни торговых агентов по продаже ортопедической обуви. Да и Джеффри Дамер[34] давно уже не летает самолетами.
– Очень смешно.
Я поколебалась.
– Жана уже опознали?
– Он и Петричелли числятся среди пропавших без вести.
– Его найдут, Райан.
– Угу.
– Ты в порядке?
– Круче не бывает. А ты? Там не одиноко?
– Все хорошо, – отозвалась я, неотрывно глядя на недавно покинутую кровать.
В Северной Каролине есть централизованная система судмедэкспертизы с главным офисом в Чапел-Хилле и местными отделениями в Уинстон-Салеме, Гринвилле и Шарлотте. Из-за географической близости к месту происшествия для обработки образцов, собранных во временном морге в Брайсон-Сити, было избрано отделение в Шарлотте – с дублированием его функций ведомством судмедэкспертизы округа Мекленбург. Из Чапел-Хилла прислали техника-лаборанта, и в отделении была создана временная гистологическая группа.
Ведомство судмедэкспертизы округа Мекленбург входит в МСМЕ – центр окружных служб имени Гарольда Р. Хэла Маршалла, который располагается по обе стороны Колледж-стрит, между Девятой и Десятой улицами, на самом краю жилых кварталов города. Некогда в этом здании размещался садоводческий магазин «Сирс». Сам дом далек от архитектурного шедевра, но оборудован вполне современно и удобен для работы.
Центр, однако, рискует со временем лишиться прав на эту недвижимость. Годами пребывавший в небрежении участок земли с видом на жилые дома, магазины и бистро с недавних пор привлек внимание застройщиков как место, более пригодное для многоцелевого коммерческого строительства, нежели для окружных ведомств, парковок и морга. Быть может, скоро золотые кредитные карты «Америкен экспресс», автоматы по изготовлению капучино, клубы «Хорнетс» и «Пантерс» вольготно устроятся там, где так долго правили скальпели, медицинские каталки и секционные столы.
Через двадцать минут после того, как наконец-то надела трусики, я уже въезжала на стоянку МСМЕ. На другой стороне Колледж-стрит для бездомных были накрыты раскладные столы с хот-догами и лимонадом. На полоске дерна между тротуаром и обочиной дороги расстелили одеяла, на них сложили рубашки, обувь, носки – все для раздачи бесплатно. Там же бесцельно слонялось около десятка неимущих, которым некуда было идти и незачем спешить.
Заперев машину, я направилась к низкому зданию из красного кирпича. После звонка стеклянные двери гостеприимно пропустили меня внутрь. Поздоровавшись с дамами в приемной, я заглянула к Тиму Лараби, судмедэксперту округа Мекленбург. Он провел меня к компьютеру, который был выделен для обработки материалов с места крушения, и вывел информацию по образцу под номером 387. То было, по всей вероятности, нарушение условий моего отстранения от работы, но я не могла не использовать подвернувшуюся возможность.
Анализ ДНК проводился в криминалистической лаборатории Шарлотт-Мекленбург, и его результаты еще не поступили, однако гистология была к моим услугам. Образцы, которые я взяла с костей лодыжки и ступни, нарезали ломтиками толщиной менее сотни микронов, обработали, окрасили и поместили на предметные стекла. Я взяла их и устроилась за микроскопом.