Шарлотта — город, похожий на бесшабашного ребенка, который одновременно и разносторонне развитая личность. Город-пророк. Это — Новый Юг, гордящийся своими небоскребами, аэропортом, университетом, «Шершнями» NBA, «Пантерами» НФЛ и гонками NASCAR. Здесь находятся главные офисы Банка Америки и Первого Союза, что делает город вторым по величине финансовым центром. Он также является родиной Университета Северной Каролины. Он очень хочет быть городом мирового класса.
И все же в Шарлотте что-то осталось и от Старого Юга. На улицах его богатого юго-восточного района стоят величественные дома и опрятные бунгало, утопающие в зелени азалии, кизила, рододендрона, багряника и магнолии. Улицы города широкие, а на крыльце почти у каждого дома стоят кресла-качалки. Здесь больше деревьев на квадратную милю чем в любом другом городе на планете. Весной Шарлотта это калейдоскоп розовых, белых, фиолетовых, и красных тонов, а осенью сверкает желтым и оранжевым. На каждом углу в городе есть церковь, и люди постоянно посещают их.
Потеря благородства — неизменная тема для бесед жителей этого города, однако те же самые люди, оплакивающие уход благородных времен, бдительно следят за фондовым рынком.
Я живу в Шарон-Холле, здании построенном в начале ХХ века, в приятном старом районе парка Майерс. Когда-то это было старинное георгианское поместье, но в 1950-х Холл пришел в упадок и был отдан местному колледжу. В 80-е эта недвижимость на территории в два с половиной акра была куплена разработчиками, реконструирована и перевоплощена в современный многоквартирный жилой комплекс.
В то время как большинство жителей Холла занимает главный дом, или одно из его недавно построенных крыльев, моя квартира находится в крошечном западном крыле. Из записей следует что моя квартира поначалу была всего лишь пристройкой к каретному двору, но ни в одном документе нет ни слова о том, что находилось здесь раньше. Из-за отсутствия лучшего термина его просто называют "Флигелем".
Моя двухэтажная квартирка хоть и маленькая, но солнечная и уютная, а небольшой внутренний дворик в самый раз для герани, одного из немногих растений, которое выдерживает мои умения садовода. «Флигель» стал моим домом со времени развода и подходит мне идеально.
Небо было чистым и ярким когда я вошла в ворота и пересекла двор. Петунии и ноготки пахли осенью, их аромат смешивался с запахом сухой листвы. Солнце грело кирпичное здание Холла, плиточные дорожки и окружающую дом каменную стену.
Обогнув Флигель я удивилась, увидев «порш» Пита и морду Бойда, выглядывающего с переднего сидения. Завидев меня Бойд, насторожился, поднял уши и закрыл пасть, но тут же снова расслабился и его язык вновь вывалился наружу.
На заднем сидении я заметила переноску с Бёрди. Кот явно был недоволен от поездки в таком маленьком пространстве и с таким соседом.
В момент когда я поравнялась с машиной Пита, он сам вышел из-за угла дома.
— Господи, как я рад что застал тебя, — взволнованно приветствовал он меня.
— Что стряслось?
— Пожар на швейной фабрике у моего клиента. Мне надо туда добраться с экспертами быстрее пожарных инспекторов.
— И куда едешь?
— Индианаполис. Подумал, может присмотришь за Бойдом пару дней?
Язык Бойда исчез в пасти, и снова появился.
— Я уезжаю в Брайсон-Сити.
— Бойд любит горы. Он прекрасный компаньон.
— Да ты на него посмотри!
В это время Бойд высунул морду в открытое окно машины и слюна с его отвисшей губы капала на дверцу машины.
— Он тебя будет защищать.
— Вряд ли.
— Нет, правда! Харви не любил нежданных гостей, так что натаскал Бойда на незнакомцев.
— Особенно тех что в форме.
— Хороших, плохих, страшных или красивых — для Бойда нет разницы.
— А разве нет какой-нибудь собачьей гостиницы для него?
— Все переполнено, — ответил он и взглянув на часы и посмотрел на меня своим самым очаровательным взглядом, — и у меня через час самолет.
В конце концов Пит никогда не отказывал когда мне нужно было оставить Бёрди.
— Ладно. Я что-нибудь придумаю.
— Точно?
— Я найду собачью гостиницу.
Пит сжал обе мои руки.
— Ты моя спасительница!
В Шарлотте оказалось 23 собачьих гостиницы. Через час я узнала что 14 из них полностью заполнены, 5 вообще не ответили на звонок, в двух не принимают собак весом больше 50 фунтов, а в двух не принимают без личного собеседования.
— И что теперь делать? — задумчиво спросила я у Бойда.
Он в ответ поднял голову, и снова вернулся к вылизыванию моего кухонного пола.
Отчаявшись я позвонила в другое место.
Руби была не очень привередлива. Она мне сообщила, что за три доллара в сутки собаке будут рады и никаких отдельных помещений ей не потребуется.
Сосед взялся присмотреть за Бёрди, а я прихватив чау-чау, двинулась в путь.
Хэллоуин ведет свои корни от кельтского языческого праздника Самайн. Он праздновался на исходе зимы и означал начало кельтского Нового года. Граница между живыми и мертвыми истончалась, так что духи могли бродить по земле среди смертных. В этот день разжигали костры, и люди надевали особые одежды, чтобы отпугивать души ушедших.
Хоть и прошло уже две недели после этого праздника, многие жители Брайсон-Сити все еще следовали традициям. Вампиры, летучие мыши и пауки были повсюду. Чучела и надгробные плиты стояли на газонах; скелеты, черные кошки, ведьмы и призраки свисали с деревьев и фонарей. С каждого подоконника на улицу выглядывали резные тыквы. В парочке багажников я заметила торчащие, очень похожие на живые, муляжи человеческих конечностей, и мне подумалось, что это отличная возможность избавиться от настоящего тела.
К пяти я уже устроила Бойда на заднем дворе «Хай-Ридж Хаус», а сама устроилась в номере «Магнолия». Потом поехала к шерифу.
Когда я появилась в дверях участка, Люси Кроу разговаривала по телефону. Она помахала мне, приглашая войти, и я села на один из двух стульев. Ее маленький стол, заваленный бумагами, напоминал стол генерала Конфедератов, планирующего атаку. Ее кресло было таким же древним, обитое коричневой кожей с заклепками, из левого подлокотника торчала набивка.
— Хороший стол, — похвалила я, когда она закончила разговор.
— Ясень, — ее поразительной синевы глаза были такими же как при нашей первой встрече.
— Его сделал дедушка моего предшественника.
Она откинулась в кресле, и оно напевно заскрипело.
— Расскажите что новенького.
— Говорят вы вредили следствию.
— Иногда пресса бывает плохой.
Она мотнула головой.
— Так что у вас есть?
— Та нога ступала по земле по меньшей мере 65 лет. На борту не было никого такого возраста. Мне надо доказать что нога не с самолета.
Шериф открыла папку и разложила на столе бумаги.
— Так. У меня есть трое пропавших без вести. Было четыре, но один объявился.
— Продолжайте.
— Иеремия Митчелл, черный, 72 года. Пропал в Вейнсвилле 8 месяцев назад. Из показаний посетителей пивнушки «Майти Хай Тэп» следует что он вышел из бара приблизительно в полночь за самогонкой. Это произошло 15 февраля. Через 10 дней сосед Митчелла заявил о его исчезновении. С тех пор его не видели.
— Есть семья?
— Никого. Митчелл жил бобылем.
— Почему сосед подал заявление?
— Митчелл брал у него топор, а тот хочет его вернуть. Несколько раз заходил к Митчеллу, затем надоело и он заполнил заявление о пропаже человека, надеясь что полиция его быстрее найдет.
— И топор тоже.
— Мужик без инструмента — не мужик.
— Какой рост у Митчелла?
Она провела пальцем по списку.
— 5 футов 6 дюймов.
— Подходит. Он водил машину?
— Митчелл был горьким пьяницей, так что передвигался пешком. Приятели говорят что он просто заблудился и замерз.
— Кто следующий?
— Джордж Адор. — Она прочитала с другого листа. — Белый, 67 лет. Жил за Унахалой, пропал 2 недели назад. Жена сказала что он ушел с другом на рыбалку и не вернулся.
— Что друг рассказал?
— Однажды утром проснулся, а Адора нет в палатке. Прождал день, потом собрался и вернулся домой.
— Где проходила эта фатальная рыбалка?
— В Литтл Теннесси, — с этими словами она развернулась и пальцем указала место на карте у себя за спиной. — В горах Нантахала.
— А где находится Унахала?
Ее палец едва передвинулся в сторону.
— Кто там следующий?
Когда она снова повернулась к столу, ее кресло еще раз проскрипело.
— Даниэль Ванета, индеец чероки из резервации, 69 лет. Не появился на дне рождения внука 27 июля. Семья заявила о пропаже 26 августа, когда он даже на собственный день рождения не явился.
Она пробежала глазами список.
— Нет данных о росте.
— Семья ждала целый месяц?
— Даниэль почти все время, кроме зимы, жил в лесу. У него там несколько охотничьих домиков, занимался охотой и рыбалкой.
Она откинулась в кресле и оно снова пропело какую-то непонятную мелодию.
— Напоминает Коалицию борцов за свободу национальных меньшинств Джесси Джексона. Если это один из них, то вам надо только вычислить расу и он ваш.
— Это все?
— Люди здесь в основном домоседы. Предпочитают умирать в собственной постели.
— Узнайте не было ли у кого-нибудь из них проблем с ногами. Или может оставили обувь дома. Отпечатки подошв тоже могут пригодиться. И надо бы найти образец ДНК.
Волосы, зубы, даже зубная щетка подойдет, если только ее не помыли или кто-то другой не использовал. Если ничего от жертвы не осталось, мы сможем работать с образцами кровных родственников.
Она сделала заметку в блокноте.
— И будьте осторожны. Если где-то еще остались части тела и кто-то виновен в убийстве, не хотелось бы чтобы они закончили начатое койотами.
— Я об этом не подумала, — заметила она.
— Жаль.
Она кивнула.
— Шериф, а вы не знаете кто владелец поместья где-то в четверти мили к западу от места аварии? Дом с садом, огороженным каменной стеной?