Она уставилась на меня своими яркими глазами.
— Я родилась в этих горах, работаю шерифом уже почти 7 лет, и пока вы не сказали, я понятия не имела что выше этого места есть что-то кроме сосен.
— Думаю мы не сможем получить ордер чтобы попасть внутрь?
— Правильно думаете.
— Разве это не странно что никто не знает об этом здании?
— Здесь люди довольно скрытные.
— Ага, и умирают в собственных постелях.
Вернувшись в отель я взяла Бойда, и пошла на долгую прогулку. Или может он меня повел на прогулку. Пес был на взводе, так что обнюхивал и метил каждый куст и камень вдоль дороги. Я наслаждалась пейзажем ущелья, любуясь горами уходящими за горизонт, напоминающими картины Моне. Воздух был прохладен и свеж, пах сосной, свежей землей и немного дымом. Деревья словно разговаривали птичьими голосами — это птицы устраивались на ночлег.
Обратная дорога была посложнее. Все еще возбужденный, Бойд тащил меня вверх как Белый Клык таскал сани по Арктике. Когда мы наконец добрались до его загона, моя правая рука замлела, а икроножные мышцы гудели.
Закрывая калитку загона я услышала голос Райана.
— И кто твой дружок?
— Это Бойд. И он очень злой.
Я все еще не восстановила дыхание, так что говорила отрывисто.
— Разминаешься на экстремальных прогулках с собакой?
— Спокойной ночи, мой мальчик, — пожелала я собаке.
Бойд в это время увлеченно грыз маленькие коричневые гранулы сухого корма, очень похожие на маленькие камушки.
— Ты разговариваешь с собакой, но не со своим старым напарником?
Я повернулась к нему.
— Как делишки, парниша?
— И не думай что мне уши режет твой говор. Я нормально это воспринимаю. А у тебя-то как дела?
— Великолепно. И мы никогда не были напарниками.
— Ты решила ту проблему с возрастом?
— Только начала.
Я проверила защелку на калитке и обернулась к Райану.
— У шерифа Кроу есть трое пропавших без вести подходящих по возрасту. Есть что-нибудь о таинственном доме?
— Ничего. Никто про это место не знает. Если кто-то пользуется зданием, то они должны искусно таиться. Или это, или просто никто не хочет говорить нам.
— Я собираюсь завтра проверить налоговые ведомости, как только здание суда откроется.
Кроу расследует пропавших.
— Завтра суббота.
— Вот черт! — Я еле удержалась от желания хлопнуть себя по лбу.
Удрученная своим отстранением я совсем потеряла счет дням. Государственные учреждения не работают в выходные.
— Вот черт! — повторила я, и зашагала к дому. Райан пошел вместе со мной.
— Сегодня была интересная планерка.
— Да?
— В NTSB составили предварительные схемы повреждений. Приезжай завтра в штаб и я покажу их для тебя.
— Мой приезд не создаст тебе проблем?
— Считай меня безумцем.
Расследование коснулось большей части Брайсон-Сити. Выше Биг Лорел продолжал свою работу штаб NTSB и временный морг. Идентификацию жертв проводили в морге расположенном в здании пожарной охраны Аларки, а Центр помощи семьям был расположен на Бульваре Ветеранов в гостинице "Слип-Инн".
Кроме того, федеральное правительство арендовало помещения в пожарной части Брайсон-Сити и выделило место для ФБР, NTSB, ATF и других организаций. В 10 утра на следующий день мы с Райаном сидели перед компьютером в одном из офисов, разделенном перегородками как соты, на верхнем этаже пожарки. С нами был Джефф Лоури, сотрудник отдела документации NTSB, хозяин кабинки, и Сьюзен Катценберг из отдела аналитиков.
Пока Катценберг давала пояснения по схемам повреждений, которые ее группа составила по обломкам, я посматривала по сторонам, боясь столкнуться с Ларком. Хоть я была с федералами, и в сущности не нарушала приказ об отстранении меня от дела, но все же мне не хотелось конфронтаций.
— Вот треугольник крушения. Вершина — это место крушения, от него след идет вдоль курса полета почти четыре мили. Это соответствует параболе снижения с двадцати четырех тысяч футов при скорости приблизительно четыре мили в минуту, с последующим резким, почти вертикальным падением.
— Я работала с телами на расстоянии больше мили от основного места крушения, — вставила я.
— Фюзеляж разорвало в воздухе, что привело к выпадению тел во время полета.
— А где нашли самописцы?
— Их нашли в обломках хвостовой части фюзеляжа, где-то на половине линии крушения. –
Она указала на экране где это. — В F-100 самописцы расположены в хвосте за переборкой.
Когда что-то взорвалось, они вылетели практически первыми.
— Таким образом, схема расположения обломков говорит нам о последовательном разрушении?
— Именно. Без крыльев, то есть, без аэродинамической подъемной силы, объект упадет по баллистической траектории, а тяжелый объект еще по земле протянет.
Она указала на группу точек на схеме и пальцем провела по линии падения.
— Повреждения на земле были бы не такими разрушительными.
Она отодвинулась от компьютера и посмотрела на нас с Райаном.
— Надеюсь это поможет. Мне надо бежать.
Как только она ушла, Лоури подсел к своему компьютеру. Свет от монитора резче обозначил его морщины, пока он печатал на клавиатуре. Он ввел команду и открылось новое окно, цветное как полотна Сера.[19]
— Сначала мы создали общую схему степени повреждения пассажирских кресел. — Он указал на цветную шкалу. — Кресла с минимальными повреждениями обозначены голубым, повреждения средней степени — синим, сильно поврежденные — зеленым.
Кресла, классифицированные как «разбитые» выделены желтым, а «фрагменты» — красным.
— Можно подробнее о категориях? — попросила я.
— Голубой — это значит ножки, спинка, чаша сиденья и подлокотники не повреждены, то есть сработала система безопасности. Синий — это незначительная деформация одного или двух из этих элементов. Зеленый означает, что есть и деформация и разлом. Желтый указывает на кресло с отсутствующими или поломанными по крайней мере двумя элементами из пяти. А красным обозначены кресла у которых больше трех элементов повреждены.
На схеме самолета были видны — туалет, кухонный блок и подсобки за кабиной пилота. В первом классе было 8 мест, а в основном салоне было 18 рядов кресел — слева двойной ряд, и тройной по правому борту. За последним рядом, который был двойным по обоим бортам, находились еще один кухонный блок и туалеты.
И ребенок смог бы разглядеть общую картинку. Цвета переходили из нежно-голубого в ярко-красный по мере удаления от носа к хвостовой части, четко указывая что ближайшие к кабине пилотов кресла были почти не повреждены, ближе к середине салона — более разрушены, а те что находились в задней части — практически уничтожены. Самая высокая концентрация красного была ближе к хвосту слева.
Лоури ввел новый код и мы увидели новую схему.
— Это расположения пассажиров по билетам, но самолет не был полным, так что пассажиры могли и пересаживаться. Полетный самописец в кабине пилотов показывает что капитан не выключал табло «Пристегните ремни!», так что большинство пассажиров должны были оставаться на местах. Так же из данных самописца следует, что он отпустил стюардесс в салон для обслуживания, и они могли быть где угодно.
— Так вы сможете сказать кто сидел в креслах, а кто нет?
— На восстановленных креслах будем искать доказательства того что ремень безопасности был использован, порван и есть ли какие-либо следы телесного контакта.
Я слушала его и думала что к телам, наверное, также применят цветовую кодировку, как это сделали с креслами: зеленый — неповрежденное тело; желтый — разбитая голова или потеря одной конечности; синий — потеря двух конечностей и разбитая голова, или ее отсутствие; красный — потеря трех и больше конечностей или расчлененное тело.
— Из отчетов аутопсии мы также сможем узнать где находились пассажиры — по степени проникновения различных материалов в тело, по тепловым или химическим ожогам. Мы постараемся также проанализировать соотношение полученных ран с соответствующими повреждениями кресел.
— Зачем? — спросил Райан.
— Считается что движение самолета вперед в совокупности с пристегнутым в кресле телом, приводит к солидным перегрузкам и в итоге к разного рода повреждениям самого тела.
— Это если пассажир сидит в кресле и пристегнут.
— Именно. Кроме того, в катастрофах, которые вызваны ускорением вперед, кресла стоящие в сторону движения, деформируются в этом направлении. Во время взрыва в воздухе, такого может не произойти так как части самолета могут отвалится раньше.
— И что?
— Учитывая что мы уже восстановили более 70 процентов кресел, можно говорить что наибольшие повреждения получили кресла из той части салона что ближе к хвосту. Из них менее 40 процентов были деформированы именно в направлении падения, то есть вперед.
— Что означает — разрушение произошло в полете.
— Без сомнений. Группа Сьюзен до сих пор ищет причину вызвавшую крушение. Они попробуют реконструировать всю последовательность разрушения самолета, но совершенно ясно, что произошел какой-то внезапный, катастрофический толчок именно в воздухе. Это объясняет почему на землю упали обломки фюзеляжа такими маленькими частями. Меня несколько удивляет тот факт что почти все обломки такие маленькие, но такие вещи никогда не происходят по правилам. А вот что совершенно ясно так это то, что кресла во всех секциях подверглись идентичной ударной нагрузке.
Он снова ввел код и на экран вернулась первая цветная схема.
— Еще есть сомнения в точном расположении взрыва. — Он указал на алое пятно с левой стороны задней части салона.
— И, кстати, взрыв это совсем не обязательно бомба.
Мы все обернулись на голос и увидели Магнуса Джексона, стоящего в дверях кабинки. Он довольно долго смотрел на меня, но так ничего и не сказал. Цветная радуга на мониторе пылала у нас за спинами.