Ректор вашего университета будет также проинформирован.
Меня охватил страх.
— Меня подозревают в совершении преступления?
— Мы обязаны рассмотреть все возможности, тщательно и беспристрастно.
Что-то во мне оборвалось. Я вскочила на ноги, сжав руки в кулаки.
— Нет ничего беспристрастного в этой нашей встрече господин Дэвенпорт, и вы явно не намерены обращаться со мной справедливо. Или с детективом Райаном. Случилось что-то очень плохое и меня подставили.
Слезы жгли мне веки изнутри. Это яркий свет, говорила я себе, не смей плакать!
— Кто рассказал об этой встрече газетчикам?
На щеках Дэвенпорта появились красные пятна, которые явно не подходили к его ровному цвету лица.
— Я не знаю как пресса узнала об этой встрече. Утечка произошла не из моего офиса.
— А фото? Видео с камер наблюдения? Откуда поступил приказ?
Дэвенпорт не ответил. В комнате наступила мертвая тишина.
Я по-прежнему не разжимала кулаки, глубоко вздохнула и посмотрела на Дэвенпорта.
— Свои обязанности я выполняла добросовестно, с этической точки зрения лояльно как по отношению к мертвым так и по отношению к живым, господин вице-губернатор. — Я постаралась выдержать холодный тон. — Я ни на йоту не отклонилась от протокола.
Доктор Тайрелл знает об этом, так же как и мистер Блисс.
Я посмотрела на Ларка, но он не смотрел в мою сторону, а внимание Эрла было обращено на его штаны. Я снова обратилась к Дэвенпорту:
— Я не знаю что происходит и почему это происходит, но я узнаю!
Каждое слово я отчеканила и подчеркнула движением пальца:
— Я. Узнаю.
С этими словами я развернулась и тихо закрыв за собой дверь, вышла. Солдат провел меня по коридору, прокатил в лифте и вывел через холл на улицу.
На стоянке все меня ждали. Пока мой охранник держал оборону с одной стороны, на меня напали со всех остальных. Щелкали затворы камер, мелькали микрофоны и срабатывали вспышки. Отовсюду раздавались вопросы. Меня толкали, зажимали и пихали. Я почувствовала себя в большей опасности нежели в окружении койотов.
У машины Райана солдату пришлось работать обеими руками чтобы сдержать натиск журналистов, пока я открывала дверцу машины. Затем он оттеснил толпу в сторону и я пулей вылетела на дорогу.
Пока ехала жар спал, пульс успокоился, но в голове по-прежнему роилось несметное количество вопросов. Как давно за мной наблюдают? Они рыскали у меня в номере? Как далеко они могут зайти? И почему? Они вернутся? Кто они вообще такие?
Я посмотрела в зеркало заднего вида.
Куда, елки-палки, подевалась нога? Ее кто-то украл? Если да, то зачем? Откуда они узнали что нога пропала? Кто-то захотел посмотреть на ногу в понедельник? Зачем? Где Примроуз Хоббз?
Служба вице-губернатора как правило не вникала в суть расследования катастрофы. Почему вдруг Дэвенпорт проявил такой интерес?
Могут ли мне предъявить серьезные обвинения? Мне нужен адвокат?
Я была полностью в раздумьях, механически управляя машиной и реагируя на все вокруг автоматически, а не на сознательном уровне. Я не знаю, как далеко я уехала, когда громкий сигнал заставил меня снова посмотреть в зеркало заднего вида.
Сзади меня атаковал полицейский автомобиль с работающими как стробоскоп мигалками.
Глава 18
Я притормозила на обочине. Полицейская машина остановилась рядом. Мимо мчались автомобили с обычными людьми которые ехали по своим обычным делам.
Я посмотрела в зеркало заднего вида, когда дверь полицейского авто открылась и из него вышла Люси Кроу. Моей первой реакцией было облегчение. Потом она надела шляпу, тщательно расправила ее, что указывало — это будет не дружеская беседа. Я подумала было что мне стоит выйти из машины, но в конце концов решила оставаться на месте.
Кроу подошла к моей машине — высокая и грозная в форме шерифа. Я открыла дверцу.
— Доброе утро, — сказала она, кивая.
Я молча кивнула в ответ.
— Новый автомобиль?
Она встала широко расставив ноги и уперев руки в бока.
— Взяла покататься. Моя в незапланированном отпуске.
Кроу не спрашивала права, не задавала вопросов, так что я решила что она остановила меня не за нарушение правил дорожного движения. Мне стало интересно, арестует ли она меня.
— Есть новости, которые вам наверняка не понравятся.
На ее поясе заговорила рация, и она что-то в ней покрутила.
— Вчера вечером нашелся Даниэль Виннета.
Я спросила ослабевшим голосом:
— Живой?
— И даже очень. Постучал в дверь своей дочери около семи, пообедал с ними, и пошел спать. Дочь позвонила мне сегодня утром.
Кроу говорила громко, стараясь перекричать проезжающие мимо машины.
— Где он был эти три месяца?
— В Западной Вирджинии.
— И что он там делал?
— Она не сказала.
Даниэль Виннета не был мертв. Я не могла в это поверить.
— А что нового про Джорджа Адора и Иеремию Митчелла?
— Ни словечка.
— Все равно они не подходят, — пробурчала я.
— Думаю, не очень-то это помогло.
— Ага.
Хоть я сама себе и не признавалась в этом, но я очень рассчитывала, что это ступня Виннета. А сейчас я снова на исходной точке.
— Я рада за семью Виннета.
— Они хорошие люди.
Кроу наблюдала как мои пальцы постукивают по рулю.
— Я слышала про репортаж в новостях.
— Мой телефон разрывался от звонков, так что я его отключила. Еду со встречи с Паркером Дэвенпортом. У «Слип-Инн» меня ждала толпа журналистов. Там был сумашедший дом.
— Дэвенпорт, — она облокотилась на дверцу машины, — настоящий козел.
— Почему?
Она посмотрела на дорогу, на меня. От ее очков отсвечивало солнце.
— Вы в курсе что Паркер Дэвенпорт отсюда родом?
— Нет.
Она какое-то время молчала, мысленно пребывая видимо где-то в своем прошлом.
— Я так понимаю вам этот парень не по вкусу, — предположила я.
— Скажем, что его плакат никогда не будет висеть над моей кроватью.
— Он сказал что нога пропала и обвинил в этом меня. — Мне пришлось остановиться чтобы унять дрожь в голосе. — Еще он сказал что лаборантка которая мне помогала тоже исчезла.
— Кто она?
— Пожилая черная леди. Примроуз Хоббз.
— Я поспрашиваю.
— Знаете, все это какой-то бред. И что я не могу понять, так это почему Дэвенпорт нацелен именно на меня?
— Паркер Дэвенпорт по-своему смотрит на мир.
Мимо прогромыхал грузовик, обдав нас волной горячего воздуха. Кроу выпрямилась.
— Я еду к нашему окружному прокурору. Попробую его уговорить на ордер.
Меня вдруг озарило — хоть Ларк Тайрелл и упоминал о нарушении мною границ дома когда отстранял от дела, однако тема этого поместья сегодня даже и не поднималась!
— Я отследила владельцев.
— Ну и?
— Недвижимость принадлежит инвестиционной группе H&F с 1949 года. До этого она принадлежала Эдварду Е. Артуру, а до этого Виктору Т. Ливингстону.
Она покачала головой.
— Расскажи, пока у меня есть время.
— У меня в номере список служащих H&F. Я могла бы завезти его к тебе в офис после того, как посмотрю что там с моей машиной.
— Мне нужно повидаться с Фонтана после визита к окружному прокурору. У нас там завелся хренов Фокс Малдер который думает, что нашел пришельцев. — Она посмотрела на часы. — Я постараюсь вернуться к 4.
Я приехала в гостиницу в состоянии лихорадочной тревоги. Чтобы сбросить это напряжение я предложила Бойду совершить небольшую пробежку, к тому же, подумала что надо к завтраку быть в форме. Никто не возражал, а Бойд принял предложение с энтузиазмом.
Дорога была еще влажной после вчерашнего дождя и наши шаги производили мягкий шелестящий звук на грязном гравии. Бойд тяжело дышал, и его металлический ошейник тихо бряцал в такт бегу собаки. Только сойки и воробьи нарушали тишину.
Вид снова напоминал очередное полотно импрессионистов — бесконечное пространство долины и покатых холмов, омытых чистейшим светом утреннего солнца. Однако ветер, дувший всю ночь, по-прежнему был прохладен, и каждый раз когда мы пробегали в тени я чувствовала приближение зимы и как сокращаются солнечные деньки.
Пробежка меня немного успокоила. Но когда я поднялась по ступеням наверх, к своей «Магнолии», грудь сдавило от воспоминаний вторжения в мой номер в понедельник.
Сегодня дверь была закрыта, и вещи мои были нетронуты. Я приняла душ и переоделась в свежее. И как только включила телефон он тут же зазвонил у меня в руке. Я ответила на звонок и это оказался очередной журналист. Я отключилась и набрала номер Пита.
Как обычно попала на автоответчик. Хоть и желала узнать его мнение о своем положении, я все же понимала что искать его по другим телефонам — глухой номер. У Пита был мобильный, а так же и телефон в машине, но он редко вспоминал что надо подзаряжать их. И если вдруг, чудесным образом он вспомнит об этом, то обязательно потом забудет включить или вовсе оставит в спальне. Разочарованная, я отыскала факс Макмахона, и спустилась вниз.
Я делала себе сендвич с яйцом когда в дверь вошла Руби с синей пластиковой бельевой корзиной в руках. Она была одета в белую блузу, на шее висели нити поддельного жемчуга, на ногах спортивные штаны, носки и тапочки. На голове, явно недавно отлакированная, возвышалась гуля. Ее внешний вид предполагал что она куда-то выходила.
— Может я вам помогу? — предложила она.
— Я справлюсь.
Она поставила корзину и хлопая шлепанцами подошла к раковине.
— Я так сожалею о том, что случилось в вашей комнате.
— У меня нет ничего ценного.
— Должно быть кто-то забрался в дом когда я была на рынке.
Она схватила кухонное полотенце и вздохнула.
— Иногда я думаю, куда же катится этот мир. Боже…
— Такие вещи случаются.
— У нас никогда не было воровства в этом доме.
Она обернулась ко мне и сжимая полотенце в руках сказала: