Он смотрел на меня, а я смотрела ему за спину. Молчание затянулось и напряжение между нами было очень ощутимо.
— Сейчас не место и не время, но, Тэмпи, нам надо поговорить. Я честный человек, но я поступил несправедливо. На меня давили.
— Жалобами.
И хотя Мэгги не поднимала глаз, но ритм движения ее шпателя изменился. Я знала, что она слушает.
— Даже умные люди делают неразумный выбор.
С этими словами он исчез.
И снова я задалась вопросом, что он имел в виду. Чей неразумный выбор? Мой? Его? Или кого-то еще?
Ближайшие сорок восемь часов были потрачены на работу с мастерком, кистью и человеческими костями. Моя команда рыла, документировала, а люди Кроу таскали и просеивали землю. Райан принес мне кофе с пончиками и новости о катастрофе.
Макмахон рассказал о работе наверху. Я отдала ему дневник Вехова, и объяснила свои записи и теории во время перерывов на ланч.
Я забыла имена, высеченные на камне. Я забыла жуткие карикатуры, молча смотрящие со стен и потолков. Я забыла о странных подземных камерах и пещерах, в которых я работала.
Мы откопали восемь тел. Последнее нашли уже на Хэллоуин. А на следующий день узнали кто взорвал самолет рейса 228.
Глава 28
— Трубка. Та самая штука, которую суют в рот и курят.
Макмахон кивнул.
— В багаже… — с недоверием протянула я.
— Сотрудник авиакомпании говорит что этот парень прибежал в самый последний момент, что его спортивная сумка была слишком велика для багажного отсека в салоне и ему пришлось регистрировать ее. Он был потный и расстроенный, и прежде чем передать ее в багажное отделение просто стянул свою спортивную куртку и сунул в сумку. Говорят, что он оставил свою зажженную трубку в кармане куртки.
— А как же пожарная сигнализация?
— В багажных отсеках нет детекторов дыма.
Райан, Макмахон и я сидели на складных стульях в комнате для брифингов в штабе NTSB. В конце стола, с нашей стороны я могла видеть Ларка Тайрелла. В комнате толпились следователи, работники группы быстрого реагирования, у дверей стояли журналисты.
У интерактивной доски делал доклад Магнус Джексон.
— Самолет рейса 228 "Южных авиалиний" упал в результате стечения непредсказуемых обстоятельств: пожара, взрыва, разгерметизации, и разлома на части в воздухе. Именно в таком порядке. Я расскажу более подробно о каждом этапе и после отвечу на все ваши вопросы.
Он поколдовал с кодами на ноутбуке, и на экране появилась схема пассажирского салона самолета.
— Четвертого октября, примерно в 11.45 утра пассажир Уолтер Линденбаум представил сотруднику "Южных авиалиний" Джеймсу Сартору свои документы на посадку. Сартор только что сделал последнее объявление, и заверил нас что мистер Линденбаум был крайне взволнован тем, что его опоздание приведет к потере места в самолете.
Мистер Линденбаум имел при себе багаж — две сумки, одна большая спортивная, вторая чуть меньше. Сартор пояснил мистеру Линденбауму, что большая сумка не поместится в верхний багажный отсек, и под сидение тоже не войдет. Он пометил эту сумку и посоветовал мистеру Линденбауму оставить ее на трапе, откуда грузчик возьмет ее в багажный отсек самолета. Мистер Линденбаум снял с себя спортивную куртку, положил ее в большую сумку и поднялся на борт самолета.
На экране появились данные со счета Линденбаума.
— В записях с карточки мистера Линденбаума есть данные что накануне полета он купил литровую бутылку 151-процентного рома «Демерара». Еще несколько щелчков по клавиатуре, и на экране мы увидели несколько снимков обугленной сумки.
— Сумка Линденбаума, ее содержимое, а также непосредственно фрагменты этого объекта, были найдены на месте аварии. — Произнеся это, он твердо посмотрел на аудиторию. — Доказано, что некоторые геометрические объекты не теряют форму при пожаре, и обгорают внутри сильнее чем снаружи. Он стал водить лазерной указкой по снимкам на экране.
— В беседе с семьей Линденбаума было выяснено, что он был курильщиком трубки. У него была привычка — входя в помещение для некурящих, ложить трубку в карман, чтобы позже докурить ее. Все данные указывают на наличие тлеющей трубки в кармане куртки Линденбаума, когда она была загружена в грузовой отсек вместе с другими вещами.
У дверей вдруг зашумели журналисты. Поднялся лес рук и посыпались вопросы. Но Джексон проигнорировал их, молча демонстрируя на экране фотографии остатков сожженной одежды, в свернутом и развернутом виде.
— Внутри багажного отсека фрагменты тлеющего табака и пепла выпали из чаши трубки и, вступив в реакцию с окружающими тканями в сумке, воспламенились, тем самым создавая очаг возгорания, который мы называем «горячая точка».
На экране появились еще снимки обгорелой ткани и остатки одежды.
— Позвольте повториться. Сожженные геометрические фрагменты были найдены только в этом месте. Я сейчас не буду вдаваться в подробности, которые досконально описаны в пресс-релизе, где поясняется, что после взрыва самолета в воздухе, ничто другое нежели медленное горение ткани в сумке, не могло к этому привести.
На следующих снимках мы увидели осколки закопченного стекла.
— Бутылка рома мистера Линденбаума. Вещи в сумке мистера Линденбаума были неплотно упакованы, так что дым распространялся в температуре близкой к горению. Температура была выше чем внутри бутылки и бутылка не загорелась. Она осталась нетронутой, но на стекле остались следы окружавшего ее дыма. Эти следы, которые вы видите на этом снимке, были проанализированы в нашей лаборатории. Продукты тления присутствуют в дыме в соответствии с местом происхождения, как я вам уже говорил. На бутылке, кроме всего прочего, также были идентифицированы следы табачного дыма, а у криминалистов для сравнения имелись остатки несгоревшего табака из трубки.
Джексон перешел на схему самолета.
— В Фоккере-100 топливные шланги пролегают под полом кабины, над багажным отделением, от баков в крыльях до двигателей установленных в кормовой части.
Он проследил маршрут своей указкой, затем нажал на крупный план топливной магистрали.
— Наша команда реконструкторов нашла усталостный излом в топливной линии там, где она проходит через перегородку в задней части багажного отделения. По всей вероятности, эта трещина образовалась из-за халатности персонала во время техосмотров, и стала местом концентрации напряжения.
Увеличенное изображение микротрещины заполнило экран.
— Жар от тления в сумке мистера Линденбаума усугубился испарениями топлива из микротрещины в топливном шланге что привело к распространению этих испарений по всему грузовому отсеку.
Он показал грязный и бесцветный кусок металла.
— Ограниченная деградация высокой температуры, которая проявляется в локализованном обесцвечивании, четко видна в этой точке топливопровода. Перейдем к моделированию ситуации.
Снова секунда на ввод паролей, и на экране появилась трехмерная модель самолета Фоккер-100 в полете. В верхней части экрана мигали часы. Вещи Линденбаума видны в левой задней части багажного отделения, ровно под местами 23А и Б. Я смотрела как эта точка меняла свой цвет — от розового, до оранжево-розового, и наконец превратилась в красный. От страха мой желудок перевернулся.
— Происходит тление в сумке, — рассказывал Джексон, — Первая стадия возгорания.
Из сумки начали просачиваться светло-голубые пятна.
— Дым.
Разрозненные пятна образовали тонкую прозрачную завесу.
— Багажный отсек, так же как и пассажирский салон, оснащен системой кондиционирования, содержащей нормальную долю кислорода. Это означает, что там циркулировал теплый воздух.
Туман медленно рассеивается, и края сумки Линденбаума приобретают ярко-красный оттенок.
— В конце концов дым распространился. Со временем жар насыщяет дым и начинается струйчатое горение в четырех концах снаружи сумки, сопровождающееся выделением густого дыма.
В топливопроводе, проходящем вдоль внутренней стенки багажного отсека, появились маленькие черные точки. Я загипнотизировано смотрела, как эти точки размножались и медленно опускались, или двигались в потоке воздуха.
— Здесь начинается вторая стадия возгорания. Когда топливо начало рассеиваться под давлением линии, количество было настолько ничтожным, что оно испаряется и смешивается с воздухом. Так как топливные пары расширяются в парообразном состоянии и становятся тяжелее воздуха, они оседают. В этот момент запах был бы различим и источник был бы легко найден.
Синие полосы появились в пассажирском салоне.
— Дым просачивался в салон через вентиляцию, систему кондиционирования и отопления, и в конечном итоге уходил наружу через клапан давления оттока.
Я подумала про Жана Бертрана. Почувствовал ли он этот запах? Видел ли дым? В сумке Линденбаума произошла вспышка, вокруг нее разлился красный цвет, а в задней части багажного отсека появилась рваная дыра.
— В 20 минут 21 секунду полета, топливные испарения достигают точки в топливном шланге, где видимо происходило искрение, и происходит оглушительный взрыв. Звук этого взрыва мы слышали в записях «черного ящика».
Я вспомнила рассказ Райана о последних словах пилота, и испытала ту же беспомощность о которой он говорил.
— Круг замкнулся.
Я подумала о пассажирах. Успели они почувствовать шок? Слышали взрыв? Понимали, что они скоро умрут?
— Взрывная волна прошла из герметичного багажного отделения в негерметичную хвостовую часть фюзеляжа, и воздушное давление разорвало хвост самолета. В этот момент из топливного шланга вылилось больше топлива, и в багажном отсеке начался пожар.
Джексон поочередно показал части, которые отделились и упали на землю.
— Обшивка хвостовой части фюзеляжа. Тормоза.
В комнате наступила гробовая тишина.
— Воздушная нагрузка взорвала вертикальный хвост и выбила стабилизатор вместе с лифтами.
На экране нос самолета накренился и, отделившись, стал резко падать вниз. Пассажирская часть осталась нетронутой. Джексон выключил экран.