— Можно этот белок получить откуда-то еще?
— Только не миоглобин. Также тесты показали, что этот парень практически ничего кроме мяса в течение восемнадцати часов не ел, вплоть до того как испражнился.
— Это конечно огромная работа, Темпи, но у меня на шее висят восемь трупов и свора журналистов. Кроме, разве что, болезненного вкуса к мрачной литературе и жуткому искусству, какое это все имеет значение для нас? Ты мне тут показываешь кости людей умерших сотни лет назад! — высказался наконец Макмахон.
Вместо ответа я выложила на стол еще три фотографии.
— Вам знакомо имя Альфред Пакер?
Он взглянул сначала на часы, потом на фото.
— Нет.
— Считается что Альфи Пакер убил и съел пять человек в штате Колорадо в течение зимы 1874 года. Его судили и приговорили за убийство. Жертвы были недавно эксгумированы и проанализированы.
— И что?
— Просто хронологическая точность.
Райан обошел Макмахона, и когда они оба склонились над фотографиями жертв Пакера на столе, я высыпала на стол еще пачку своих полароидных снимков.
— Эти я сделала сегодня утром в морге.
И они оба, как зрители теннисного матча, переводили свои взгляды туда-сюда — от костей неандертальцев на анасази, с жертв Пакера на мои утренние фото. Довольно долгое время в кабинете стояла полная тишина.
Нарушил ее Макмахон возгласом:
— Иисус, Мария и Иосиф вместе взятые под одним чертовым деревом!
Глава 30
На это ответить было нечего.
Только через какое-то время Райан нарушил тишину:
— Да кто же, черт их подери, эти маньяки?
Тут вступил Макмахон.
— Информация про инвестиционную группу H&F зарыта так глубоко, словно это Олдувайское ущелье.[58] Вехов мертв, так что он ничего нам не расскажет. Мы разыскали сыновей Бёркби и Роллинза по твоей просьбе, Тэмпи. Роллинз живет в Гринвилле, преподает английский в колледже. Бёркби принадлежит сеть мебельных магазинов, имеет дома в Рок-Хилл и Хилтон-Хэд. Оба рассказывают одну историю: унаследовали часть в H&F, ничего не знают о недвижимости, никогда не видели тот дом и никогда там не были.
Я услышала как в коридоре открылась дверь и послышались голоса.
— Дэвис — отставной инвестиционный банкир, живущий в Баннер-Эльк. Ф. М. Пэйн — преподаватель философии в Уэйк Форесте. Уоррен — поверенный в Файеттвилле. Мы нашли адвоката на пути в аэропорт, пришлось сорвать его бегство в Антигуа.
— Они друг друга знают?
— Все они говорят одно и то же: H&F это просто бизнес, сами они никогда не встречались, никогда не были в лесном доме.
— А что с отпечатками в доме?
— Эксперты сняли их миллионы. Мы проверяем их, но на это нужно время.
— Что-то есть в полицейских записях?
— Пэйн, преподаватель, обанкротился в семьдесят четвертом. Больше ничего. Но мы проверяем каждую зацепку, которую эти парни где-либо могли оставить. Если один из них помочился на дерево в Вудстоке, то мы получим образец. Эти козлы запачкались уже хуже некуда, к тому же они обвиняются в убийстве.
В дверях показался Ларк Тайрелл. Его лоб прорезали глубокие морщины. Макмахон поздоровался с ним и ушел на поиски дополнительного стула. Тайрелл заговорил со мной.
— Рад что ты здесь.
Я промолчала.
Вернулся Макмахон со складным стулом. Тайрелл сел, не касаясь спинки стула.
— Что я могу для вас сделать, док? — спросил Макмахон.
Тайрелл вынул носовой платок, вытер пот со лба, и снова сложил его в идеальный квадратик.
— У меня есть очень важная информация.
Его глаза, как у Энди Гриффита, по очереди осмотрели нас.
— Я уверен, что вам всем известно, что Паркер Дэвенпорт умер вчера от огнестрельного ранения. Судя по всему он сам застрелился, но есть и некоторые тревожные моменты, включая крайне высокий уровень трифлуоперазина у него в крови.
Мы были ошарашены.
— Более распространенное название — «Стелазин». Препарат используется при лечении психотической тревоги и ажитированной депрессии. Дэвенпорту его никто не выписывал и его доктор не в курсе почему он его принимал.
— Человек его положения без труда получает то, что хочет, — вставил Макмахон.
— Это верно, сэр.
Тайрелл прочистил горло.
— Мельчайшие следы трифлуоперазина были также обнаружены в теле Примроуз Хоббз, однако нахождение в воде и разложение усложнили дело, так что точно определить невозможно.
— Шериф Кроу знает об этом? — поинтересовалась я.
— Она знает про Хоббз. Я сообщу ей о Дэвенпорте по дороге отсюда.
— Среди вещей Хоббз не нашли «Стелазин».
— И рецепта у нее не было.
У меня сердце сжалось. Я никогда не видела чтобы Примроуз принимала что-то серьезней аспирина.
— Столь же подозрительными являются телефонные звонки сделанные Дэвенпортом в день смерти, — продолжил Тайрелл и передал Макмахону список.
— Вы узнаете некоторые из номеров.
Макмахон взглянул на список.
— Вот сукин сын! Вице-губернатор звонил людям из H&F всего за несколько часов до того как вышибить себе мозги!
— Что? — воскликнула я.
— Или чтобы им вышибить мозги, — предположил Райан.
Макмахон передал список мне. Шесть номеров, пять имен: Дэвис, Пэйн, Уоррен, Бёркби, Роллинз.
— А что насчет шестого звонка?
— Проследили до арендованного домика в Чероки. Кроу проверяет.
— Тэмпи, покажи доктору Тайлеру то, что мне только что показала, — попросил Макмахон и потянулся к телефону.
— Пора прижать этих ублюдков.
Ларк прежде всего пожелал увидеть порезы, так что мы поехали в морг. Уже давно наступил час ланча, а я хоть и выпила с утра всего-то чашку кофе, совсем не хотела есть.
Перед глазами все еще стояла Примроуз: что она нашла? Что или кто ей угрожал? И появился еще один вопрос — была ли ее смерть связана со смертью вице-губернатора?
В морге мы с Ларком в течении часа ходили между костей. Тайрелл внимательно все рассматривал, слушал мои комментарии и время от времени задавал вопросы. Мы как раз заканчивали когда мой телефон зазвонил.
Люси Кроу сейчас была в Уэйнсвиле, но хотела кое-что обсудить, и спрашивала не могли бы мы с ней встретиться в «Хай-Ридж» в девять? Я согласилась.
Под конец она задала мне вопрос:
— Вам знаком археолог по имени Саймон Мидкиф?
— Да, я его знаю.
— Возможно он как-то связан с компанией H&F.
— Мидкиф? — удивилась я.
— Это его номер был шестым в списке, куда Дэвенпорт звонил перед смертью. Если он выйдет с вами на контакт не соглашайтесь ни на что.
В это время Тайрелл фотографировал присланные мне снимки и статьи. Как только он закончил я передала ему слова Кроу, и он задал мне единственный вопрос:
— Почему?
— Потому что они психи, — ответила я, все еще под впечатлением от рассказа Кроу. — А Дэвенпорт был одним из них.
Тайрелл сложил полароидные снимки в свой кейс и поднял на меня усталые глаза.
— Он попытался дискредитировать вас чтобы вы не попали в этот дом. — Он махнул рукой в сторону костей на столах. — И не нашли все это.
Я промолчала.
— И меня обвели вокруг пальца.
И я снова ничего не сказала.
— Что я могу для вас сделать?
— Вы можете кое-что сказать моим коллегам.
— Официальные письма немедленно будут направлены в AAFS,[59] ABFA[60] и в NDMS.[61] — Он взял меня за руку. — И первое что я сделаю в понедельник, это позвоню главе каждого ведомства лично.
— А как же пресса? — я видела что он страдает, но нисколько не смягчилась, задавая этот вопрос. Он меня предал чем и обидел, как профессионала и как друга.
— И это сделаем. Просто надо обдумать как лучше это преподнести.
Интересно лучше для кого?
— Если это утешит, то Эрл Блисс действовал по моему указанию. Он всегда верил в вас.
— Большинство людей, кто меня знает, верили что я не виновна.
Он отпустил мою руку, но глаза не отвел. Он словно постарел за эту ночь на несколько лет.
— Тэмпи, я военный человек. Меня научили беспрекословно выполнять приказы вышестоящих чинов и не задавать вопросов. Злоупотребление властью страшная вещь. Неспособность противостоять давлению в равной степени заслуживает презрения. Настало время старому псу огрызнуться и сорваться с цепи.
Мне стало грустно после его ухода. Мы с Ларком дружили долгие годы, а теперь сможем ли мы опять стать друзьями?
Когда я делала себе кофе, мои мысли вновь вернулись к Мидкифу.
Ну, естественно! Теперь все становилось понятно — и его явный интерес к месту аварии, ложь о раскопках в округе Суэйн, и его присутствие на похоронах у Чарли Уэйна Трампера вместе с Дэвенпортом. Он был одним из них!
Внезапно я вспомнила как черный «вольво» чуть не переехал меня. Человек за рулем мне тогда показался смутно знакомым. Может это был Саймон Мидкиф?
Второй раз зазвонил мой телефон когда я заканчивала отчет по Эдне Фарелл.
— Сэр Фрэнсис Дэшвуд был очень плодовитым малым.
Я ничего не поняла, эта фраза для меня была словно из другой галактики.
— Что, простите?
— Это Энни. Я тут разбирала вещи после нашей лондонской поездки и нашла брошюрку, которую Том купил в пещерах Вест Вайкомб.
— Энни, сейчас не…
— До сих пор еще вокруг уйма Дэшвудов.
— Уйма?
— Ну да, потомков сэра Фрэнсиса, позже известного как лорда Деспенсера. Я из чистого любопытства запросила имя Прэнтис Дэшвуд на одном генеалогическом сайте где я зарегистрирована. Я глазам не поверила когда увидела сколько ссылок нашла на это имя!
А одна особенно интересная.
Я ждала продолжения. Молчание. И я не выдержала:
— Мы что играем в «20 вопросов»?
— Прэнтис Элмор Дэшвуд, один из многих потомков сэра Фрэнка, уехал из Англии в 1921 году. Он открыл галантерейный магазин в Олбани, штат Нью-Йорк, заработал огромные деньги и вдруг отошел от бизнеса.