— И не найдем, я думаю. Гиблое дело.
Тут он вышел в коридор и вернулся с двумя пустыми коробками.
— И как только столько дерьма может собраться за один месяц?
— Не забудь резиновую змею.
Я показала на артефакт на его столе.
— Мне вот интересно как Кроу меня нашла.
— Они с Райаном появились в «Хай-Ридж» почти одновременно, немного позже того момента как ты туда приехала. Увидев что машина твоя припаркована но тебя нигде нет, они пошли искать. И когда они нашли собаку…
Он быстро взглянул на меня и снова опустил глаза. Я постаралась на лице удержать нейтральное выражение.
— Как оказалось, твой пес до того как его застрелили, успел добраться до руки Стовера — Райан нашел рядом с собакой медицинский браслет с его именем. Кроу сложила два и два, учитывая ту информацию что ей дал Мидкиф.
— Остальное известно.
— Да, остальное известно.
Он бросил в коробку змею, подумал, и вынул ее.
— Райан в Квебек возвращается?
— Да.
И снова я никак не выдала своих эмоций.
— Я не знаю его достаточно хорошо, но чувствуется что смерть напарника действительно его потрясла.
— Да.
— Да еще и проблемы с племянницей. Я удивляюсь как он вообще держится.
— Да.
Какая племянница?
— Дьяволица Даниэль. Он ее так называет.
Макмахон пересек комнату и сунул змею в карман своего пиджака.
— Говорит что мы когда-нибудь будем о ней читать статьи во всех газетах.
Племянница?
Я почувствовала как улыбка растягивает губы. Порой нейтральное выражение лица совершенно невозможно удержать.
Я застала Саймона Мидкифа, дремавшего в кресле-качалке на пороге его домика, закутанного в пальто, в перчатках и кашне. Широкополая шляпа скрывала почти все его лицо.
— Саймон?
Его голова дернулась и белесые глаза смущенно взглянули на меня.
— Да?
Он вытер рот и на шерстяной перчатке блеснула слюна. Сняв перчатку он порылся в одежде и достал очки.
Узнал.
— Рад, что вы в порядке.
С обеих сторон лица свисала цепочка от очков и отбрасывала блики на его щеки. Кожа выглядела бледной и тонкой как бумага.
— Мы можем поговорить?
— Конечно. Наверное лучше нам войти в дом.
Мы прошли в помещение, своего рода симбиоз кухни и гостиной, откуда вела только одна дверь, вероятно в спальню. Мебель была сделана из полированной сосны, и, похоже ручной работы. Вдоль плинтуса стояли в ряд книги, на столах тут и там лежали кипы бумаг и блокнотов. В одном углу стояла стопка маркированных археологическими метками коробок.
— Чаю?
— С удовольствием.
Я наблюдала как он наливает в чайник воду, как достает из коробки чай в пакетиках и ставит на стол чашки с блюдцами. Он казался более хилым и сгорбленным, чем я помнила.
— У меня, знаете ли, не много гостей.
— Спасибо. Все нормально.
Он провел меня к накрытому пледом дивану, поставил чашки на журнальный столик, сделанный из цельного куска дерева, и подтянул стул.
Мы выпили чай. Снаружи я услышала отдаленный гул моторки на реке Оконалуфти. Я подождала немного.
— Не знаю как об этом говорить, — протянул он.
— Я знаю что произошло, Саймон. Но я не знаю почему это случилось.
— Я там не был с самого начала. Все что я знаю это пришло от других.
— Вы знали Прэнтиса Дэшвуда.
Он откинулся на спинку и глаза снова затуманились.
— Прентис был жадным читателем с разносторонними знаниями. Не было ничего, что не интересовало бы его. Дарвин. Лайел. Ньютон. Менделеев. И всяческие философы. Хоббс. Энесидем. Баумгартен. Витгенштейн. Лао-цзы. Он прочитал все. Археология. Этнология. Физика. Биология. История.
Саймон прервался, чтобы глотнуть чай.
— Он был мастерским рассказчиком. С этого все и началось. Прэнтис рассказывал разные истории о «Братстве Геенны огненной» своего предка. Расписывал какие это были бесшабашные парни, которые собирались для буйных профанаций и интеллектуальных бесед. Идея казалась такой безвредной. И какое-то время так оно и было. Его кружка зазвенела в блюдце и он придержал ее.
— Но у Прентиса была и темная сторона. Он полагал, что определенные люди более ценны нежели другие.
Его голос затих.
— Интеллектуально выше, — вставила я.
— Да. С возрастом его мировоззрение оказалось под сильным влиянием от книг о космологии и людоедстве. Его связь с действительностью понемногу таяла.
Он помолчал, подбирая слова.
— Начиналось все как несерьезное богохульство. Никто на самом деле серьезно в это не верил.
— Не верил во что?
— Что поедание мертвых отрицает сам факт смерти. Что испробовав плоть мертвого ты вбираешь в себя его душу, индивидуальность и мудрость.
— Это то во что верил Дэшвуд?
Он пожал худым плечом.
— Вполне возможно. Может он пользовался этим для того чтобы сохранить свой круг избранных и держать их вместе. Коллективное потакание запрещенным слабостям. Образ мышления круга лиц с общими интересами. Прэнтис считал, что ритуалы существуют, чтобы укрепить единство тех, кто их выполняет.
— Как все началось?
— Случай.
Он фыркнул.
— Чертов случай. Однажды летом в доме объявился неизвестный. Одному богу известно что он делал в том лесу, как он туда попал. Все были пьяны, произошла драка и парня убили. И тогда Прэнтис предложил чтобы все…
Он взял носовой платок и приложил к глазам.
— Это произошло как раз перед войной. Я узнал об этом годы спустя, когда услышал разговор не предназначенный для моих ушей.
— Понятно.
— Прэнтис отрезал кусок бедра и потребовал чтобы каждый съел немного. Это был договор для избранных. Никто не скажет о мертвом парне ни слова. Они закопали тело в лесу. В следующем году сформировался круг привилегированных и Такер Адамс был убит.
— И разумные мужчины приняли это безумие? Мужчины у которых есть жены, семьи и престижная работа?
— Прэнтис Дэшвуд был чрезвычайно харизматичным человеком. Когда он что-то говорил то все что он говорил казалось очень логичным.
— И людоедство? — я очень старалась сдержаться.
— Вы знаете насколько распространена идея поедания человеком человека в Западной культуре? Человеческая жертва упомянута в Ветхом Завете, в Ригведе. Людоедство является главной темой во многих греческих и римских мифах; это так же и центральная часть католической Мессы. А возьмите литературу. "Скромное предложение" Джонатана Свифта и рассказ Тома Преста о Суини Тодде. Или кинофильмы — «Зеленый сойлент», «Жареные зеленые помидоры», «Повар, вор, его жена и её любовник», «Уикенд» Жана-Люка Годара. И не забывайте сказки: Ганзель и Гретель, Имбирный человек, различные версии Золушки, Белоснежки и Красной шапочки. «Бабушка, а почему у тебя зубки такие большие?»
Он нервно вздохнул.
— И конечно же всегда были вынужденные, непредвиденные обстоятельства. Экспедиция Доннера;[66] команда регбистов, что затерялись в Андах;[67] экипаж яхты «Минонетт»;[68] Мартен Хартвел, опытный пилот, оказавшийся в безвыходном положении.[69] Мы очарованы такими историями. И мы приходим в восторг от наших серийных убийц-людоедов, это нам даже гораздо интересней.
Он снова вздохнул.
— Я не могу этого объяснить, и не оправдываю. Прэнтис любил всякую экзотику. А мы были избалованными мальчиками имеющими общие слабости.
— Fay ce que voudras, — вспомнила я слова выбитые на входе в туннель. Пока я восстанавливала свои силы я много читала и узнала что цитаты Рибелия на французском языке 16 века украшали арку и камин Медменском аббатстве.
— Делай что хочешь, — перевел Мидкиф и вдруг рассмеялся. — В этом есть своя ирония.
Клуб «Геенны огненной» использовал эту цитату чтобы оправдать свои ритуалы, однако эти слова Рибелий говорил святому Августину: «Люби бога и делай что хочешь. Если человек умом и сердцем любит господа тогда все что он ни делает — правильно».
— Когда Дэшвуд умер?
— В 1969.
— Кого-нибудь тогда убили?
Мы ведь нашли только 8 жертв.
— Никто не мог заменить Прэнтиса. После его смерти никого больше не брали в элитный кружок. Избранных стало шестеро и больше это число не меняли.
— Почему в факсе который вы прислали мне не было имени Дэшвуда?
— Я записал тех кого вспомнил. Список далеко не полный. Я почти ничего не знаю о тех кто пришел после меня. А что касается Прэнтиса, то я не мог… — Он отвел глаза в сторону.
— Это было так давно…
Мы оба долго молчали.
— Вы правда не понимали что происходит?
— Я догадался после смерти Мэри Рафферти в 1972. Вот тогда я и вышел из клуба.
— Но промолчали.
— Да. Мне нет оправданий.
— Почему вы сказали Кроу о Стовере?
— Стовер присоединился к группе после моего ухода. Поэтому он и переехал в округ Суэйн. Я всегда знал что он ненадежный.
Я вспомнила тот вопрос о котором недавно думала.
— Это Стовер пытался меня задавить в резервации?
— Слышал это было черный «вольво». У Стовера есть черный «вольво». Этот случай утвердил меня во мнении что он небезопасен.
Я указала на коробки.
— Вы здесь раскопки ведете, так ведь, Саймон?
— Да.
— Без разрешения из Роли.
— Это место крайне важно для моей работы о палеолите, которую я пишу.
— Вот почему вы мне солгали насчет работы в Департаменте Культурных Ресурсов.
Он кивнул в ответ.
Я поставила чашку на столик и встала.
— Жаль что все так обернулось.
Я конечно же сожалела, но и не могла ему простить того что он все давно знал и не сообщил об этом.
— Когда книга будет издана, люди поймут всю важность моей работы.
На улице день по-прежнему был ясным и прохладным. Тумана не было.
Двенадцать тридцать. Мне надо поспешить.