— Что-то я не чувствую в себе никакой силы.
— Что ты сделала с охранниками? — Элеонора чуть наклонила голову, точно прислушиваясь к чему-то неслышному простым смертным. — Что ты сделала с ними, девочка?
— Не знаю. — Она и в самом деле не знала. Хуже того, она уже почти забыла…
— В тебе есть сила. — Тетя уверенно кивнула. — Просто тебя еще не разбудили.
Селена представила, как именно «будили» ее маму. Ладони тут же взмокли от ужаса и отвращения.
— Упаси Боже от такого пробуждения, — прошептала она. — Лучше я поживу без всякого дара. Тихо так, мирно поживу. Не нужна мне никакая сила.
Элеонора тяжело вздохнула, потянулась за портсигаром.
— К сожалению, девочка, в нашей жизни многое предопределено, — сказала, закуривая сигарету.
— Неужели?! И что именно предопределено в моей жизни? Ну, скажи мне! Ты же ясновидящая! — Селена злилась и бравировала своей злостью, но на самом деле ей было страшно. Заглядывать в глаза своей судьбе оказалось куда страшнее, чем заглядывать в глаза каких-то там незнакомцев.
Элеонора грустно улыбнулась, покачала головой:
— Твоя судьба для меня — закрытая книга. Я не вижу ничего.
— Но ты же мне гадала! Или это был розыгрыш?
— Нет, не розыгрыш. Я сказала тебе правду, все, что смогла тогда увидеть.
— А если попробовать погадать мне прямо сейчас?
— Ничего не выйдет.
— Почему?
— Я уже пробовала несколько раз. Я не вижу даже того, что видела раньше.
— Это что-то значит?
— Думаю, это из-за кровного родства. Говорят, лечить и предсказывать будущее родным людям нельзя.
— И что же мне теперь делать? — растерянно спросила Селена.
— Живи. Учись. Влюбляйся…
— Ага, а потом мне на голову свалится эта твоя сила! И что я стану с ней делать?
— Вот когда свалится, тогда и будешь переживать. — Кончиками прохладных пальцев Элеонора коснулась ее щеки.
— А может, со мной вообще ничего такого не случится? — Селена даже не удивилась, что воспринимает все сказанное тетей всерьез.
— Может, и не случится. А ты не хочешь?
Девушка задумалась. С одной стороны, обладать паранормальными способностями, уметь исцелять болезни — это здорово, совсем как в книжках про ведьм и колдуний. А с другой — какую цену придется заплатить за этот дар?
— Я не знаю, — сказала она наконец. — Все слишком сложно. А этот мужчина, твой клиент… Что ты с ним сделала?
— Ничего сверхъестественного. Я показала ему его прошлое.
— Прошлое?!
— Да, иногда прошлое гораздо важнее будущего.
— Он не помнил своего прошлого?
— Скажем так, он не хотел его помнить.
— А там было что-то важное?
— Да, очень важное.
— Он вспомнил?
— Вспомнил.
— Мне показалось, он был в трансе.
— Тебе не показалось.
— Ты владеешь гипнозом?! — Отчего-то способности к гипнозу показались Селене гораздо важнее и интереснее ясновидения. Гипноз — это хотя бы научно доказанный факт.
Элеонора улыбнулась:
— Это часть моей работы, самая легкая часть. Иногда достаточно помочь человеку разобраться со своими внутренними демонами. Селена, — она вдруг стала очень серьезной, — обещай, что больше никогда не станешь заходить в мой в кабинет во время сеанса. Человек, находящийся в гипнотическом трансе, очень уязвим. Ты могла все испортить.
— Я больше не буду. Просто, когда он закричал, я подумала…
— Что мне нужна помощь, — закончила за нее тетя. — Не волнуйся, девочка, я могу за себя постоять.
Год пролетел незаметно. Они с Элеонорой, не сговариваясь, решили, что Селена будет поступать в мединститут. Проснувшееся в ней желание лечить людей было внезапным и одновременно очень сильным. Может, именно поэтому девушка и поступила так легко, без страха, без терзаний и сомнений.
И училась она легко, схватывала все на лету, с ходу запоминала ненавистную для большинства студентов латынь. Ее даже выбрали старостой группы. Подумать только, она, Селена Савицкая, — староста группы!
В ее новой жизни все складывалось удачно. Она уже почти забыла, что значит быть парией. Даже с собственной внешностью ей удалось примириться. Правда, после небольших корректировок.
Волосы, от природы русые, замечательным образом окрашивались как в светлый, так и в темный цвет. После нескольких экспериментов разной степени удачности Селена остановилась на оттенке с элегантным названием «нордический блонд». С фигурой вообще не пришлось ничего делать. В свете последних тенденций ее тощее тело можно было считать эталоном красоты. И даже проблема с разноцветными глазами решилась довольно просто — цветными контактными линзами. Теперь по собственному желанию Селена могла быть как голубоглазой, так и зеленоглазой. И парни вдруг стали оказывать ей знаки внимания. Ну, может, и не вдруг, а постепенно, но стали ведь! Но как только дело доходило до чего-то большего, чем совместный поход в кино, в Селене просыпалась девочка-изгой с разноцветными глазами, просыпалась и принимала боевую стойку. Снежная королева — так ее называли за глаза, а иногда и в глаза тоже. Надменная, холодная, равнодушная, но при этом весьма привлекательная. Наверное, в жизни все-таки бывают исключения, и даже из уродин иногда вырастают если не красавицы, то уж точно вполне симпатичные барышни.
Но все это, и холодность, и невесть откуда взявшаяся уверенность, являлось наносным, касающимся только лишь внешних проявлений ее жизни. Сердце девушки было несвободно и неспокойно. Время оказалось плохим лекарем. Селена не виделась с Данилой почти два года, но глупое сердце не позволяло ей благосклонно смотреть на других парней. Глупое сердце не давало ей спать спокойно, заставляло просыпаться посреди ночи и подолгу смотреть в окно, в тысячный раз воскрешая в памяти лицо, забыть которое не было никаких сил.
Все изменил случай. Именно случай привел Селену в тот ночной клуб. Позади — успешно оконченный первый курс, впереди долгожданные каникулы, вокруг ошалевшие от свалившейся свободы однокурсники. Сердце радостно ухает в унисон льющейся из динамиков музыке, в крови закипает шампанское. Почти счастье, почти настоящая жизнь…
Яну Васильеву Селена узнала сразу. Та совсем не изменилась. Ну разве что стала краситься чуть ярче и одеваться чуть более вызывающе. Ну разве что раньше ее не окружали мальчики-мажоры с одинаково равнодушными и одинаково пресыщенными лицами. Раньше, два года назад, Селена ни за что не заговорила бы с Васильевой первой. Но то раньше, а теперь она изменилась.
Яна разглядывала ее целую вечность, задумчиво хмурила высокий лоб, называла чужими именами, силилась вспомнить.
— Савицкая, — Селена пришла ей на помощь.
— Савицкая? — Яна удивленно тряхнула головой. — Савицкая?!
У нее был плавающий взгляд, широкие зрачки и бессмысленная, намертво приклеенная к лицу улыбка. Экстази. Экстази или кокаин… Глупая Яна. Наркотики, мальчики-мажоры, торопливый секс, хорошо, если безопасный…
— Ну, ты, Савицкая, даешь! — Васильева со смесью нежности и зависти погладила ее по рукаву дорогого замшевого пиджачка. — Выглядишь отпадно, ни за что бы тебя не признала. Хорошо устроилась? Папика денежного нашла? Или, может быть, мужа?
— Тетю. — Селена улыбнулась широко и безмятежно, взяла Яну под руку, уводя подальше от разрывающих барабанные перепонки динамиков. — Сама-то ты как? Учишься? Работаешь?
— Учишься! — Яна раздраженно дернула плечом. — За какие бабки, Савицкая?! Пашу я, подруга. Вот как из детдома вышвырнули, так и пашу с первых дней. Сначала на кондитерской фабрике горбатилась, потом в «Макдоналдсе», будь он неладен. А сейчас ничего, сейчас нормально устроилась. — Она помахала рукой своим спутникам. — Мир, оказывается, не без добрых людей. Вот они помогают красивой девушке не пойти на дно. Хочешь, тебя познакомлю?
— Не нужно.
— До сих пор, что ли, от мужиков шарахаешься? А как же тогда…
— Заказать тебе что-нибудь? — Селена не дала ей договорить.
— Коктейль какой-нибудь, если бабок не жалко.
Разговор не клеился: слишком мало у них было общего, слишком много «дури» приняла Яна.
— Остальные-то наши как? — Селена отважилась наконец на самый важный, самый волнующий вопрос.
— А кто конкретно тебя интересует? — Васильева хитро сощурилась. — Уж не Алексеев ли? Ты смотри, как тебя зацепило. Я о нашем красавчике уже и думать забыла, а ты все страдаешь.
— Я не страдаю, — соврала Селена.
— Вот и хорошо, что не страдаешь. — Яна отхлебнула из высокого бокала, щелкнула зажигалкой, прикуривая. — Даник наш, между прочим, тоже неплохо устроился. Я бы даже сказала, очень хорошо. Клуб «Основной инстинкт» знаешь?
— Кажется, слышала.
— Кажется, слышала! — передразнила Яна. — Ты слышала, а я своими глазами видела. Наш Данила там гвоздь программы.
— В каком смысле?
— Стриптизер он, раздевается за бабки. Вот в каком смысле.
— Стриптизер?..
— А чего ты так удивилась? С его-то внешностью прямая дорога в стриптиз или в постель к какой-нибудь богатенькой бабенке. Хотя, можно и совместить… — сказала Яна и зашлась дребезжащим, каким-то старушечьим смехом…
Данила — стриптизер. Мужчина, раздевающийся за деньги… Продажный…
После первого шока пришло решение. Она должна все увидеть своими глазами. Может быть, тогда ей станет легче. Вот убедится в продажности Данилы, и ее отпустит.
Стриптизер… Кто угодно, только не стриптизер! Он же такой умный, такой красивый. Зачем ему?..
Решиться на поход в стриптиз-клуб было нелегко. Слишком уж специфичное заведение этот «Основной инстинкт».
Селена готовилась к этому вечеру, как альпинист-новичок готовится к покорению своей самой первой вершины. Обычно у нее не было секретов от Элеоноры, но на сей раз посвящать тетю в свои планы Селена не стала, сказала, что идет на вечеринку.
Элеонора, хоть и не могла видеть ее будущего, но что-то определенно почувствовала.
— Когда вернешься?