ово.
Под утро Кеша лёг рядом с Кирой. Перед тем, как заснуть, он почувствовал себя самым счастливым. Рядом с ним была любимая девушка, а видео наконец-то было закончено.
Мама не успокаивалась. Она продолжала названивать мне, а потом и Кире. И когда Кира сказала, что я пока поживу у неё, то мама немного отстала.
В воскресенье мы с Кирой весь день провели магазинах. Кира это дело любила, а мне пришлось составить ей компанию. Зато вечером мы сварили глинтвейн и посмотрели отличный фильм.
Дальнейшие две недели были очень непривычными для меня. Я чувствовала лёгкость и независимость. Хотя мне пришлось заехать домой за вещами и учебниками, но я подгадала момент, когда мамы не было дома.
Я поняла, что хочу жить отдельно. И сейчас мне просто нужно найти работу и снять жильё.
– Живи пока у меня, – в который раз говорила Кира. – Мне веселее.
– Спасибо, но всё равно нужна своя территория.
Я понимала, что рано или поздно Кире захочется привести парня или просто отдохнуть в одиночестве.
В пятницу после пар мы отправились к Кеше домой, чтобы заценить видео. Попутно зашли в магазин, где я взяла на себя покупку всего необходимого для вкусного ужина.
Дома у Кеши мальчишки ушли в комнату, доверив нам приготовление ужина.
– Ну что, начнём с цезаря? – Предложила я.
– Ой, я не знаю. Ты говори, чем тебе помочь.
– Давай поставим курицу вариться.
– Ага, – Кира нашла большую кастрюлю и запихнула туда куриную грудку. Это выглядело смешно, потому что Кира держала тушку двумя пальчиками, боясь замараться.
Но я полностью отдалась творческому процессу. Нарезала помидору и сыр, жарила сухари, делала маленькие бутерброды, чистила и тёрла картошку. Затем достала сковородку и начала жарить мои любимые драники с мясом.
Вскоре мальчишки проникли на кухню. Видимо, проголодались. По крайней мере Макс постоянно сглатывал слюну. А Кеша утащил Киру записывать звук. Ага, конечно.
– Выглядит вкусно и пахнет тоже, – сделал неумелый комплимент Макс.
– Ну, спасибо.
Я отвернулась от Макса к тарелке, где красиво укладывала порционный салат. Макс подошёл ко мне вплотную.
– Я слышал, что ты живёшь у Киры.
Моё лицо полыхнуло.
– Кто тебе сказал? – Хотя я догадывалась, что Кира любит посплетничать. Наверняка проболталась Кешке.
– Не важно. Я просто хотел предложить, если тебе некуда идти, можешь у меня пожить.
Это было и мило, и фальшиво одновременно.
– Спасибо за предложение, конечно, но я не люблю жить у кого попало, – я очень старалась задеть Макса, но тот абсолютно никак на это не отреагировал, а лишь молча пожал плечами и уселся на стул.
– Как скажешь, – добавил он через некоторое время.
Прямо-таки строит из себя саму невинность.
– Знаешь, если ты действительно хочешь помочь, то лучше порежь хлеб, – я взяла со стола доску, чтобы очень громко и эффектно кинуть перед носом Макса, но получилось всё весьма нелепо.
Я как в замедленной съёмке наблюдала, как доска летит из моих рук, делает сальто в воздухе и ударяет Макса прямо по носу. Моё желание исполнилось. Да. Мысли всё-таки материальны.
– Эээ, упс, – буркнула я. Мне же не хотелось признавать свою ошибку, а извиняться тем более.
Но Макс только потёр нос рукой и вроде как даже не злился. Это меня удивило.
Вечер, в общем-то, прошёл неплохо. Мы с Кирой хорошенько напились. Кеша держался молодцом, а Макс строил из себя трезвенника.
– Давай я тебя до дома довезу, – любезно предложил Макс.
Я не стала сразу соглашаться. – Я доеду сама. Или на такси.
– Да, брось. – Макс прямо-таки настойчиво повёл меня к машине.
Ну, и ладно. В конце концов, Киру и Кешу нужно было оставить наедине. А мне, честно говоря, было лень ехать до моего временного убежища на автобусе.
Мы ехали молча. У меня кружилась голова и было очень смешно смотреть на Макса. У него было такое сосредоточенное выражение лица, что я не выдержала.
– Что смешного? – Спросил Макс меня.
– Ни-че-го, – я приоткрыла окно и старалась по максимуму высунуться туда, чтобы Макс не видел, как меня разрывает смех, и чтобы немного освежиться.
И тут я почувствовала на своей коленке его руку. Я чуть в окно не выпала. Так, что делать? Вести себя как скромница-девственница, или как пьяная девушка.
Я решила сделать вид, будто ничего не замечаю. Я откинулась назад на спинку сиденья и думала лишь об одном. Если ты сейчас набросишься на меня, то я отдамся тебе прямо в машине. Ну, давай.
Макс остановил машину возле подъезда. Я сидела, боясь пошевелиться.
Макс молчал минуту, и руку при это не убирал. И, наконец-то, он приблизился ко мне. Очень медленно и боязливо. Он вообще ведёт себя странно. То пристает в открытую, то боится поцеловать, когда я к этому готова. Я вообще не реагировала. Пусть проявляет инициативу и настойчивость. А уж я посмотрю тогда. Он потянулся к моему лицу и замер. Я медленно повернулась к нему. По его глазам я поняла, что он ждёт от меня дальнейшего шага. Он что же, надеется, что я его буду целовать? Ну, уж нет! Надо завязывать с этим цирком. Я довольно ловко выскользнула из машины и, коротко его поблагодарив, зашла внутрь подъезда.
Дура! ДУ-РА! Он просто хотел потешить себя. Решил влюбить меня в себя, захотел, чтобы я на него вешалась. Придурок! А я-то чуть было не позволила ему ТАКОЕ.
Я зашла в квартиру, не помня себя. И сразу же завалилась на диван. В голове всё шумело. Перед глазами плыла комната. Я провалилась в сон, который был очень странным и обрывочным.
И вдруг меня разбудил телефон. Это звонил Юрий Витольдович.
– Добрый вечер, Лера. Не спишь? – Раздался самый классный голос в мире.
– Нет. – Я машинально соврала. Быстро нашарила глазами часы, которые показывали десять минут двенадцатого. Я что же, почти не спала?
– Мне нужна твоя помощь. Помнишь наш разговор?
Вот, блин, я влипла. Я была пьяная и не в лучшей форме. Мне хотелось спать, но упускать такой шанс я не собиралась.
– Лера, ты здесь? – Заволновался препод.
– Да. Что нужно делать?
– Я за тобой заеду, – сообщил мне голос.
После того, как я продиктовала ему адрес Киры, где было моё временное пристанище, препод сказал, что будет примерно через двадцать минут.
Ух, ты! Это ж вагон времени. Я успею душ принять и протрезветь немного.
Было жутко холодно, но я заставила себя стойко выдержать тридцать секунд под напором холодной воды. А потом столько же расслаблялась под тёплой. Несколько подходов и…вуаля. Почти весь хмель вышел. Я даже не стала сушить волосы феном, всё равно короткие, сами высохнут. Зато я успела немного накрасить глаза и сменить одежду. Для тайного задания я подобрала себе удобные рваные джинсы, кеды, белый топ, а сверху бежевый свитшот с открытым плечом.
В назначенное время Юрий Витольдович подъехал, о чём сообщил мне смской.
– Здрасте, – я плюхнулась на переднее сидение синей тойоты.
– Хорошо выглядишь, – поприветствовал меня препод и завёл машину.
– Эээ, – мне было неловко принимать комплименты от взрослого мужчины, тем более, преподавателя. Но я всё же тихо пробубнила, – спасибо.
Мы ехали молча, хотя я надеялась насладиться офигенным голосом, который действовал на меня лучше, чем любая музыка.
Минут через десять тойота остановилась возле девятиэтажного панельного дома. Он, что же, меня к себе домой привёз? Я чё-то немного прифигела.
– Приехали, – прозвучало слева от меня.
– Эм, а кто-то ещё подъедет? – Я не спешила выходить из машины.
– Да, вон ребята ждут нас, – он махнул рукой в сторону подъезда, и я заметила там двух парней и двух девушек, которым, похоже, было весело.
– Я здесь арендую студию для записи, – пояснил мне Юрий Витольдович по дороге, – знакомьтесь.
Ребята представились, но я, честно говоря, запомнила имя только первой одной девушки. Её звали Кристина, на вид, первокурсница и очень миниатюрная. Короткое светлое платье выгодно смотрелось на смуглой коже, оно обтягивало её аккуратную фигурку. Когда мы вошли в подъезд, я заценила Кристинин вид сзади. И, между прочем, я любовалась вовсе не прелестями ниже пояса, а её невероятными чёрными африканскими кудряшками, которые свисали ниже лопаток. Вот, повезло же с волосами. Мне бы такие густые.
– Располагайтесь. Можно не разуваться, – разрешил Юрий Витольдович. – Саша, помоги мне с освещением.
Съемной студией была обычная двушка. Вернее, довольно приличная. Светлые обои, минимализм в мебели. Я прошлась по кухне и заглянула в одну из комнат, где Юрий Витольдович и один из парней устанавливали прожектор так, что свет падал на огромную кровать.
– Лерочка, ты мне сейчас понадобишься, – вспомнил препод про меня. Он подошёл и склонился над моим ухом. – Ты участвовала в съёмках настоящего фильма?
Я покачала головой.
– Я так и думал. Наши ребята сейчас начнут работать, а ты держи одну камеру, вторая будет у меня. – Он очень внимательно окинул меня взглядом, будто бы сомневался, смогу ли я удержать камеру.
Мы подошли к окну, где за ночными шторами лежала сумка с аппаратурой.
Пока я включала камеру и пыталась быстренько разобраться в её функциях, ребята уже пришли в комнату. Я слышала их смех, шуршание и какие-то быстрые фразы.
– Все готовы? – Спросил Юрий Витольдович, и я повернулась к нему, чтобы ответить, что «да», но слова застряли у меня в горле.
Я просто впала в ступор от увиденного.
Фёдор Аркадьевич предположил, что если он объявит общественности о том, что нашёл панацею, то его метод будет использоваться всюду, а про его заслуги совсем забудут. Это абсолютно не годилось. Да и жизнь нужно заслужить. Зачем лечить, скажем, пьяниц, маргиналов или убийц? Жизни достойны только самые умные, богатые и великие люди.
Фёдор Аркадьевич сразу же пообещал, что излечит учёного, но с условием, что тот отдаст помимо большой суммы денег, ещё и свою личность. Никто не должен знать об этом методе. Только он, Фёдор Аркадьевич, сам решает, кто будет следующим пациентом и кого можно посвятить в дело. Поэтому придётся запастись липовыми документами и сообщить всем, включая близких родственник, о смерти. Иначе никак. Такое было условие.