– Родина.
– А, да! Мне же сказали. Проходите. Алла Борисовна, пять минут меня ни для кого не будет… Ходят тут всякие, не знаю зачем, – весело подмигнул он мне.
Поскольку других посетителей не наблюдалось, я понял, что уничижительная фраза относилась к неизвестному мне Борису Анатольевичу.
– Слушаю вас! – с другим уже лицом повернулся Матвеев ко мне, когда мы оказались в его обширном, светлом кабинете. – Что случилось?
– Да пока еще неизвестно. Возможно, что ничего… – уклончиво ответил я и тут же понял, что допустил тактическую ошибку. Услышав слово «ничего», Матвеев насторожился и напрягся, явно отталкиваясь от противоположного. Вот если бы я прямо с порога объявил: случилось страшное, – он бы и бровью не повел, уверенный, что в конце концов речь пойдет о мелкой аварии.
Конечно, можно бы теперь, на ходу, попробовать придумать безобидную причину своего появления, но я понял, что момент упущен – теперь любая мелочь могла только усилить подозрения Матвеева. Нет, все-таки статус адвоката не слишком подходит для поисков пропавшего человека. Гораздо лучше, когда у тебя в руках корочки Генеральной прокуратуры.
– Я вас внимательно слушаю, – повторил Матвеев, понижая голос, как заговорщик. – Что-то случилось? – В его тоне читался намек, что он не только предчувствует, но и почти догадывается, что именно могло произойти.
– Я разыскиваю Родина.
Я решил, что безобиднее всего в данный момент выглядит реальная версия.
– Родина? – поднял брови тот. – А почему его нужно разыскивать?
– Потому что дома он не появляется.
– Хм… Но я его видел…
– Да? Когда?
Он чуть задумался.
– Знаете, скажите, а я обязан давать вам объяснения? Тем более после того, что произошло?
– К сожалению, именно это и привело меня сюда… Я защищаю интересы Ларисы Машкиной, которая, как вы знаете, обвиняется в убийстве собственного мужа.
Матвеев, с довольным видом человека, которому все стало ясно, откинулся на спинку стула и задумался.
– Да, – наконец сказал он, – честно говоря, я в это не верю… Хотя факты, факты… Как пишут в газетах. Разве что-нибудь можно сделать против фактов?
Я кивнул:
– Да, против фактов ничего сделать нельзя. Когда они есть. Но, насколько я знаю, никаких фактов пока что нет…
Матвеев развел руками.
– Извините, у кого я могу узнать, был на месте Родин в субботу или нет? – настаивал я.
Матвеев отвел глаза и принялся изучать настольную лампу. Я понял, что он взвешивает, насколько выгодно будет сообщить мне правду…
– Мне сказали, что в субботу все рано расходятся. Его мог никто не видеть, – продолжил я.
– Ну, – с сомнением протянул Матвеев, – даже если так, то установить, был он в фирме или не был, очень просто… По пропускам. Один момент, я должен позвонить. – Саша, зайди ко мне. И прихвати журнал… Да…
Спустя несколько минут в кабинет вошел тщедушный человек. Голову его, круглую как глобус, покрывали не нормальные, как у взрослого мужчины, волосы, а жидкий пушок неопределенного цвета.
– Иванов, – представился тот, протягивая холодную потную ладонь. – Только недолго, прошу вас, я работаю… срочная работа…
– Только пара вопросов. Вы видели в субботу Родина?
– Нет, – быстро ответил тот. – Не видел.
– Вы не знаете, он вообще приходил на работу?
– Это легко проверить. Вот журнал.
Он полистал толстую книгу:
– Нет, его не было.
Матвеев повернулся ко мне и развел руками: мол, сделал все что мог, а теперь до свиданья.
– Можно еще вопрос?
Матвеев отпустил сотрудника и вопросительно уставился на меня.
– Понимаете, дело в том, что необходимо срочно разыскать Родина. Я знаю, что вы тесно общались с ним. Подскажите, где его можно найти? Это очень важно, поверьте. Может, кто-то из сотрудников? Может, у него были близкие знакомые? Или же связи…
– Ну насчет «тесного общения», это вы слишком…
– Ну а все-таки.
Матвеев снова глубоко задумался. Но потом кивнул:
– Хорошо. Поднимитесь в нашу библиотеку. Там есть некая Дина. Если кто и знает о Родине, то только она.
Молодец, однако, этот Родин! Везде у него женщины.
В большой библиотеке лениво листала какой-то модный журнал очаровательная курносая малышка лет двадцати пяти. Заслышав шаги, она сразу подняла голову, мило улыбнулась, отложила журнал в сторону и изящным жестом наманикюренных пальчиков поправила волосы.
– Чем могу помочь? Вы у нас впервые?
– Да, – неопределенно ответил я, не решив еще, стоит или нет прикинуться каким-нибудь местным кадром.
Вдруг, узнав, что я адвокат, девчонка пошлет подальше и откажется говорить?
– Работаете над чем-то? – помогла библиотекарша.
– Д-да.
– По какой тематике?
– Вообще-то я вам соврал, – пошел я ва-банк, непринужденно склоняясь над девушкой. – А вас Дина зовут?
– Да, а что?
– Я адвокат. Меня зовут Юрий. Юрий Гордеев. Вот пришел специально познакомиться с вами.
Девушка, польщенная и приятно удивленная, засмеялась.
– А меня зовут Таня, – довольная произведенным эффектом, она снизошла до объяснений. – Дина работает завтра.
Я почувствовал к ней симпатию. Через пять минут мы уже болтали как приятели.
– Нет, я в субботу Родина здесь не видела. Сюда, во всяком случае, он не заходил. Но вы можете позвонить Дине, узнать у нее…
Она многозначительно повела бровью.
– У них ведь было… что-то? – поинтересовался я.
– Ну-у… – протянула симпатичная библиотекарша.
– Ясно…
– Я все это рассказываю потому, что Дина и сама не делала тайны из их отношений…
Я поболтал с Таней еще минут двадцать, но в принципе больше ничего не узнал. Позвонил из библиотеки Дине (телефон дала Таня), но ее номер не отвечал.
Обменявшись с Таней телефонами и условившись, что она позвонит, если вдруг завтра Дина не выйдет на работу или вдруг объявится Родин, я откланялся.
Все-таки приезжал Родин в фирму или нет? Его никто не видел. Вахтерша, правда, утверждает, что видела, но ее словам я не очень-то верил. Карга вполне могла перепутать.
– А что, бабуля, в среду днем вы тоже тут дежурили? – спросил я как бы невзначай, сдавая пропуск и получая от вахтерши обратно свое удостоверение.
– Ну, – кивнула она.
– А в четверг и пятницу отдыхали?
– Так точно.
«Так точно»! Ясно, что ты, старая ведьма, перепутала среду с субботой.
Оставалось только узнать, прилетел ли Родин в Шереметьево или нет.
Было уже половина шестого, когда я доехал до Шереметьева-1.
Через несколько минут я уже знал, что Родин совершенно точно прилетел в субботу. Следующим рейсом после Ларисы.
Ясное дело, ехал он на своей машине. Скорее всего, она ждала его на стоянке. Я позвонил Матвееву и выяснил, что Родин не пользовался служебным автомобилем и сам водил машину. Черный «ниссан-патрол».
Дина Трифонова жила в небольшой двухкомнатной квартире недалеко от МГУ. Район хороший, да и от работы недалеко. Сюда она въехала около года назад, когда путем сложных ухищрений им с Герой удалось обменять полученную вскоре после свадьбы квартиру. Как они тогда, четыре года назад, были рады своему везению, с каким сожалением смотрели на своих бесквартирных сослуживцев…
Как обычно по воскресеньям, Дина позволяла себе поваляться в постели часиков до двенадцати. То есть просыпалась она как и в будни – ровно в восемь, но не вскакивала как угорелая и не мчалась на работу, наскоро проглотив бутерброд, а нежилась в кровати, время от времени забываясь дремой, мечтала, вспоминала свою прошлую жизнь с мужем. И, надо сказать, каждый раз приходила к выводу, что теперь она живет гор-раздо лучше. Гор-раздо.
Ну посудите сами. Во-первых, никаких грязных носков по углам. Во-вторых, бардака в квартире нет и быть не может – Дина была очень аккуратна и чистоплотна, в отличие от Геры. В-третьих, сама себе хозяйка – хочу, не готовлю обед, хочу – готовлю. Хочу – смотрю по телевизору «Санта-Барбару», а захочу – выключу. И никаких новостей и футбола!
Хорошо еще, что Гера оказался не совсем законченным негодяем (как все мужики… ну почти все) и взял на себя все хлопоты, связанные с обменом и переездом, а потом не донимал телефонными звонками с предложением «начать все сначала». Хорошо, что квартира ей досталась прекрасная – в сталинском доме, с высокими потолками и огромной кухней. Хорошо, что они не завели детей…
«У меня в жизни все замечательно! – подумала Дина и сразу же вспомнила о пропаже Григория. – Конечно, если бы он сейчас пришел сюда, ко мне, было бы еще лучше…»
Вздохнув, она посмотрела на часы. Было уже пять минут первого.
«Пора вставать!»
Она решительно отбросила одеяло, скинула розовую, с кружевным воротничком ночнушку, сунула ноги в мохнатые тапочки с мордочками Микки Маусов (подарок Гриши) и, поежившись, отправилась в ванную с твердым намерением принять контрастный душ.
Однако, как всегда оказавшись под горячими струями, Дина сочла мысль о том, чтобы включить холодную воду, кощунственной и, погревшись еще минут пять, закрыла воду вовсе и сняла с вешалки голубое банное полотенце.
Увидев собственное отражение в большом зеркале, висящем над раковиной, она придирчиво оглядела свое тело, еще довольно упругую грудь, намечающийся, но пока еще плоский живот, чуть раздавшиеся, но еще достаточно узкие бедра.
«Не мешало бы, конечно, сбросить пару килограммчиков… А вообще-то я и так красивая. Определенно у меня в жизни все очень хорошо».
Насухо вытершись, Дина надела темно-синий махровый халат и пошла на кухню. Там она заварила кофе, сделала пару тостов, неторопливо и со вкусом поджарила яичницу-глазунью.
Не успела она приступить к завтраку, как в дверь позвонили.
«Ура! – чуть не закричала Дина. – Наконец-то!»
Дина с Герой познакомились на туристической базе у подножия Эльбруса. Она попала туда случайно – просто за компанию. На лыжах Дина держалась с трудом, горы вызывали у нее страх, и от предложений совершить хотя бы символическое восхождение она решительно отказывалась. Чем еще можно заниматься на турбазе? Ребята из ее компании с утра уходили кататься на лыжах, а Дина бесцельно слонялась по окрестностям, дышала горным воздухом, загорала на специальной площадке. А иногда садилась на подъемник и совершала небольшое путешествие на вершину горного склона, на котором выделывали невероятные пируэты лыжники. Пожалуй, наблюдать за несущимися в облаках вылетающих из-под лыж миллионов искрящихся снежинок, искусно и красиво обходящими флажки на бешеной скорости спортсменами Дине нравилось больше всего. Особенно она любила, когда лыжник после спуска, весь в снегу, сняв перчатку, поднимет защитную маску и, отряхивая усы, глянет наверх, где стоят восхищенные зрители. Это было здорово! Спортсмены казались такими красавцами!