– Да, сказал… Но я подумал, что он у вас скрылся… А может, вы и есть тот самый мотоциклист?
Федор втянул ноздрями воздух, будто принюхиваясь к собеседнику – вдруг бензином от него пахнет или машинным маслом.
– Нет у меня мотоцикла. Можете дом обыскать.
– Ну, в погреб ты бы мотоцикл не спрятал. На чердак его тоже не затащишь… Но все равно глянем.
На чердаке валялся всякий хлам – обрезки досок, коробки от телевизора и холодильника. А в погребе вообще ничего не было – голые бетонные стены.
– Настырный ты, капитан, – укоризненно покачал головой Колоколов.
– А мы уже на «ты»? – без возмущения спросил Федор.
– Ну, а что ты сделаешь?
– Расхрабрился?.. И правильно, если ни в чем не виноват, то какие к тебе претензии? Один живешь?
– Ну, один.
– Я же вижу, женской руки не хватает… Значит, мотоциклист мимо, говоришь, проехал?
– Мимо. Глушитель у него отвалился, треск такой стоял…
– С треском, значит, промчался… Не напугал?
– Нет.
– А жаль. Надо бояться. Вдруг вернется? А он очень опасный… Оружие у тебя есть?
– Э-э… Нет.
Колоколов чуть не попался. Хотел сказать, что есть у него оружие, но вспомнил, с кем имеет дело, и спохватился. Он сказал «нет», но ведь перед этим издал мычание. Значит, есть у него оружие, причем незаконное.
– Да ты не бойся, если у тебя «левое» ружье, ругать не стану. Все-таки лес рядом, вдруг там оборотень…
– Оборотень?
– Ну, одни говорят, что это маньяк убивает, другие на оборотня грешат… Неужели не слышал?
– Да мне до вашей Подречной дела нет…
– Тогда, считай, я тебя предупредил.
– Да что-то не страшно, – усмехнулся Колоколов.
– Конечно, псина у тебя мощная. Говорят, у кого такие псы, к тем оборотни не заходят.
– Ты же вроде современный человек, капитан, а в сказки веришь.
– Ну, так рассказывают красиво… Тебе не рассказывали?
– Нет. Если не считать тебя.
Уверенно держался Колоколов, больше не проскальзывала в нем фальшь. Или не знал он Катерину, или она просто не говорила ему про оборотня. Мужу сказала, а этому, выходит, нет…
– Ты извини, но у меня работа такая, сказки сочинять, – вздохнул Федор.
Колоколов выразительно повел бровью.
– Для начальства сказки, – уточнил Старостин. – Вот, отчитаться надо… Как думаешь, надо про мотоциклиста говорить?
– Не знаю.
– А я скажу. Если что, ты подтвердишь. Ты же видел его.
– Не видел, а слышал…
– И то хорошо… Слушай, а у тебя мобильник есть?
– Ну, есть.
– Дай позвонить, а то мой куда-то делся. – Для вящей убедительности Федор похлопал себя по карманам. – Не бойся, это бесплатно…
– Да я не боюсь.
Колоколов зашел в комнату, смахнул с каминной полки мобильник и протянул Федору. Тот первым делом открыл список последних входящих номеров. А ларчик, оказывается, просто открывался. И «Надя» здесь среди абонентов есть, и «Катя». Причем первая звонила совсем недавно.
Старостин позвонил «Наде», не пользуясь наборником номера. Колоколов с подозрением посмотрел на него, понял, что вокруг пальца его обводят.
– Да, Паша… – послышался в трубке знакомый голос.
Старостин нажал на кнопку сброса: разговаривать сейчас с Надеждой в его планы не входило.
– Представляешь, Паша, ошибся номером. Голикова ответила, – с беспечным видом сказал он.
– Кто ответил? – встрепенулся Колоколов.
– Надежда Максимовна… Слушай, она же у тебя в память вбита! Ты ее знаешь?
– Надежду Максимовну?!. Ну, знаю.
– И я знаю, – нахмурился Федор.
В руке у него зазвонил телефон, на дисплее высветилось «Надя». Отвечать он не стал, снова отключил телефон.
– Надя звонила, ничего, что я сбросил? Или у тебя с ней любовь?
– Да нет, не любовь… – растерянно посмотрел на Старостина Колоколов.
– А что?
– Да так, просто знакомая… А тебе не все равно? – вдруг спохватился он. Дошло до него, что ему вовсе не обязательно отчитываться перед каким-то участковым, который к тому же еще и волком вдруг стал смотреть.
– Нет, не все равно. У меня чувства к ней.
– Чувства?! – озадачился Колоколов.
– А ты не знаешь?
– Что я знаю?
– Ну, должен был про капитана Старостина слышать.
– Не слышал…
– Точно не слышал?
– Точно не слышал!
Это была ложь. Не справился он со своими чувствами, фальшь в его поведении бросалась в глаза.
– Как ты с Надей познакомился? – давил на собеседника Старостин.
– Машина у меня сломалась, она меня подвезла.
– И все?
– И все.
– Ну, ты и чмо! – презрительно скривился Федор.
– Что?! – вскинулся Колоколов.
И плечами угрожающе повел, как будто собираясь ударить собеседника. Оружие у Старостина было – пистолет в оперативной поясной кобуре под рубашкой, но не хвататься же за него. Да и не боялся он этого «качка».
– Я же знал, что ты юлить будешь! Поэтому и подъехал к тебе на брехливой козе… – все так же пренебрежительно проговорил он. – Знал, что отпираться будешь… Надя была у тебя. Как минимум два раза. А как максимум…
– Так ты из-за нее здесь?
– Из-за нее.
– А чего маньяками меня лечил?
– Так я и маньяка ищу… Где ты с Надей познакомился?
– Не твое дело! – вспылил Колоколов.
– Она была у тебя здесь?
– И это не твое дело!
– Я спрашиваю, была?
– Да, была!
– У тебя с ней отношения?
– Да! – раскочегарился мужчина. Как бы кулаки в ход не пустил.
– У тебя был с ней секс?
– Да!!
– Ей понравилось?
– Да!!!
– Ты ее мужа убил?
– Да!!!
Взбесился мужик и в бешенстве признание сделал… Старостин ударил его кулаком в подбородок. Прямо ударил, коротко и со всей, что называется, дури.
Такой удар мог выдержать далеко не каждый. Но Колоколов его выдержал. И, с безумным удивлением глядя на Федора, шагнул к нему, довольно быстро вскинув для ответного удара руку. Но Федор опередил его и снова ударил. Правда, промазал, кулак лишь слабенько чиркнул по скуле.
Нет, он не промахнулся, это Колоколов увел голову с линии удара. Увел не по своей воле. Просто противника вдруг резко повело в сторону и уронило на пол. Значит, все-таки первый удар достиг своей цели.
Старостин насел на упавшего мужчину и надел на него наручники.
– Ты что творишь, мент? – простонал Колоколов.
– Как что? Ты же человека убил.
– Не убивал!
– Но ты же сам сказал.
– Не сказал! Я оговорился!
– Первое слово дороже второго.
– Так в детстве говорили!
– А сейчас ты у нас уже взрослый! И взрослых женщин любишь, да?
– Ты меня запутал! Ты меня заговорил! – кривился от досады Колоколов.
– А на самом деле ты Голикова не убивал?
– Нет!
– И его жену не знаешь?
– Знаю.
– И про меня ничего не слышал?
– Слышал. Только фамилию не знал.
– А что знал?
– Ну, что ты к Наде клеился.
– Это она тебе такое сказала?
– Да, она… Ты к ней клеился, у тебя ничего не получилось, и ты ее за это посадил.
– А труп мужа она не прятала?
– Прятала.
– А почему прятала?
– А оно ей надо, за убийство садиться?
Федор не стал больше ничего спрашивать. Он достал из поясного чехла свой телефон, позвонил Ольгину и сказал, что ему нужна его помощь. Дескать, задержанного надо будет в райотдел доставить.
Глава 18
Страус тоже думал, спрятав голову в песок, что его никто не найдет, пока пинка под зад не получил. Наверняка он очень был удивлен, когда свалился на спину лапками кверху. И удивлен, и напуган. С Колоколовым та же история. Думал, что никто до него не докопается, а промашка вышла.
– Слушай, начальник, ты что, серьезно это? – простонал он.
Обидно ему – качался, тужился, мышцы нарастил, а какой-то там участковый свернул ему шею как вшивому куренку.
– Голикову давно знаешь? – сухо спросил Старостин.
– Ну…
– Только честно! Мы ведь всю твою подноготную проверим, – пригрозил Федор. – Если где-то какие-то несовпадения вылезут, веры тебе не будет. А так, может, и поверим, что ты не убивал Голикова.
– Не убивал!
– Я тебе вопрос задал.
– Ну, в прошлом году с ней познакомился.
– Где?
– В вашем райцентре… Она деньги в банке снимала, я и подошел. Слово за слово… А что, с женщинами нельзя знакомиться?
– Знакомиться можно, а мужей их убивать – нельзя.
– Я не убивал.
– Знакомая песня… Часто ты с ней встречался?
– С Надей? Раза два в месяц, не чаще. Ей одной нравилось жить, мне тоже. Ну, встречались иногда два одиночества – и ей хорошо, и мне легче.
– Ничего личного, только секс?
– Что-то вроде того…
– Ее не волновали твои проблемы, тебя не волновали – ее, так?
– Так.
– Нестыковочка вышла, – каверзно усмехнулся Старостин. – Если бы так было, ты бы не знал про меня. И про убитого мужа Надя бы тебе ничего не сказала… Или она поспешила поделиться радостью?
– Какой радостью? То, что мужа убили? Это горе для нее… Не надо плохо думать о людях, – чуть ли не с укором покосился на него Колоколов.
– Сейчас расплачусь и отпущу тебя на все четыре стороны.
– Не надо на все четыре стороны. Я здесь останусь, когда отпустите… А вы отпустите меня, я знаю.
– Откуда такая уверенность?
– Не убивал я.
– Хорошо, а что ты делал в ночь с двадцать второго на двадцать третьего мая?
– Когда Голикова убили?
– Все-то ты знаешь.
– Ну, мне Надя звонила… Она не знала, что делать, ей нужна была моя помощь…
– Бессовестный ты человек, Паша, – с упреком проговорил Федор. – Зачем Голикова на пристани оставил? Надо было его в реке утопить, ну, чтобы концы в воду. А ты на пристани его оставил, а Надежда потом мучилась…
– Не убивал я!
– Ты про алиби ничего не сказал.
– Нет алиби.
У Старостина зазвонил телефон. Ольгин подъехал.
– Давай в дом заходи. Калитка открыта, собака на цепи… – сказал Федор, затем вернул мобильник на место и с приговором во взгляде посмотрел на Колоколова: – Собирайся, в отделение поедем.