— Хотя знаете что?.. — проговорила она растерянно. — Мы просто никому не откроем ворота, вот и все! Только Реброву. А у всех наших есть пульт от ворот.
Оставив Матвея в саду и вернувшись в дом, Женя взглядом спросила Наташу: мол, и что теперь? Как быть? Они понимали друг друга без слов.
— Это Петр еще не видел его… — сказала Наташа. — Лучше ему ничего не говорить, я имею в виду, без подробностей, просто скажем, что это клиент Бориса, которого надо спрятать до поры до времени. Не думаю, что он будет в восторге от присутствия в доме человека, которого разыскивают по подозрению в убийстве.
— Наташа, о чем ты? Да я уверена, что Петр в курсе. Борис не мог не посвятить его в это дело. Запомни — они братья, и ближе друг друга для них людей нет. Мы с тобой всегда будем лишь на втором плане. С этим надо смириться.
— Да я как бы и не против.
13. Июль 2023 г.
Кузнецов после разговора с Борисом Бронниковым почувствовал себя полным ничтожеством. Он и сам не мог понять, зачем выложил ему все свои сомнения и продемонстрировал полную беспомощность.
Да, он упустил Льдова. Но зачем было так откровенничать с адвокатом сбежавшего?
А что, если они заодно? Если Борис знает, где скрывается преступник? А он может знать, может! Все-таки Льдов — «жирный» клиент, богатый, и за свое спасение и помощь мог пообещать адвокату баснословный гонорар. А он, следователь, признался ему в своей слабости.
Но это его упадническое настроение усугубилось позже, во время допроса Алевтины Гороховой. Только на этот раз Кузнецов с помощником, предварительно созвонившись с ней, чтобы выяснить, была ли она знакома с жертвой, а заодно и сообщив ей о смерти подруги, сами отправились к ней домой.
Конечно, если бы Иван знал, что Горохова и Жукова подруги, то не стал бы сообщать о смерти по телефону, но уж как получилось, так получилось…
Алевтина встретила их в домашнем коротком халатике. Аккуратно причесанные черные волосы, подведенные черным большие голубые глаза с длинными пушистыми ресницами и припухшими веками, тонкая белая шейка и бледное, в красных пятнах лицо.
Она плакала накануне, решил Кузнецов. Горевала по своей погибшей подруге.
— Я знала, что вы придете, — сказала она спокойно, впуская мужчин в квартиру.
Кругом все чисто, прибрано, но очень скромно.
— Я должен задать вам несколько вопросов о Карине.
— Да, конечно, проходите, — она провела Кузнецова в большую комнату и предложила сесть на стул, сама расположилась напротив.
Помощник Кузнецова присел возле окна на диван.
Халатик был настолько коротким, что Алевтина, или, как она просила себя называть, Аля, то и дело поправляла, одергивала подол, чтобы прикрыть голые белые коленки.
— Не могу поверить, что больше никогда не увижу мою Кариночку живой, — всхлипнула Аля. — Что мы никогда больше не посидим за нашим столом, не поужинаем вместе, не поговорим по душам. Мне как будто бы снится страшный сон. За что, ну за что он мог ее убить? А я-то дура, даже не спросила его, где Карина? Почему? Наверное, потому, что мне было неудобно спрашивать об этом. Все-таки они стали любовниками, и мне не положено было задавать подобные вопросы, даже несмотря на то, что она была моей близкой подругой. Я же знала, что она приехала к нему вечером! Знала и не спросила! Хотя, с другой стороны, я просто предположила, что она уже поехала домой или сразу на работу. Она была девушкой ответственной, никогда никуда не опаздывала и очень дорожила тем, что у нее есть работа. Конечно, платили ей там не очень-то и много, но на жизнь хватало, и откладывала немного, особенно с премий. Я, кажется, говорила, что она мечтала купить собственное жилье, хотя бы комнату или студию где-то в спальном районе.
Она сама все рассказывала о подруге, Кузнецову даже не пришлось ей поначалу задавать вопросы. Но потом все-таки начался настоящий допрос свидетельницы.
— Скажите, как познакомились Карина с Льдовым? Это вы этому поспособствовали?
— Да вы что?! Наоборот, я отговаривала ее от этого! Помнится, я уже говорила вам, что она завидовала мне, вернее, тому, что я работаю у Матвея Евгеньевича, что мне повезло. Во-первых, я хорошо зарабатываю, во-вторых, я практически не покупаю еду, мне вполне хватает того, что я приношу от него домой. Понимаю, что повторяюсь, но это, может, вам кажется мелочью, но для нас, для девушек, это все очень важно. Мы же рабочие лошадки, работаем за деньги, но думаем и о будущем, и о том, что рано или поздно мы все-таки выйдем замуж, но для этого нужно для начала обрести какую-никакую самостоятельность, понимаете? Чтобы и денежек скопить, и одеться поприличнее, чтобы понравиться мужчине. Признаюсь, когда я начала работать у Матвея Евгеньевича, а это уже около трех лет, то тоже надеялась, что наши отношения перерастут во что-то большее. А что? Я молодая, симпатичная, у меня фигура, грудь и все такое… Ну да, конечно, мне далеко до рафинированных и накачанных силиконом московских девиц, да и образования у меня практически никакого нет, вернее, я повар, ну и заодно просто уборщица, домработница. Короче, книжек я не читаю, по телевизору или по компу смотрю сериалы, но я же не одна такая! Зато я навожу порядок, готовлю вкусную еду. И если меня приодеть, то я тоже буду очень даже ничего. Ну а если меня еще к тому же и посадить в шикарную машину, сами понимаете… Хорошая, дорогая машина украсит любую девушку, так же как и бриллианты. И поначалу я думала, что шансы у меня есть. В дом он к себе девиц редко приводил, и всегда каких-то одноразовых, словно в клубе подцепил, трах… извините, ну а потом не знал, как от них отделаться. Когда девушка попадает в такой дом, как наш, сами понимаете, у них крышу моментально сносит. Они понимают, что жених-то завидный, ну и пытаются произвести впечатление, бывают очень настойчивы и даже навязчивы.
— А вам откуда это известно?
— Так я же, можно сказать, живу в этом доме, и все телефонные разговоры Льдова я просто слышу, заметьте, не подслушиваю, а именно слышу. Да Матвей Евгеньевич и не скрывает от меня ничего. Не потому, конечно, что доверяет мне, нет, это совсем другое: он просто не воспринимает меня даже как человека, а просто как мебель. Я поначалу обижалась, но потом привыкла. Так что он не только женщину во мне не видит, повторюсь, но и человека! Ну, здесь надо кое в чем признаться, рассказать, чтобы вы поняли, какой он, мой хозяин. Короче…
Алевтина откинулась на спинку стула, выдохнула, сложив губы трубочкой, воздух и с видом человека, который собирается рассказать страшную тайну, выдала:
— Однажды вечером, когда я задержалась, потому что на улице шел дождь, была жуткая гроза и он сам предложил мне заночевать в доме, я восприняла это иначе, понимаете? Дурочка! Я поначалу постелила себе в своей комнате…
— У вас в доме есть своя комната?
— Ну да! Должна же я где-то отдыхать, переодеваться. Я же тоже человек! Так вот. Я легла спать, а около двенадцати вышла из своей комнаты и пробралась к двери его спальни. Прислушалась. Вы бы слышали, как он тяжело дышит, как судорожно, словно задыхается, словно ему снится страшный сон. Он же вообще неврастеник, скажу я вам, очень нервный молодой человек, плохо спит, страдает все непонятно от чего… Ну, я и решила его осчастливить, приоткрыла дверь, проскользнула в спальню, в темноту, и нырк (!) — прямо к нему под одеяло! Он спал. Я обняла его, прижалась к нему… И вдруг он проснулся и так шарахнулся от меня и даже оттолкнул, что я чуть не упала с кровати! «Алевтина, — гаркнул он, вскакивая с постели, — что вы себе позволяете?!» Я говорю, мол, вы же сами сказали, чтобы я осталась… Ну, короче, вы все поняли. Вернее, это я его неправильно тогда поняла. Положеньице у меня тогда было незавидное. И я ужасно боялась, что он меня уволит. Нет, вы не подумайте, я была в сорочке, не голая, но все равно все это было ужасно унизительно. Зато я поняла, что этот номер больше с ним не прокатит. Ну и пришлось успокоиться. И больше я уже об этом и не мечтала.
— Теперь про Карину. Как они познакомились и когда, при каких обстоятельствах?
— Она давно уже просилась к нам в дом, хотела все увидеть своими глазами. Ну, я ей, конечно, снимала дом на видео, делала фотки комнат, ну, чтобы она имела представление, в каких шикарных условиях я работаю…
Кузнецова второй раз резануло слух это «к нам», «наш дом». Можно было представить себе, как Алевтина дразнила всеми этими фотками дома свою подружку, работающую в маленькой фирме бухгалтером.
— Думаете, она не спрашивала меня, не положила ли я глаз на Льдова? Спрашивала, конечно. И я ей тогда честно ответила, мол, дохлый номер… Простите… Ну что, мол, ничего у меня не вышло. Что он и сам не знает, чего хочет. Что бывают у него девицы, но не такие, как мы с тобой. Она все поняла, и что бы вы думали? Приперлась… Вернее, приехала к нам сюда, неожиданно… Нарядилась. Придумала какой-то дурацкий предлог, ну что я ей очень нужна по важному вопросу, а сама глаз с него не сводила… Я была уверена, что у них ничего не получится, ведь Карина, она знаете какая? Не сказать что красивая, простенькое такое лицо, правда, волосы шикарные… Ну, приехала и приехала, потом я ей такси вызвала и отправила ее домой. Но они, похоже, где-то еще пересеклись, стали встречаться где-то в другом месте, может, на одной из его квартир в Москве. Потом она осмелела и стала приезжать сюда. К нему. Я в шоке была, если честно. Никак не могла взять в толк, что он в ней нашел. И ведь мы же с ней вместе живем, как тут не спросить, не выпытать? Но она словно воды в рот набрала. Такую таинственность на себя напустила. Я ведь ее предупреждала, что ничего серьезного у них все равно не получится. Что поиграет он ею и бросит. А тут такое…
— А вы уверены, что это Льдов ее убил?
— А кто же? Дома-то никого больше не было! Можете проверить камеры! Там все-все видно, и как она заходит в дом, и как я уезжаю. А вот как выходит, думаю, нет. Вот и получается, что это Льдов ее… Но за что? Как это получилось? Я бы поняла, если бы это произошло случайно, ну, поскользнулась на полу, у нас же вон какие полы, как стекло, скользкие! Упала и ударилась головой, Матвей Евгеньевич, предположим, испугался да и скрыл бы смерть… Но ее же вроде бы зарезали, да? Я сама лично видела в стиральной машине постель в крови… Знаю, ваши люди взяли ее на экспертизу, чтобы проверить, ее ли кровь. Но а чья еще? Не моя же! Знаете, вот говорю вам все это, а у самой мурашки…