, то, поверьте мне, сделал бы это так, чтобы ни трупа не нашли, ни его не вычислили. На то и существуют мозги.
— Он мог просто помешаться… Сойти с ума. Внезапное помешательство, как вам такой вариант?
— Вот когда найдете его, задержите, тогда и проверьте. А пока что нам надо все хорошенько обдумать, проанализировать.
— Мои люди проверяют сейчас его офис, допрашивают свидетелей. Пытаются выяснить, как вел себя Льдов, не заметили ли они что-нибудь особенное… Ну и все в таком роде.
— Что с телефоном Жуковой?
— Пока не нашли.
Ребров — человек Бронникова, и черт бы их всех побрал!
Иван вдруг поймал себя на том, что и в присутствии Реброва чувствует себя неуверенно. Словно и Бронников, и Ребров сделаны из одного теста. Почему он робеет перед ними? Уж не потому ли, что предполагает, будто бы они и спрятали Льдова и теперь надсмехаются над им, так бездарно прошляпившим его? И теперь кормят этого убийцу с ложечки, пылинки с него сдувают, лишь бы он платил им?
От таких мыслей Кузнецову и вовсе поплохело.
Нет, Борис Бронников не такой. Он уважаемый в столице человек, талантливый адвокат, честный и порядочный человек. Он бы не стал прятать своего подопечного, тем более что Льдов наверняка и убил Карину. Он не дурак, как говорит Ребров, в смысле Бронников не дурак и не станет так рисковать и брать на себя ответственность и прятать преступника.
Несомненно, Ребров прав в отношении того, что убийца почему-то не позаботился о том, чтобы скрыть явные улики. Везде наследил. Постель в крови в доме оставил, хотя мог же взять с собой и сжечь где-нибудь в безлюдном месте. Или хотя бы выбросил в мусорный контейнер подальше от дома, в каком-нибудь московском дворе или за городом.
А вещи Карины? Вот до этого он бы не додумался или же не счел нужным — Алевтина же видела Карину, и их связь была как бы очевидной.
Но все равно, Иван не допускал варианта, что Льдов не причастен к смерти Жуковой. Все, абсолютно все указывало на его виновность. Пусть Ребров доказывает обратное — флаг ему в руки!
— Ладно, я все понял. Быть может, вы и правы, в чем я сомневаюсь, давайте на самом деле работать и искать, как вы говорите, настоящего убийцу.
— Скажите, что известно о личной жизни жертвы?
— Пока нам ничего не известно.
— Тогда, если вы не возражаете, я займусь этим. Вам известно, в какой фирме она работала?
— Да, записывайте…
— И еще. Я отправлю своего человека к Гороховой. Позвоните ей, пожалуйста, и скажите, чтобы она сидела дома, что, типа, она может вам еще понадобиться. Главное, чтобы она не поехала в Бородки.
— Договорились.
Ребров ушел. Кузнецов какое-то время сидел и думал. Но чем больше он размышлял, тем отвратительнее себя чувствовал. Ну как, как он мог упустить Льдова? Вот где он теперь скрывается?
Иван позвонил Бронникову.
14. Июль 2023 г.
После разговора с Кузнецовым Ребров отправился в офис Бориса Бронникова. Он застал его в кабинете за изучением документов — тот готовился к очередному процессу, и вид у него был озабоченный.
— Мой клиент попал с сердечным приступом… — сказал он, пожимая руку Валерию. — Его обвиняют в присвоении государственных денег. Все факты подтасованы, его подписи поддельные, свидетели подкуплены, расследование велось отвратительно! Как так грубо вообще можно работать?!
— Я от Кузнецова.
— Да, я понял. Садись. Что там?
Когда Ребров пересказал ему весь разговор со следователем, Борис побледнел.
— Валера, я тебе рассказал, как так вышло… Объяснил, что вынужден был поступить именно так. Понимаю, что я не имел права прятать его у себя, но я уверен, что он невиновен, что его подставили. И даже после того, как ты привел мне все (как бы) доказательства его вины, я по-прежнему полагаю, что нам надо искать настоящего убийцу. Если ты считаешь иначе, если не хочешь рисковать, если ты другого мнения, я пойму и отпущу тебя.
— Но откуда у тебя эта уверенность?
— Я верю ей, понимаешь? Эта женщина была близка ему, она знает о нем буквально все. Я обязан поверить ей, если не хочу, чтобы в моей семье разразилась трагедия. Я же тебе все объяснил!
— И ты не хочешь рассказать все Жене?
— Нет. Я пообещал… сам знаешь кому, что буду молчать до последнего. Женя… Она импульсивная, она может не выдержать и выдать себя, а заодно и меня. Кроме того, она страшно ревнива.
— А если она когда-нибудь узнает? Не разрушит ли это ваши отношения с ней?
— Нет. Она с уважением относится к чужим тайнам.
— Ладно, все это слишком сложно для меня. Но я понимаю и тебя. Ладно, я все понял. Будем работать. Ты не будешь против, если Женя подключится?
— С Наташей? Ведь они теперь подружились, и Наташа наверняка предложит свою помощь. Нет, я не против. Только прошу тебя, подстраховывай их, чтобы я был спокоен.
— Да уж, ну и закручено все у вас. Да, я все понял. Единственно, что они могут сделать, это собрать недостающую информацию о Карине. Не думаю, что это опасно.
— А ты-то что сам думаешь? Только честно.
— Уверен, что в доме был еще один человек, который по какой-то причине не попал на камеру. Возможно, он проник в дом ночью. Он мог пробраться в дом через гараж, он мог там даже провести целый день, дожидаясь момента, когда это станет возможным. Это убийство спланировано. И если это подстава, то срежиссировал весь этот кровавый спектакль тот, кому не было никакого дела до самой Карины, кто не пожалел ее и принес в жертву с единственной целью — посадить Льдова.
— И человек этот хорошо знал Льдова, знал о его психических проблемах, о панических атаках, страхах, знал, что он слабый, что поведется, что совершит кучу ошибок, что сам себе навредит, что не сможет обезопасить себя. Я уверен, что труп из дома был вывезен убийцей и специально оставлен на дороге неподалеку от дома Льдова. Потому что, если допустить, что труп вывез все-таки сам Льдов, то вряд ли он оставил его там. Ты согласен?
— Да, конечно! К тому же, если Льдов такой, каким ты мне его представил, умный и серьезный человек, то первое, что он должен был сделать, это вызвать полицию. Я имею в виду, если он законопослушный, адекватный человек, то почему же он не сделал этого?
— Не помню уже, говорил я тебе или нет, но сначала Льдов сказал мне, что никакого трупа вообще не было! Это он утверждал во время нашей первой встречи, когда его пригласили на беседу в Следственный комитет. Но потом, когда меня попросили спрятать его у себя, когда я вез его к нам, уже в машине, он рассказал, что, проснувшись, он на самом деле увидел рядом с собой девушку, причем незнакомую ему девушку, с перерезанным горлом.
Ребров слушал его и понимал, что запутывается еще больше. Если, внимая доводам Кузнецова, он довольно легко поверил в виновность Льдова, то сейчас, слушая Бориса, он то сомневался в этом, то снова подозревал его клиента в убийстве. Однако, когда Борис обратил его внимание на несоответствие, связанное с тем, как именно была зарезана жертва, поскольку Льдов утверждал, что у нее было перерезано горло, а на самом деле Карина скончалась от ран в совершенно других местах (бок и живот!), Ребров снова начал сомневаться в том, что убийца Льдов. Как можно перепутать раны на горле или животе? Но подушка-то была залита кровью!
— У меня есть план. Мы начнем с личной жизни Карины. Для этого надо поговорить с ее коллегами по работе и встретиться с Гороховой. На работу я поеду сам, а вот к Гороховой тогда отправлю Женю. Ты не против?
Борис поджал губы и развел руками. Валерий знал этот его жест — Борис был вынужден согласиться.
Они распрощались, Ребров вернулся в машину и позвонил Жене. Вкратце объяснил, что ей нужно сделать, если она хочет как можно скорее найти настоящего убийцу Карины Жуковой, то есть помочь снять обвинение в убийстве со Льдова.
— Мы же с тобой Робин Гуды.
— Валера, я выезжаю, — с готовностью откликнулась Женя, словно только и ждала его звонка и была готова действовать.
Голос ее звучал бодро, деловито. Впрочем, как всегда, когда она была увлечена новым делом.
— Наташа останется дома, кроме того, здесь и няня Соня, и Галина Петровна. Думаю, все будет хорошо.
— Пока будешь ехать, постарайся придумать, с чем явишься к Гороховой.
— А она точно дома?
— Да. Кузнецов позвонил. Я тут подумал… Ты можешь представиться кем-то из прошлой жизни Льдова, понимаешь? Ты не моя помощница, ты — просто женщина, повторяю, из его прошлой жизни. Ты должна разговорить ее. Она была самой близкой подругой Жуковой.
— Постой! Кажется, я все придумала! Валера, только пообещай мне предоставить полную свободу действий!
Она точно уже что-то задумала. И теперь ей просто не терпится действовать!
— Не думаю, что ты перегнешь палку. Но будь осторожна. Иначе Борис мне голову оторвет.
— Все будет хорошо! Главное — собрать как можно больше информации о бедной девушке. Знаешь, я не удивлюсь, если, в конечном счете, выяснится, что ее убил бывший парень или жених.
— Так, теперь стоп! Пообещай мне, что, когда узнаешь имя или адрес этого парня, ты не станешь ничего предпринимать! Одно дело — поговорить с девушкой, другое — встречаться с возможным убийцей. Ты меня поняла? Ты обещаешь мне?
— Заметано.
Ребров продиктовал ей адрес Алевтины.
15. Август 202… г.
Квартиру было не узнать. Повсюду были разложены наряды, коробки с украшениями и косметикой. Все вазы и банки были заполнены букетами цветов.
Оля, счастливая, в пижаме, сидела за кухонным столом и поедала очередной кусок торта.
— Оля, как же я за тебя рада! — Валентина сидела напротив и смотрела на нее, умиляясь и радуясь ее сияющему виду. — Пожалуй, и я тоже еще один кусок съем! Господи, ну кто бы мог подумать, что все так удачно сложится! Я бесконечно рада за тебя, Оля! Смотрю на тебя, и сердце радуется!
Оля, промокнув губы салфеткой, расплылась в улыбке: