— Замуж так и не позвал? — спросила Женя и тотчас почувствовала неловкость.
Они же совсем недавно говорили с Наташей об этом, она же знает, что пара мечтает о детях, что планировалась покупка дома…
— Женя! — тихо позвала ее Наташа, уставившись на темно-зеленый пластиковый пакет.
Мало того что он был спрятан в густой тени под толстой веткой поваленного дерева, так еще и тщательно присыпан хвоей и лесным мусором.
— Что, грибы нашла? — отозвалась Женя и направилась к подруге. — Ну, что у тебя там?
Это был схрон. Жуткий. Страшный. В пакете оказалась полуторалитровая бутылка с остатками воды, прозрачный пакет, набитый окровавленным тряпьем, кусок мыла, мокрое полотенце. И все это было словно сложено здесь не так давно. Как сказала Наташа: «свежее».
— Вот это да! — Женя палкой вытаскивала из пакета розово-оранжевые, похожие на обветренные куски жирной свинины тряпки. — Наташа, что бы это значило?
— Он мыл руки…
— Ну уж нет… Чтобы мужику помыть руки, достаточно было просто полить себе из бутылки, находясь прямо у машины. Две минуты — и руки чистые. Ты посмотри, сколько тряпок и как много крови было!
— Ну, не хочешь же ты сказать, что он омывал покойницу?
Подруги переглянулись. Прозвучавшие в лесной тишине слова напугали обеих.
— Покрывала нет, пленки тоже… Что же это получается?
— Постой! Тише… Слышишь?
— Ну да. Мухи жужжат…
Неподалеку, в двух шагах от схрона они увидели взъерошенный пласт влажной хвои темно-коричневого цвета, над которым и жужжали мухи.
— Женя, это же кровь!
— Сама вижу… Но что это за кровь? Чья? Если Карину убили в доме, на кровати, так кого же убивали здесь? Может, животное?
— Что-то мне нехорошо… Голова кружится…
Женя бросилась к Наташе и едва успела подхватить ее и уложить подальше от страшного места.
— Наташа, что с тобой? Ну же! — Она похлопала по щекам ставшую совсем бледной подругу. — Поехали уже отсюда, давай открывай глаза!
Наташа пришла в себя, Женя помогла ей подняться, и они вернулись к машине. Там Женя напоила Наташу водой.
— Ты беременна? Признавайся?
— Женя, ты меня уже спрашивала. Я не знаю, не проверялась…
— А ты проверься! Глядишь, тогда Петр сделает тебе предложение, родите детей…
Как же коряво это прозвучало! Женя даже зажмурилась от стыда.
— Может, я, конечно, лезу не в свое дело, но я и правда не понимаю, почему вы до сих пор не поженились!
Конечно, все это она говорила не столько для того, чтобы услышать хоть какой-то вразумительный ответ Наташи, сколько для того, чтобы отвлечь ее от той жуткой картины, которую они увидели в лесу. Она боялась, что Наташа снова потеряет сознание.
Наташа отмахнулась от нее, но не зло, даже пыталась придать своему лицу шутливое выражение.
— Да все у нас нормально, мы же с тобой уже говорили об этом… Думаю, поженимся и будем жить все вместе, если, конечно, мне снова шлея не попадет под хвост и я не начну подыскивать нам отдельный дом. Женя, почему там, в лесу, кровь? Неужели убит еще кто-то? Может, орудует маньяк и убили не только Карину, но кого-то еще? Ну не бывает таких совпадений, чтобы в одном и том же месте в лесу орудовали сразу двое убийц! Получается — один убийца. Но, если он, убив Карину, оставил ее на обочине, чтобы ее поскорее нашли, то куда он дел второй труп?
— А я не понимаю, почему убийца оставил пакет в лесу, неподалеку от того места, где нашли Карину? Он что, не понимал, что все вокруг будет осмотрено, обследовано?!
— Ну, во-первых, не так-то и близко он спрятал пакет от дороги, во-вторых, мы же с тобой его нашли, а эксперты, которые осматривали место преступления, вернее, место, где обнаружили тело, не заметили его! Но ты права, он должен был забрать все эти вещи, этот пакет с тряпками, с собой! Получается, что он просто спешил, ему важно было, чтобы его машину, припаркованную рядом с трупом, не заметили из проезжающих мимо машин. Он выгрузил труп Карины, затем поднялся…
— Нет, не так, — возразила Женя. — Он остановил машину, вышел, поднялся в лес… Пойми, он не мог пойти в лес, оставив на обочине труп!
— Да, тоже правильно. Но зачем он тогда пошел в лес с этими окровавленными тряпками?
— Кто тебе сказал, что они были в крови? Он, заранее приготовив чистые тряпки и бутылку с водой, поднялся в лес…
— Хочешь сказать, что пакет был оставлен в лесу заранее?
— И такое могло быть. Значит, он планировал убийство, заранее все приготовил, и когда убил, привез труп… Но снова тупик! Что он отмывал тряпками?
— Позвони Валере, спроси…
Ребров отозвался, сказал, что будет на месте через четверть часа, Женя успокоилась. Все-таки находиться в лесу или на месте, где нашли труп, было жутковато.
— Знаешь, мне впервые так страшно, — призналась и она Наташе. — Пойдем уже в машину…
Она едва сдержалась, чтобы не добавить, мол, вдруг убийца где-то здесь бродит! Наташа и без того выглядела не очень-то…
Как же долго длились эти пятнадцать-двадцать минут, что до них добирался Ребров!
— Валера, как мы рады тебя видеть!!! — Женя с Наташей, увидев подъехавшую машину Реброва, бросились к нему, как к спасителю. — Только Борису не говори, где мы были…
— Да он же вроде и без того знает, — пожал плечами Ребров, уже запутавшийся в том, что можно говорить Бронникову, а что — нет.
— Да? — рассеянно пробормотала Женя. — Я сама уже не знаю, что можно ему говорить, а что — нет. К тому же, я просто хотела увидеть место преступления, и только!
— Но это не место преступления, а место, где был обнаружен труп, — поправил ее Ребров.
— Да нет, Валера. Похоже, это место просто создано для убийств…
И ему показали схрон и место с кровью на земле. Ребров чуть было не вызвал группу, но вовремя вспомнив, что не он ведет дело Карины, позвонил Кузнецову.
— Он приедет, но на это уйдет какое-то время. Может, поедете уже домой?
— Ну уж нет! — воскликнула Женя. — Я хочу познакомиться с Кузнецовым, поговорить с ним.
— Но Иван Сергеевич — не Валера Ребров, с которым можно обсуждать ход расследования, вмешиваться в следствие и тому подобное, — заметил Валерий. — И я вряд ли смогу ему объяснить, что вы здесь, барышни, делаете. Понимаете? Зачем вы приехали на место преступления? Поэтому советую вам как можно скорее вернуться домой и позаботиться о том, чтобы, если Кузнецов вдруг решит навестить адвоката, то есть твоего Бориса, Женя, поскольку он подозревает его в том, что тот знает, где скрывается Льдов, он не нашел его в вашем доме! Вы должны спрятать его где-нибудь на втором этаже, запереть его, понимаете? Иначе у Бориса будут неприятности, причем крупные. Льдов объявлен в розыск!
— Ладно, Наташа, поехали, — согласилась Женя. — Но сначала, Валер, ответь мне, пожалуйста, на вопрос: кто заставил Бориса спрятать у нас Льдова? Или спрошу поконкретнее: кто такая Лора? Она ведь не фантом какой-то! Я все про нее знаю, она — та самая Лора, к которой сильно привязан Льдов, та самая девушка-«обнимашка», которая вытащила его из депрессии и к которой он обратился за помощью, когда нашел труп…
— Ну, есть такая… Но она, как я понял, не хочет светиться, у нее своя личная жизнь, она вроде бы замужем… И она поручилась за него, понимаешь?
— Но с какой стати он поверил ей?
— Не знаю, — со вздохом ответил Ребров. — Ему виднее.
— Неужели все дело в гонораре? — воскликнула в сердцах Женя.
— Не думаю. Он, конечно, адвокат и работает за гонорар, но в данном случае ему, как мне кажется, просто хочется помочь человеку, который попал в беду. Реально.
— Но, если ваш Кузнецов узнает, что Борис прячет его у себя, — задумчиво проговорила Наташа, — у Бориса на самом деле будут неприятности. Причем большие.
— Поэтому я и настаиваю на том, чтобы вы сейчас немедленно отправлялись домой и спрятали его получше, что ли!
— Ну, не станет же Кузнецов обыскивать наш дом! — возмутилась Женя.
— Да кто его знает… Надеюсь, что нет. Но если Льдов будет спать в гамаке в саду, сами понимаете…
— Валера, что ты можешь сказать про этот пакет? Что убийца смывал тряпками?
И вдруг, вспомнив, Женя побледнела:
— Ребров… Как же я могла забыть? Ты же сам рассказывал мне, что на девушке, на ее груди, шее и лице эксперт обнаружил следы крови, словно смешанной с водой… Или мне это приснилось?
— Нет, не приснилось.
— Постойте… Но тогда я и вовсе ничего не понимаю! — сказала Наташа. — Получается, что убийца на самом деле омывал труп? Но зачем?
— Знать бы… — вздохнул Ребров.
— И где он это делал? Если он зарезал ее в доме, в спальне, то, получается, что и смывал кровь там же? Зачем? Зачем?!!!
— А кто тогда снял постельное белье и засунул его в стиральную машинку? Получается — убийца! Чтобы подставить Льдова…
— Все, барышни, хватит уже рассуждать. Для начала надо определить, кому принадлежит кровь с этих тряпок… Может, эта кровь и не принадлежит Карине. Вот тогда надо будет искать еще один труп, — сказал Ребров. — Все! Поезжайте уже домой!
Дома Галина Петровна поджидала их с обедом. Бориса дома не было, он был в Москве. Петр встретил Наташу на террасе, обнял ее с такой нежностью, словно они давно не виделись.
— Ну что там? — спросил он. — Я что-то так разволновался. В который раз подумал о том, что Борис все-таки прав, когда запрещает тебе, Женечка, заниматься расследованием! Я вот тоже места себе не находил, отпустив тебя, Наташа, на место преступления. Девочки мои дорогие, может, ну его, это расследование? Достаточно того, что мы прячем у себя дома Матвея. Кстати говоря, он ужасно нервничает по этому поводу, все порывается поехать и сдаться.
— Ну да, конечно, сейчас, когда мы так рискуем из-за него, самое время сдаваться! — нахмурилась Наташа.
— А где он, кстати? — спросила Женя.
— Играет с Мишей, — просиял Петр. — Соня тоже там, конечно…
Женя догадалась, зачем он упомянул няню, как если бы Льдов мог быть опасен и ее маленького сына подстраховывала Соня.