— А почему вы так уверены, что он не виновен? Если вы в курсе, если ваш муж посвятил вас в детали, то должны знать, что в деле слишком много улик против него.
— Улик, говорите? А сколько нестыковок? Сплошной абсурд!!! И главное, у Льдова не было никакого мотива убивать несчастную девушку. Он даже не был с ней знаком! И теперь, когда стало ясно, что Горохова давала против него показания под угрозами, вы должны искать настоящего убийцу, а не тратить время на поиски невиновного. Вы же знаете, что в деле появилась новая фигура, человек в маске, который и отдавал приказания Гороховой. Да он чуть не убил ее!
— Значит, так, — проговорил Иван, совершенно сбитый с толку, — если вы скрываете от меня местонахождение Льдова…
Он намеревался продолжить фразу: «…то совершаете преступление!», но вместо этого сказал:
— …и можете связаться с ним, то спросите его, кого конкретно он подозревает!
— Если бы он это знал, если бы подозревал кого-то, то, согласитесь, либо сказал бы вам лично во время вашей встречи или нашел бы другой способ сообщить вам важную информацию. Но у него нет врагов, понимаете? А если бы он узнал, что наговорила на него его домработница, обвинив его в убийстве, то вообще потерял бы веру в людей. Страшно даже представить себе его реакцию на это предательство и подлость.
И вдруг без всякого перехода спросила его:
— Как вам кофе? Нравится?
— Да ничего… Спасибо. А почему вы спрашиваете?
— А теперь представьте себе, что это вы проснулись утром и обнаружили рядом с собой в постели мертвую девушку, которую кто-то зарезал, как поросенка. Как бы вы себя повели? Вот вы никого не убивали, а все улики — против вас!!! Согласитесь, что с этого момента вся жизнь для вас превратится в настоящий ад! И тогда ни вкуса кофе, ни запаха травы в саду, ни пения птиц вы бы уже не замечали, не правда ли? Весь мир почернел бы для вас. И вы начали бы лихорадочно искать в своем окружении людей, которые вас знают и которые поверили бы в вашу невиновность. Ведь только на них и надеялись бы. Но вы — следователь, законопослушный человек, и вы как будто бы должны были сразу пойти в полицию и все рассказать. И как вы думаете, что бы тогда с вами было? Вас тотчас арестовали бы, посадили в СИЗО и, поскольку вы бы стали единственным подозреваемым, потому что так проще всего для следователя, все улики, даже несущественные, были бы обращены против вас. Скажите, я не права?
За столом, как показалось Кузнецову, даже воздух стал гуще. И плотная, давящая на уши тишина оглушила его. Все присутствующие теперь смотрели на него так, словно это он подтасовал все факты и теперь, невзирая на здравый смысл и логику, на самом деле охотился исключительно за невиновным Льдовым.
Все эти красивые и сытые люди смотрели на него с презрением. Заговорщики! Точно! Но, с другой стороны, разве они не правы? Разве он сам не испугался бы, окажись на месте Льдова? Не запаниковал?
И вдруг он, изнутри зная систему, в которой служил, понял, что, окажись на месте Льдова, тоже попытался бы скрыться, спрятаться, для того чтобы действовать и доказывать свою невиновность.
— Кофе был вкусный, — сказал он, краснея, словно его мысли смогли прочесть присутствующие. — Спасибо.
Он встал из-за стола и, мысленно уже уволившись из Следственного комитета и устроившись охранником в маленький продуктовый магазин, тот самый, что располагался рядом с его домом, и в котором он каждый день покупал продукты и пиво, быстрым шагом вышел из дома.
22. Июль 2023 г.
Борис вернулся домой вечером, в десятом часу. День показался ему невероятно долгим и тяжелым. Один судебный процесс растянулся на несколько часов, но, к счастью, снова, по его ходатайству, был отложен на неделю. Мало того что Борис переживал за судьбу своего клиента, которого могли осудить за изнасилование падчерицы, хотя он этого не делал и у него было алиби, на которое следователь словно вообще не обращал внимания, несмотря на целых трех свидетелей, так теперь еще этот неожиданный визит Кузнецова!
Женя позвонила ему сразу после того, как следователь уехал. И рассказала ему только самую суть, мол, приехал, поговорили «ни о чем», наверняка солгал, что с Льдова снято обвинение, чтобы ему передали, и уехал несолоно хлебавши.
Но на самом деле все в доме перенервничали и, возможно, теперь злились на Бориса за то, что он подверг их такому испытанию. Может, успели уже поссориться и с Матвеем, а тот, вспылив, вообще покинул их дом… Но, с другой стороны, если бы такое случилось, то Женя обязательно позвонила бы ему. Но не позвонила же. Так может, там, дома, все спокойно?
Но это одна история. Борис же спрятал «в рукаве» еще одну историю, которой хотел поделиться с женой. Он знал, что она расстроится, но и держать это в себе тоже уже не мог, его просто распирало от желания поговорить об этом, посоветоваться. И в какой-то момент он испугался, что уже завтра все в их доме переменится и близкие ему люди станут глубоко несчастными. И как же все это не вовремя!
Стало совсем уже темно, когда его машина въехала на территорию дома и медленно, шурша гравием, проехала по освещенной фонарями дорожке к навесу, за которым располагался гараж.
В окнах кухни горел свет, кто-то, возможно, там пил чай, разговаривал, смеялся. И тот, кто смеялся, завтра, возможно, уже будет плакать… А что он, Борис, может сделать? Разве он в силах уже что-то изменить? А тут еще и Льдов со своей бедой…
«Не слишком ли много всего навалилось на меня?» — подумал Борис.
И ведь все, абсолютно все в доме, в семье всегда надеются только на него и считают его ответственным за все, что с ними же и происходит. И вопросы будут задавать ему, только ему, как будто бы он в силах все исправить.
Сейчас, когда он так вымотан и голоден, ему необходимо поговорить в первую очередь с Женей, потом с братом и обязательно с Льдовым. Или в какой-то другой последовательности.
На кухне вчетвером играли в карты — Женя, Наташа, Петр и Матвей. На столе были расставлены чашки с чаем, вазочки с вареньем. Такая мирная семейная идиллия. Все казались умиротворенными, спокойными и даже веселыми. Даже «убийца» Льдов!
— Боря! — воскликнула Женя, увидев мужа в дверях. — Ну наконец-то!!!
Она бросилась, обняла его, он поцеловал ее в теплую макушку.
— Ну как вы тут? — спросил он, здороваясь по очереди с мужчинами. — Вижу, все в порядке? Чужих нет.
— Нет! Слава богу, уехал! — воскликнула Наташа.
— Боря, иди мой руки, сейчас буду тебя кормить. Мы-то уже поужинали, — и Женя засуетилась, принялась накрывать на стол.
Пока она подогревала еду, расставляла приборы, Льдов — возбужденный, но радостный, рассказывал, как ему пришлось, узнав о приезде следователя, прятаться в зимнем саду, за пальмой, на случай если Кузнецов пожелает осмотреть дом в поисках «опасного преступника».
— Главное, что вы успели спрятаться, — сказал Борис. — Но как он прошел?
— Мы забыли запереть ворота, — призналась Женя. — Может, когда Галина Петровна уезжала, сейчас и не вспомню… Но виновата только я.
— Тебе может показаться это удивительным, Борис, — начал Петр, — но Кузнецов приезжал как бы для того, чтобы мы передали ему…
— Что? Вы? Передали? — Борис от удивления чуть не подавился отбивной. — Как это он мог попросить вас передать что-то Льдову? Он что, знает, что вы с ним как-то связаны? Или я что-то не так понял?
— Да все ты так понял, брат. Это он блефовал, конечно. И наврал нам здесь с три короба, типа, с Матвея снято обвинение, что теперь есть вполне конкретный подозреваемый, тот самый мужчина в маске, который манипулировал Алевтиной Гороховой, домработницей. И что если мы сможем как-то связаться с ним, что подразумевает, что мы все-таки прячем его, то надо бы передать ему эту важную информацию.
— Да, конечно, лжет! — вскричал разрумянившийся, с нездоровым блеском в глазах Матвей. — Как будто бы я мог в это поверить! Вот когда поймают убийцу, осудят и посадят, вот тогда и можно будет выйти из тени. А вы как считаете?
— Если бы с него было снято обвинение, Кузнецов в любом случае позвонил бы мне. К тому же он сейчас плотно работает с Валерой, он бы и ему сообщил непременно эту важную новость, зная, что Ребров тотчас передаст это мне. Какой-то странный этот Кузнецов, честное слово! Взял и приехал сюда, нагрянул без предупреждения, мне не позвонил… А вы, если бы ворота были заперты, могли бы и вовсе ему не открывать или же позвонили бы сразу мне.
— Так я звонила! Но ты, вероятно, был в суде и отключил телефон. Обычное дело!
— Ну да. Хотя, что я мог сделать, находясь в Москве? Разве что позвонить этому Ивану и поговорить с ним. Знаете, может, это даже хорошо, что я не позвонил ему. Вряд ли бы мне удалось быть с ним вежливым, наверняка наорал бы на него. Мой дом — моя крепость, понимаете, да? А вы, мои дорогие, постарайтесь впредь быть внимательнее и никогда, слышите, никогда не оставляйте ворота открытыми. Я понимаю, конечно, что, несмотря на высокий забор, тот, кто захочет сюда проникнуть, заберется, это факт. Но у нас повсюду камеры, мы можем наблюдать за нашей территорией круглые сутки…
— Борис, давно хотел предложить тебе нанять охрану. Все-таки наш дом стоит особняком, сам понимаешь, — сказал Петр. — Это не коттеджный поселок, который охраняется и куда просто так не въедешь. Финансовый вопрос я беру полностью на себя. А ты уж подбери хорошую охранную фирму.
— Да, ты прав, Петр. Я и сам уже начинаю подумывать над этим. Считаю, если уж охранять, то привлечь к этому делу частное охранное предприятие, специализирующееся именно на охране загородных домов. Я имею в виду, не нафаршировать дом электроникой, а чтобы нас охраняли реальные люди, охранники-профессионалы.
— Вооруженные? — осторожно спросила Женя.
— А почему бы и нет?! — ответил Борис.
— Давайте пока обойдемся без оружия… Просто охранник, и все! — попросила Наташа. — Вот страху-то нагнали!
— Ну хорошо, — согласился Борис, — пусть без оружия. Но это будет пост с человеком в специальной форме.