— А на что ей могли понадобиться деньги?
— Купить комнату, может…
— А что, если они все-таки были знакомы?
— Нет. Матвей Евгеньевич бы мне сказал. Или, если бы ждал ее в гости, предупредил бы меня. Тем более что Карина — моя подруга!
— Итак… Карина приехала вечером, а вы уехали домой. Так?
— Да.
— И больше уже живой вы ее не видели.
— Да.
— Теперь вернемся в то утро. Убийца, пока вы оставались, следуя его приказанию, на кухне, каким-то неизвестным для вас способом вывез труп Карины и оставил на дороге. Что было потом?
— Я вернулась домой и ждала, что же будет дальше.
— А Льдов? Он звонил вам? Вы же обещали, что увезете труп. Он должен был волноваться.
— Я сама позвонила ему и сказала, что все сделала. Чтобы он не переживал. Он же, перед тем как поехать на работу, отпустил меня. Поэтому я тоже, после того как этот человек уехал с телом Карины, поехала домой. Ну а потом вы и сами знаете, что было… Вы приехали, я наговорила на Матвея Евгеньевича такое, за что он меня теперь никогда не простит… И что получилось в конечном счете? Льдова ищут с фонарями, словно он убийца. Я потеряла работу, и, что самое ужасное, этот человек, убийца, хочет от меня что-то еще… Иначе зачем он приходил сюда?
— Так, хорошо. А теперь, Алевтина, расскажите мне, что случилось сегодня утром.
— Я проснулась, когда почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Я в палате одна, мою соседку вчера выписали. Открыла глаза и увидела эту маску, шапку… В прорезях блестят черные злые глаза. Ну я и закричала! Если бы не закричала, то, может, он и сказал бы мне, зачем пришел и что ему от меня нужно, но я так закричала, что он выбежал… Я слышала его топот в коридоре… У меня закружилась голова, меня затошнило… Я чуть не умерла от страха. А что, если он приходил, чтобы убить меня?
«Так чего же не убил? — подумал Кузнецов. — Зачем он смотрел ей в глаза?»
— Мы найдем его. Обязательно найдем, — сказал он, поднимаясь со стула и почему-то желая как можно скорее покинуть палату. Словно вирус страха мог передаться по воздуху и заразить его.
25. Февраль 2023 г.
— Знаешь, я хоть и не люблю февраль с его ветрами и дождями со снегом, но в воздухе все равно чувствуется приближение весны, и это придает сил…
— Да ты сама как весна! Сияешь, в глазах по солнцу!
Подруги, Оля с Валей, сидели в кафе в центре Москвы, и отчего-то обеим хотелось повспоминать то время, когда они приехали в столицу из города Мышкина, как мечтали закрепиться в этом огромном и прекрасном городе, как работали не разгибая спины официантками в ресторане, как делили один ужин на двоих… Но в первые минуты встречи заговорили почему-то о погоде.
Конечно, они за эти три года изменились и внешне. Оля слегка располнела и налилась той особой женской красотой, что дало ей материнство и сытая, спокойная жизнь. Валентина же, оставаясь такой же изящной и хрупкой, как прежде, поразила Олю выражением небывалого счастья и умиротворения, чего за ней не наблюдалось раньше. Безупречный макияж, тонкий аромат духов, бриллианты… Она была просто шикарна!
— Ну?! Ну, не томи же меня! — не выдержав паузы, заполняемой дежурными разговорами о февральских туманах и оттепели, воскликнула Оля. Она тоже принарядилась, подкрасилась, но косметику предпочитала более спокойных, пастельных тонов, в отличие от яркого вечернего макияжа подруги. — Ты встретила хорошего парня? Вышла замуж? Может, это все-таки Льдов?
— Нет, я нашла своего любимого… Представляешь?!!! И оказалось, что он вовсе и не женат, что человек, который работал на Льдова и следил за ним, все напутал… Да, мне пришлось нелегко, и никто не знает, сколько я слез пролила, но теперь все хорошо, и мы вместе!
Оле хотелось подробностей, и Валя, с удовольствием погружаясь в события недавнего прошлого, на этот раз радостного, счастливого, начала свой рассказ о воссоединении с мужчиной своей мечты.
Валя говорила эмоционально, время от времени замолкая, чтобы отдышаться и гасить тихими постанываниями рвущиеся из горла радостные всхлипы. Никогда еще Оля не видела подругу такой возбужденной, переполненной эмоциями, жизнерадостной.
— Да, вот это, я понимаю, событие так событие! Но ты не сказала главного: он-то рад, что вы наконец нашлись?!
— Да, очень!
— А на Льдова ты сердишься, что он сделал все возможное, чтобы ты не нашла своего… Как его зовут-то?
— Ваня! — расхохоталась Валентина.
— Так я тебе и поверила, что его зовут Ваней.
— Да какая разница, как его зовут?!
— А он тебя как зовет?
— Это неважно.
— Что-то ты темнишь, подруга! Ты бы познакомила нас, что ли. Приезжайте к нам, посидим, поговорим. Может, и мужчины наши найдут общий язык. Будем дружить семьями.
— Конечно! Я буду только рада! Уверена, что наши мужчины подружатся, Ванечка очень интересный человек, с ним есть о чем поговорить, он умный и все такое… короче, мне до него ой как далеко!
— Ну а что Льдов?
— Ты же знаешь, он тоже сделал для меня много. Мы с ним родные люди. И договорились, что, если уж ему будет совсем плохо и ему понадобится моя помощь, он позвонит тебе, ты — мне, и я решу, что делать… Сейчас, когда у меня наладилась личная жизнь и я так боюсь все потерять, мне надо быть осторожной, понимаешь? Я не хочу рисковать. Не хочу, чтобы в моем телефоне мой муж нашел переписку с Матвеем. Мне будет очень трудно все это объяснить…
— Все правильно! Ну что, моя дорогая, закажем еще винца?
Оля хотела расспросить подругу о ее планах относительно детей. Но решила не торопиться. Не каждая женщина может открыто говорить о таких вещах.
«Только бы у тебя, Валечка, со здоровьем было все в порядке», — мысленно перекрестилась Оля и, склонив голову набок, залюбовалась подругой.
26. Июль 2023 г.
Женя заперлась в своей комнате. Не в супружеской спальне, а там, где она проживала, будучи еще домработницей братьев Бронниковых. Это было ее личное пространство, где она могла спокойно подумать, поработать за компьютером, порисовать, помечтать, спрятать, к примеру, важную улику или свидетеля по делу, которым она занимается, до тех пор, пока это требуется для расследования. Это был ее мир, куда она впускала только тех, кого в данный момент принимала ее душа.
Сейчас она не хотела видеть никого из домашних. Разве что Реброва бы впустила. Но он бы не посмел даже постучаться.
Она ревновала мужа к той таинственной женщине, которую от нее скрывали, но только лишь благодаря которой Борис решился спрятать в своем доме «подозреваемого в убийстве» Льдова. То есть он доверял ей настолько, что готов был ради нее рискнуть семьей, вернее, безопасностью семьи и даже маленьким сыном, только лишь для того, чтобы спасти от губительной депрессии нервнобольного Льдова.
Женя не понимала, что такого криминального могло бы произойти, познакомь Борис ее с Лорой. Она понимала чувства Льдова, который пытался минимизировать свои контакты с Лорой, у которой была своя жизнь, семья. Но говоря, что он не хочет втягивать ее в дело, связанное с убийством Жуковой, он лукавит! Он ее уже втянул, когда, обнаружив труп девушки в своей спальне и узнав, что его адвокат далеко и не сможет его защитить, связался с ней и попросил помочь. И это она устроила Льдову встречу с Борисом и, главное и невероятное, убедила его, адвоката, спрятать Матвея в своем доме. Какие же волшебные слова она сумела подобрать, на какие душевные рычаги надавила, чтобы расслабить Бориса, чтобы буквально его загипнотизировать и добиться своего?!
Что это за женщина такая необыкновенная? Или же Женя все это себе надумала и это Гусев, адвокат Льдова, уговорил Бориса взяться защищать (и спасать) Льдова? Кто их знает, этих адвокатов, может, Борис был ему чем-то обязан? Такое тоже может быть.
Она тяжело вздохнула. Услышав шаги за дверью, замерла — Борис?
В дверь постучали.
— Кто там? — спросила она недовольным голосом.
— Это я, — услышала она голос Наташи.
Она не могла ей не открыть. Наташа. А как с ней-то теперь быть?
Она открыла. Наташа сразу же набросилась на нее с упреками:
— Послушай, ты уж контролируй себя! С чего это ты взяла, что мы все против тебя? Какие глупости!
— А разве ты не видишь, как себя ведет Борис? Он — мой муж и упорно не хочет дать мне контакт с Лорой. Да кто она такая, на самом деле? Вот ты что-нибудь знаешь об этих женщинах, что работают в конторе «обнимашек»? Ты вообще слышала о таком?
— Слышала кое-что… Был как-то репортаж по телевизору. Кажется, это пришло к нам из Японии или я что-то путаю… Но у нас это вряд ли приживется.
— Но у Льдова-то все получилось. И эта женщина-объятье точно прижилась у него. Но все дело, конечно, не в обнимании.
— Не поняла… А в чем же?
— Может, поначалу он и на самом деле находился в таком состоянии, что ему нужно было просто человеческое участие и теплые объятия… Но потом он точно влюбился в нее, вот и все!
— Не знаю, может, ты и права…
— Наташа, теперь давай поговорим о тебе…
Женя еще не знала, что собирается ей сказать. Ей просто хотелось поговорить с Наташей о ее беременности. Или все-таки предупредить ее и все рассказать про измену Петра?
— Ты — беременна, — начала она неуверенно.
— Ну да… И что? — улыбнулась Наташа. — Думаешь, это уже точно?
— Завтра придут результаты анализов, и, когда все подтвердится, расскажешь Петру?
— Ну конечно! Что за вопрос?
— Как ты думаешь, он обрадуется?
— Не сомневаюсь! Женя, да что с тобой? Может, ты сама беременна и потому так нервничаешь?
— Знаешь, я хоть и живу вместе с Бронниковыми под одной крышей, но мне иногда кажется, что оба они, что мой Борис, что твой Петр, — люди с двойным дном.
— Да почему? Ты снова приревновала Бориса? Уж не к Лоре ли?
— Ну да. Почему он не знакомит нас? Почему она здесь у нас до сих пор не появилась? Ты вот не думаешь, что Борис не пускает ее сюда, потому что он и раньше был знаком с ней, может, у них был даже роман, и теперь он боится, что когда она появится у нас, то они как-то выдадут себя?