– Суккулентам. Не сказать, что спец, но кое-что знаю. У нас в школе ботаник этим увлекался, поневоле узнаешь.
– Это хорошо, считай, пару дополнительных очков у Ларса заработал, – заявил Толлес и добавил: – Вы бы поспали, до Конкорда ехать почти пять часов.
– Хорошая мысль, – подхватил Семенов, который практически не спал предыдущей ночью и за восемь часов полета едва ли вздремнул в общей сложности пару часов.
– Часы перевели? – спросил Толлес.
– Еще не успели, – ответил за всех Богданов.
– Лучше перевести, а то запутаетесь, – посоветовал Толлес.
Разница во времени между Парижем и Нью-Йорком составляла шесть часов. Благодаря этому, вылетев из Парижа без четверти девять утра, в Нью-Йорке они приземлились без четверти одиннадцать и все равно в Конкорд попадали не раньше четырех вечера. Толлес был прав, чтобы не тратить вечер, лучше было отдохнуть в дороге. Повозившись на сиденьях, бойцы «Дона» дружно закрыли глаза, намереваясь проспать всю дорогу до Конкорда.
– Я ее нашел!
Дубко влетел в дом без четверти девять вечера. В городе они находились уже три дня, а результат оставался нулевым. Те зацепки, которыми они владели, были настолько скудны, что на быстрый результат никто не рассчитывал. К тому же искать в открытую, предъявляя прохожим и барменам фотоснимки Вика и его знакомой, было нельзя. Все, чем они могли воспользоваться – это с утра до позднего вечера ходить по городу в надежде встретить Вика так же, как встретил его агент-нелегал, который обнаружил предателя.
Чтобы не наступать друг другу на пятки, они, как только Майкл Толлес высадил их у дома, где находилась конспиративная квартира, разделили город на три части. Каждому из них предстояло методично обойти все общественные места, начиная от маленьких магазинчиков, заканчивая картинными галереями, музеями и парками. Причем сделать это предстояло не по одному разу, так что бойцы добросовестно отрабатывали положенные часы, нарезая круги по городу.
Однажды Богданову показалось, что след нашелся. В магазинчике в трех кварталах от дома, где они поселились, владелец заметил его акцент и завел беседу. Богданов подтвердил, что он финн по происхождению, приехал в Америку посетить памятные места, и поинтересовался, как тот вычислил в нем финна. Владелец лавки рассказал, что в его магазинчик время от времени заглядывает один финн. По акценту, одинаковому и у покупателя, и у Богданова, он и признал в нем земляка своего клиента. Богданова слова владельца лавки заинтересовали. Он начал выспрашивать, давно ли его земляк живет в Конкорде, есть ли у него семья и так далее. Затем заявил, что был бы не прочь пообщаться с земляком и не будет ли владелец магазина любезен дать его адрес.
Отказывать тот не стал, но предупредил, что земляк вряд ли обрадуется визиту. Живет он один, и по всему видно, что одиночество его вполне устраивает. По наблюдениям владельца магазина, финн ни разу ни с кем не заводил разговор просто ради разговора. Приходит, покупает продукты на неделю и снова исчезает. С продавцом ему, разумеется, приходится общаться, так как к выбору продуктов он относится щепетильно. Всегда проверяет срок годности, вычитывает состав и терзает лавочника по поводу чистоплотности поставщиков.
Точного адреса он не знал, но мог на пальцах объяснить, где примерно расположен дом этого финна. Богданов и этому был рад. По объяснениям владельца магазина он нашел нужный дом и устроил на противоположной стороне пункт наблюдения. Прождал шесть часов, прежде чем объект вышел из дома. Увы, он оказался не тем, кого искала группа. Пришлось возвращаться к прерванному занятию – обходить улицы, скверы и магазинчики в надежде встретить Вика.
Семенову пока не везло, да и Дубко до сегодняшнего дня возвращался без новостей. Поэтому никто не удивился его воодушевлению. Семенов вернулся минут за десять до прихода Дубко, собирался быстро перекусить и возвращаться назад. Его район считался в Конкорде культурно-развлекательным центром, поэтому жизнь там замирала только к полуночи. Улицы, которые курировал Богданов, засыпали намного раньше, поэтому поесть он успел еще до прихода майора. Теперь цедил лимонад в ожидании, пока Семенов поест, чтобы отправиться патрулировать его район.
– Садись рассказывай. – Павел указал Дубко на стул.
– Я нашел женщину, с которой Вик ходил в Феникс-холл, – повторил Дубко уже более спокойным тоном. – Чуть не пропустил, представляете? Обходил свой квадрат, дошел до Мейн-стрит и собрался повернуть обратно. А тут на углу увидел лоточника с питьевой водой. Так пить захотелось. Дай, думаю, куплю у него стаканчик. Перешел дорогу, мелочь достал, стою, выбираю, какую воду взять. Тут на дороге машина по тормозам, свист жуткий. Я поворачиваю голову, смотрю, таксист матерится. Какой-то придурок ему под колеса кинулся. Таксист из машины выскочил, орет на мужика, а тот от страха слова сказать не может, в паре сантиметров от него машина затормозила. Мне скандалы не интересны, я отвернулся, вдруг смотрю, а у таксиста на заднем сиденье женщина сидит. Та самая! Представляете?
– Так от лоточника через всю улицу и рассмотрел? – с сомнением спросил Семенов.
– Да она из окна голову высунула, тоже, видно, испугалась. Сидит, еле дышит, лицо бледное. Я быстро сориентировался, бутылку воды у лоточника схватил и к машине. Женщина, говорю, выпейте воды, вы бледны как мел. Она бутылку взяла, глоток отпила и вернула. Оставьте, говорю, я себе другую куплю. Женщина меня поблагодарила, видно, что полегче ей стало. Таксист все ругается, а она сидит и на меня смотрит. Вы куда ехали, спрашиваю? Она: в Пенакук, это на границе с Конкордом и Боскавеном. Вот как, удивился я, и мне нужно в Пенакук. Давайте найдем другое такси, вместе ехать веселее. Она взяла и согласилась. Только такси искать не пришлось, водитель выпустил пар и вернулся в машину. Прибавлению пассажиров он только обрадовался. Я занял место около водителя, и мы поехали.
– И ты уверен, что это она?
– На сто процентов. Зовут Эва Гарднер, работает в Конкорде кем-то вроде бухгалтера в небольшой юридической фирме. Живет одна, но имеет друга. Так она сказала. Зовут друга Сол, фамилия Олистер. Живет, как и она, в Пенакуке. Но сейчас его там нет, два дня назад он устроился на работу на какую-то мельницу. Теперь неделю будет жить на мельнице, неделю дома. Так он ей сказал. А знаете, когда они виделись?
– Это важно?
– Конечно! Они оба были в Конкорде не далее как вчера. Сол приезжал по делам мельницы и два часа шатался по улицам Конкорда. А мы его упустили.
– Думаешь, Сол – это Вик?
– К гадалке не ходи. Эва не из тех женщин, кто легко обзаводится ухажерами и легко ими разбрасывается. Это наверняка он.
– Тебе удалось узнать его адрес?
– Примерно. Знаю улицу, по ней мы проезжали на такси. И ориентир. Там есть бакалейная лавка, называется «У Берни», от нее полквартала пройти и – дом Сола. Эва была там лишь однажды, видимо, ей не понравилось.
– С чего такой вывод? – спросил Семенов.
– Ее лицо выдало, – признался Дубко. – Про Сола ей говорить явно нравилось, а вот когда речь зашла про его дом, она постаралась от темы уйти, даже описывать его не стала. Сказала – дом холостяка. И поморщилась так, будто ее уже заставили этот беспорядок отмывать!
– Даже так? Интересно. Оказывается, ты у нас спец читать по лицам, – заулыбался Семенов.
– Уж чьи-чьи, а женские ужимки мне знакомы, – хвастливо проговорил Дубко.
– Никто и не сомневается, – рассмеялся Богданов. – Интересно, а женщинам твои ужимки знакомы?
– Отвали, Славка, лучше о деле думай, – огрызнулся Дубко. – Что теперь, товарищ майор?
– Где живет Эва, ты узнал?
– Да, таксист ее прямо до дома довез. А я, как галантный кавалер, проводил ее до квартиры.
– Ого, до квартиры? И она позволила? – удивился Семенов.
– Так я же не просто так! Напел, что после пережитого шока ей категорически противопоказано ходить одной. Мало ли, голова закружится или в глазах потемнеет. Таксист меня поддержал, потому что она и правда неважно выглядела, хоть и болтала со мной всю дорогу. Думаю, она болтала именно для того, чтобы отвлечься от дурноты. Короче, я ее проводил, дождался, пока она закроет дверь за замок, и только после этого вернулся в такси.
– На нем и сюда приехал? – догадался Семенов.
– Разумеется. Во-первых, хотел как можно скорее доложить о результате. Во-вторых, этот Пенакук – та еще дыра, такси там найти сложнее, чем королеву.
– А что таксисту сказал? С чего вдруг сразу обратно?
– А он сам догадался. Всю обратную дорогу меня подначивал, что я за женщиной решил приударить, до двери довел и струсил. Ему казалось, что мы должны были эту ночь провести вместе. Вероятно, в Америке проехать в одном такси – достаточный повод, чтобы сразу лечь в постель.
– Нравы тут и правда пуританством не отличаются, – заметил Семенов. – Но я рад, что ты устоял.
– Товарищ майор! Павел Андреевич! Вы еще подначивать начните. – Дубко смущенно потупил взор. – Не собирался я с ней шашни разводить.
– Страшненькая? – поддержал шутку майора Богданов.
– Нет, не в этом дело, – на полном серьезе произнес Дубко. – Очень даже симпатичная. И фигура стройная, и одеваться умеет. И речь культурная, сразу видно, что образованный человек. Не понимаю, как она могла выбрать себе в женихи предателя?
– Так она наверняка понятия не имеет, с кем связалась, – заметил Богданов.
– Тем не менее, – не согласился Дубко. – Раз Вик смог стать предателем, значит, человеческие качества у него на низком уровне. Образованный человек должен был это заметить. К тому же мы знаем, что он пьет, сквернословит да еще руку на женщину поднимает.
– Знаешь, Саша, от любви с мужчинами порой такие метаморфозы происходят, – задумчиво произнес Семенов. – Вот живет он, живет, совершеннейшее ничтожество или преступник, клейма ставить негде, или пьянь подзаборная. А потом вдруг в его жизни появляется она! И все – человека как подменили. Лентяй становится трудоголиком, алкаш – убежденным трезвенником. Транжира вдруг начинает экономить. И каждый из них старается исключительно для нее!