Как-то Исмаил заикнулся о более серьезном оружии, но офицер оборвал его на полуслове, уточнив, что это вопросы не к нему, а к складским работникам. Одно дело патроны, гранаты и прочая мелочь в виде тротиловой шашки и совсем другое, то, что пожелал иметь Исмаил. Тот разочарованно покачал головой, но согласился и больше к этой теме не возвращался.
Дождавшись назначенного времени и обеспечив тыл за бутылку водки, Кирилл сбегал за мешком. Ежесекундно озираясь, наконец добрался до камня. Положил мешок и направился по еле различимой в темноте тропинке в сторону части. Потом остановился, подумал и, аккуратно ступая по гравию, возвратился. Спрятался в кустах и стал наблюдать. Его распирало любопытство. Он просидел в засаде уже пять минут, когда услышал тихие шаги. Кирилл вжался в землю. Человек прошел совсем близко, и Кирилл почувствовал, как его тело покрывается мурашками. Когда шаги стихли, он приподнял голову. Молочный свет внезапно появившейся луны осветил пришельца. Колобов почувствовал, как под кепи зашевелились волосы. В незнакомце он опознал своего сержанта. Бидюк некоторое время стоял на месте и прислушивался. Потом переложил содержимое вещмешка в спортивную сумку и ушел в направлении, противоположном поселку.
Когда сержант скрылся за поворотом, Колобов вылез из кустарника и побежал в сторону автопарка. Теперь стало ясно, что он стал звеном цепи некого механизма. Как ни странно, но, увидев Бидюка, он успокоился.
Вернувшись после наряда в роту, он нос к носу столкнулся с Бидюком. Тот сразу наехал, но на этот раз не зло, скорее по привычке. Получив легкую оплеуху, Кирилл пошел спать. На следующий день он получил от Исмаила деньги и оговорил срок следующей поставки. В последующие закладки он уже не следил за курьером, а сразу возвращался в роту. Когда появились деньги, Бидюк перестал казаться страшным. Все вопросы разрешались сами собой, как только сержант видел деньги.
Неприятности свалились неожиданно. В одном из ночных комендантских рейдов Бидюка повязали с товаром. Сейчас он находился на гарнизонной гауптвахте и, по всей видимости, охотно давал показания, потому что вскоре задержали и Исмаила. Часть стало лихорадить. Особисты не оставляли в покое ни днем ни ночью. Кирилла допрашивали три раза и все время разные сотрудники. Колобов очень испугался, когда особист поинтересовался о его местонахождением в ночь задержания сержанта. Паша Галкин оказался слабаком и на допросе показал, что Кирилл неоднократно в ночное время отсутствовал на посту. Пораскинув мозгами, Колобов решил, что следующим за сержантом будет он. Недостающие улики добудут и арестуют. Сидеть на нарах не хотелось, и Колобов, вспомнив Алексея, начал шевелить мозгами. Он перебирал вариант за вариантом. Побег сразу отверг. Он не хотел долгими годами скрываться и жить нелегально. В конце концов остановился на комиссовании по медицинским показателям. Но что можно предпринять? Здоровьем его бог не обидел. Можно инсценировать несчастный случай? Например, получение ранения в результате боевого столкновения. Но тогда ранение должно быть серьезным. Это было трудноосуществимо, поскольку боевые выходы в части отменили, да и сам Кирилл оставаться инвалидом не хотел. В карауле же стреляться несерьезно. Расколют сразу. Смолотить под дурака – не прокатит. Решение пришло неожиданно. Он вспомнил давнишний разговор с одним знакомым, вернувшимся со службы. Тот со смехом рассказывал, как комиссовался один солдат из их части. Это было уже близко к теме, и Кирилл стал готовиться.
Он подобрал место – помещение аккумуляторного бокса в автопарке, куда периодически заходили греться водители. Свой замысел решил осуществить, находясь в наряде. Он как обычно заступил дневальным по автопарку. Отбыл на территории положенные два часа, но сменяться не пошел. Он знал, что через пятнадцать минут его начнут искать. Кирилл зашел в аккумуляторную, встал на табурет, закрепил на металлической трубе-балке надрезанный пеньковый шнур, накинул на шею петлю и стал ждать. Колобов оказался прав. Его окликнули. Потом еще раз. Вскоре он услышал приближающиеся шаги. Когда в дверном проеме появился дежурный прапорщик, Кирилл оттолкнул табурет и повис, болтая ногами. Веревка почему-то не лопнула, а прапорщик вскрикнул и убежал. Кирилл ухватился руками за петлю, пытаясь разжать, но та, зажав пальцы, стягивала горло все туже и туже. Колобов понял, что еще немного, и он потеряет сознание. Тогда конец! И он стал отчаянно извиваться в петле, рассчитывая теперь только на себя. Потом окружающий мир погас.
Он очнулся на холодном полу бокса. Открыл глаза. Увидел несколько расплывчатых силуэтов, склонившихся над ним. В висках ударами молота пульсировала кровь. Рот был полон густой слюны. Он попробовал сплюнуть, но не смог. Онемевшая нижняя челюсть и язык отказывались подчиняться. Все тело болело и ныло. Брюки были мокрые от испражнений. Он снова впал в забытье.
Окончательно оклемался только в больничной палате. Колобов долго не мог понять, где находится и почему. Постепенно память вернулась, и он ужаснулся.
– Дурак, – прохрипел он.
– Совершенно верно, дурак! – услышал он молодой женский голос и повернул голову. Рядом с ним стояла медицинская сестра в белом халате и металлической стойкой с капельницей.
– Кому и что доказать хотел? Ты о матери подумал? – очень зло спросила она и добавила: – Берут на службу дебилов!
Кирилл промолчал. Крыть было нечем. Сестра воткнула в вену иголку с длинной пластмассовой трубкой и вышла.
На следующий день он имел неприятную беседу с замполитом части. Услышав заранее подготовленную Колобовым версию о деспотизме старослужащих, обозвал его щенком, подставившим всех, и ушел. Потом пришел уже знакомый Кириллу сотрудник особого отдела. Тот вел себя сдержанно и интересовался больше Бидюком, чем самим Колобовым. Затем была беседа со следователем военной прокуратуры. Записав показания, он пообещал разобраться с дедовщиной и ретировался. Больше Кирилла не трогали. Через три дня ему разрешили вставать и прогуливаться по коридору госпиталя.
Алексея он встретил совершенно неожиданно у кабинета невропатолога, куда был вызван для осмотра. Алексей сразу узнал солдата и сдержанно поздоровался. Когда Кирилл вышел от врача, подозвал его.
– Молодец, – похвалил офицер солдата.
– Не понял? – удивился Кирилл.
– Вовремя сориентировался и принял решение! Не испугался, – сказал Алексей. – Черепок у тебя варит.
– А дальше что? – спросил Кирилл, пока не догадываясь, куда клонит старлей.
– У меня срок командировки скоро закончится. Сейчас прохожу медкомиссию, сердце пошаливает. Скоро уеду отсюда. Ты тоже долго не задержишься. Комиссуют стопроцентно. Чем решил на гражданке заниматься?
– Пока не думал, – вздохнул Кирилл. – Там видно будет.
– Могу помочь с трудоустройством, – сказал Алесей.
– Где, в ментуре? – ухмыльнулся Колобов.
– Тебя с белым билетом не возьмут, – вполне серьезно ответил офицер. – А пристроить к делу могу.
– Если деньги платить будут, то не откажусь, – сказал Кирилл.
– Вот и отлично! Теперь слушай внимательно. Как приедешь в Питер, позвони мне. – Алексей несколько раз продиктовал номер. – Запомни.
– Уже запомнил.
– Тогда до встречи в Питере.
Встретились они осенью. После многочисленных экспертиз и бюрократических проволочек Колобова наконец комиссовали. Алексей не обманул. Когда они встретились, помог с жильем – однокомнатной квартирой.
– Живи пока. Когда заработаешь, купишь собственную, – сказал Алексей, отдавая ключи. – Когда понадобишься, позвоню, а пока обживайся. – Протянул пачку денег. – Это на первое время. Потом отдашь. Сразу предупреждаю, никого сюда не таскать, водку не пить, не шуметь и внимания к себе не привлекать. Если спросят, говори, что студент и квартиру снимаешь.
– Спасибо, – сказал Кирилл. – А как вас называть? Просто имени неудобно.
– А имя мое забудь! – Милиционер прищурился. – Для тебя я просто босс. Так и зови.
Через два дня он позвонил.
Глава 11
Старший сержант Ковалевский.
Михеев позвонил около восемнадцати часов и попросил Сашу ждать. Он появился на опорном пункте около девятнадцати часов. Не раздеваясь, прошел к своему столу и уселся в кресло.
– Как работается? – спросил он.
– Все сделал. Посмотри, – сказал Саша и положил на стол несколько постановлений.
Участковый быстро пробежал глазами по тексту и отложил документы в сторону.
– Пойдет, – удовлетворенно сказал он и достал сигарету. Закурив, он откинулся на спинку и посмотрел на практиканта.
– Ты готов? Не забыл наш утренний разговор?
– Не забыл, – ответил Саша. – Когда едем?
– Как только, так сразу, – сказал Михеев и посмотрел на часы. – Пора бы уже…
Раздался телефонный звонок, и Алексей снял трубку.
– Алле. Да, я это, кто еще? – сказал раздраженно и стал слушать оппонента на другом конце провода. Так больше не произнеся ни слова, он положил трубку.
Ковалевский вопросительно посмотрел на участкового.
– Что там?
– Все нормально. Пару звонков сделаю и выдвигаемся. Ты можешь уже собираться.
Саша убрал документы в стол и надел куртку.
– Жду в машине, – сказал он и вышел. Ковалевский почувствовал, что Алексей хочет остаться в кабинете один. Попытаться остаться или подслушать телефонные переговоры было неосмотрительно.
Он сел в машину и завел двигатель. Через несколько минут салон стал наполняться теплым воздухом. Саша расстегнулся и снял шапку. Увидев, что Михеев запирает входную дверь, подъехал ближе. Алексей бросил на заднее сиденье спортивную сумку и устроился рядом.
– Куда теперь? – поинтересовался Ковалевский.
Михеев назвал адрес.
– Там и подождем, – сказал Алексей.
Прибыв на место, припарковались около забора гаражного кооператива. Невдалеке находилась автомобильная развязка, проходящая над железнодорожными путями и соединяющая два района города.