Пискнул звонок настенных часов, напоминающий, что настал час «Х». Без особого желания оперативники демонстративно расслабленно, переговариваясь на ходу, направились по маршруту: «…туда, где…», то есть в кабинет начальника отдела подполковника Минина. Так же разрозненно и беспорядочно прибыли другие сотрудники. Это было устоявшееся со временем начало рабочего дня. Разница в том, что в пятницу – а сегодня была именно она – явка всех без исключения сотрудников отдела, невзирая на чины и заслуги, обязательна. Исключением из установленного правила могли быть отпуск, командировка, тяжёлая болезнь и смерть. Но, как однажды пошутил заместитель шефа Федулов, и в этом случае надо предупреждать заранее, чтобы не искали. Но, шутки в сторону, заседание началось, процесс пошел!
После монотонного зачтения сводки о совершённых преступлениях за прошедшие сутки, и обсуждения текущих дел, начальник отдела Минин Александр Александрович, объявил, что сейчас хотел бы выслушать объяснения некоторых господ офицеров, в свое время успешно прошедших аттестацию. А это означало, что предстоял вполне реальный разбор полетов-залетов и вправление мозгов отличившимся индивидам. На этот раз не повезло операм Ядову, «В» и «Ф».
А история их была вполне банальна: в минувшую субботу «В» и «Ф», по просьбе Ядова, консультировали последнего при выборе стиральной машины. После покупки обмыли её. Сначала на машине, затем у машины, а потом на скамейке у парадного. При транспортировке покупки Ядовым и «Ф» в квартиру, оставшийся не у дел «В» перешёл на другую сторону улицы в кафе, где выпил коктейль, состоящий из коньяка и шампанского в пропорции: сто на сто. Спустившиеся вниз Ядов и «Ф», «В» на месте не обнаружили. Посчитав, что он уехал домой, перешли на другую сторону улицы, где выпили по коктейлю. После этого тепло расстались. Спустя полчаса по телефону 02 поступило сообщение о трупе неизвестного. Выехавшая на место происшествия оперативная группа обнаружила на ступеньках, ведущих в подвал дома Ядова, в смерть пьяного «В», который, вызванным спецтранспортом был препровожден в территориальный отдел полиции и помещен в помещение для задержанных нарушителей общественного порядка. Немного оклемавшись, «В» зачинил скандал: избил сокамерника и попытался помочиться на помощника дежурного. После этого его связали и переместили в отдельное помещение. Оттуда «В» забрал Иволгин и доставил в свой кабинет. Готовый разгореться конфликт удалось потушить с помощью литровой бутылки дорогущего вискаря, благоразумно прихваченного с собой Анатолием. Вот и все дела. Неприятно, но факт. Но самое прикольное в том, что в результате разбора полетов Ядов и «Ф» огребли от Сан Саныча по полной программе за то, что бросили товарища в трудном положении. Как ни возмущался «Ф», что они не виноваты и что этот гадёныш (при этом со злостью указал пальцем на «В»), сам напился, да еще в одиночку, ничего не спасло от взыскания – товарищей бросать нельзя. Как ни странно, но главного виновника случившегося по фамилии «В» даже не обсуждали.
Зазвонил местный телефон.
– Слушаю, Минин, – Саныч поднял руку, призывая к тишине. – Где? Кто обнаружил? Добро, выезжаем.
Минин сделал запись в блокноте, затем позвонил дежурному и вызвал служебную автомашину.
– Труп неизвестного с ножевым ранением, – невозмутимо, пояснил он, поднимаясь из-за стола. – Совещание закончено. Константинов и Иволгин со мной.
«Хорошенькое начало трудового дня», – подумал Константинов. Посмотрев на Иволгина, прочитал в его мгновенно потухшем взоре нескрываемую досаду. Дело в том, что сегодняшний вечер у Константинова и Иволгина был уже расписан по минутам, и роли распределены. Казалось, что никакие обстоятельства не могут воспрепятствовать двум, ещё далеко не дряхлым мужчинам, посетить специализированное частное учреждение, а по-простому баню, в компании новоявленных и очень симпатичных приятельниц Иволгина. Анатолий Иволгин был закоренелым холостяком, но не женоненавистником. Как раз совсем наоборот и с размахом. Многие женщины в управлении при упоминании имени Иволгина смущённо опускали глаза и переводили разговор в иное русло. Если подойти к проблеме объективно, то непомерный успех Анатолия у женского пола с первого взгляда был труднообъяснимым феноменом: чуть выше среднего роста, тонкой кости и немного сутулый, он и передвигался как-то нестандартно, опустив правое плечо. Неизменный кожаный пиджак на Иволгине сидел мешковато. К тому же он имел привычку засовывать руки в карманы, оттягивая и так свисающие плечи. Следует добавить, что Анатолий носил обувь сорок шестого размера и при ходьбе ногу ставил тяжело и твёрдо. Если не видеть Толю, то можно было представить, что навстречу движется борец-суматори (сумо – японская борьба между очень тяжёлыми мужиками). Светло-русые редкие волосы Иволгин зачёсывал на низкий пробор, скрывая длинными прядями пробившуюся плешь.
Но первое впечатление бывает обманчиво. Иволгин обладал приятным густым голосом, искромётным чувством юмора и лучезарной, открытой улыбкой. Имел поразительную реакцию и никогда за словом в карман не лез. В любой компании он очень быстро становился центром всеобщего внимания и женского обожания. Если прибавить к этому острый и аналитический ум, рассудительность, глубокую порядочность по отношению к хорошим людям и массу других полезных качеств и навыков, то можно легко объяснить труднообъяснимое.
Константинов был полной противоположностью Иволгину. Высокого роста, плотного телосложения, громкоголосый и порывистый. Несмотря на занятость по работе, продолжал регулярно тренироваться и выступать на соревнованиях. Являлся чемпионом общества «Динамо» по рукопашному бою в тяжёлом весе. Константинов никогда не был бабником ввиду природной застенчивости. Но временами, поддаваясь уговорам Иволгина, пускался с ним во все тяжкие. Толик считал Константинова очень ценным кадром и нередко использовал для осуществления своих планов. Георгий, в отличие от него, не являлся источником красноречия и неотразимого обаяния, поэтому от него требовалась самая малость: подойти к намеченному Иволгиным объекту женского пола и задать безобидный вопрос, например, о дороге в библиотеку. По расчётам Анатолия, никакая дама не могла отказать в помощи симпатичному и внешне скромному атлету. Как только она раскрывала рот, подваливал Иволгин, и всё остальное было уже делом его техники. Осечек не было. Анатолий безошибочно умел определить в толпе ту единственную, которая не отвернётся и проникнется сначала участием, а потом желанием. Несмотря на внешнюю и внутреннюю несхожесть, Константинов и Иволгин благополучно и успешно сосуществовали рядом. За глаза, кто-то из сотрудников управления, видимо, поэт по призванию, бездарно изрёк: «И появляются вместе они неспроста: волчий х…й и колбаса».
Оперативники вышли на улицу, повернули за угол здания Управления и очутились на служебной автостоянке. Увидели отделовский «форд». Ровно работал включённый двигатель, а из выхлопной трубы змеился белый дымок. Водитель – Лёха Перцев, откинувшись на спинку сиденья, дремал. Будучи молодым и выносливым, Перцев был убеждён, что ночной сон есть пустая трата времени. Ночь, по его мнению, предназначалась для наслаждения прелестями жизни, такой короткой, а поспать можно в другое время. Поэтому каждую свободную минуту рабочего времени Лёха погружался в «сады Морфея».
Иволгин постучал по стеклу костяшками пальцев.
– Подъём! Сан Саныч сейчас подойдёт.
Перцев отлепил голову от подголовника. Согнутыми пальцами интенсивно взлохматил волосы и протёр глаза. Принял рабочее положение, отпил из бутылки несколько глотков минеральной воды, закрыл пробку, сунул бутылку в карман чехла заднего сиденья и нажал на клавишу блокировки дверей.
– Садись, пожалуйста, дарагой. – Лёха изобразил кавказский акцент.
Константинов открыл заднюю дверь. Перед собой как обладателя менее длинных ног пропустил Иволгина, а сам втиснулся рядом.
Вскоре на переднем сиденье разместился Минин. Он ещё не успел захлопнуть дверь, как машина резко сорвалась с места.
– Ты что творишь, – без особого раздражения проворчал Минин. – Угробить всех хочешь?
– Так, Сан Саныч, на происшествие едем, – бодрым голосом отреагировал Перцев. Минин, глядя перед собой, что-то проворчал, но ни Константинов, ни Иволгин не разобрали ни слова, зато Лёха громко засмеялся.
Дальше ехали молча. Иволгин прикрыл глаза и о чём-то думал. Константинов рассеянно смотрел в окно.
Съехали с дороги во дворы. «Форд» несколько раз подбросило на неровностях, и Перцев остановил машину около стандартного девятиэтажного дома-«корабля». У третьего подъезда припарковалась автомашина с уже прибывшей на место оперативной группой. Здесь же были прокурор района Лебедев, начальник районного управления полиции подполковник Линчук, начальника местного отдела полиции Кулешов и судебно-медицинский эксперт со звучной фамилией Лось. Невдалеке от них с мрачным видом покуривали еще несколько сотрудников. Среди них Константинов увидел старого знакомого, участкового инспектора Альберта Полякова. Георгий, приветствуя, кивнул ему. Поздоровавшись с каждым за руку, Минин выслушал краткий доклад Кулешова. Судя по полученной на данный момент информации, труп обнаружил утром местный сантехник, спустившийся в подвал перекрывать воду в стояке. Он сразу позвонил своему руководству, ну а те вызвали полицию и «скорую помощь». Врач скорой помощи и определил, что имеется ножевое ранение. Так же, по мнению врача, труп пролежал в подвале с ночи. Личность потерпевшего пока не установлена. Никаких документов при первоначальном осмотре не найдено.
Кивнув головой, Минин направился в парадное. Константинов последовал за ним, а Иволгин остался на улице. Он отвел в сторону какого-то затрапезного вида мужичка и стал мирно разговаривать с ним, присев на садовую скамейку.
Минин и Константинов, хватаясь за перила, уже заляпанные экспертным черным порошком, спустились в подвал по скользким ступенькам. Быстро и внимательно осмотрев место происшествия, Минин вышел на улицу. Вытерев ладони влажной спиртовой салфеткой, подсунуто