сообразности этого. И все же появилась версия, пока тонкая, но вполне реальная.
– Скажи, Андрей, а ты допускаешь, что это месть? – спросил Георгий.
– При его работе вполне возможно, хотя Коля ничего не опасался и не хотел это принимать к сведению. Логически обосновал мне, почему ему нечего бояться.
– А как с этим делом? – Георгий провёл пальцами по шее. – В крови алкоголь обнаружен.
– Да, тогда мы вместе треснули после работы! Потом я его довёз почти до дома, а там его кто-то срисовал, – вздохнул Андрей.
– Может, и так. – Константинов почесал кончик носа. – Давай вернемся к его работе. Припомни, что сам считаешь подозрительным.
Андрей ненадолго задумался. Потом решительно мотнул головой:
– Нет, вряд ли. Был как-то разговор, но это все больше догадки.
– Ты полностью исключаешь профессиональную деятельность? – спросил Георгий.
– Не исключаю, но с ходу привязать никого не получается. Сам понимаешь, интересных кадров, с кем непосредственно он работал, хватало. Многие уже освободились. Надо подумать.
Дверь в кабинет распахнулась, и мимо них к своему столу протопал Иволгин. Раздевшись, протянул Андрею руку.
– Здорово.
Он хотел что-то спросить, но раздалась телефонная трель. Константинов снял трубку. Звонил начальник отдела.
– Иволгин на месте? Зайдите ко мне.
Оставив Сухова в кабинете, зашли в кабинет шефа. Минин в кабинете был один. Пожав руку обоим, предложил сесть к столу.
– Только сейчас позвонили из Транспортного управления, – излагать факты Минин начал без раскачки, что говорило о важности полученной им информации. – Вчера ночью на сорок девятом километре тепловоз совершил наезд на некоего Пашкова Дмитрия Олеговича. Вот его полные данные. – Котов протянул Борисову компьютерную распечатку. – Похоже, с платформы под поезд свалился в пьяном виде. Но не в этом дело. В кармане обнаружили удостоверение Саврасова и нож. Скорее всего, это орудие убийства. На клинке имеются следы крови.
– Ничего себе, – присвистнул Иволгин. – Сан Саныч, как я понимаю, пруха пошла?
– Не верю я в везение. – Минин встал и прошёлся по кабинету. – Бабульку одну отыскали, говорит, что видела на платформе двух пьяных.
– И там двое было, – сказал Константинов.
– Ну, это ещё не факт, что пьяные эти наши. Проверять надо. Возьмите мою машину. Посмотрите, прикиньте всё на месте, с людьми поговорите. Я распорядился, чтобы труп в городской морг отправили. Как доставят, Лось сразу вскроет. Его уже предупредили. Действуйте по ситуации. Доклад вечером. Ясна задача?
– Так точно.
Развернувшись почти по-военному, Константинов и Иволгин вышли из кабинета Котова.
– С тебя простава, – обращаясь к Сухову, безапелляционно заявил Иволгин. – Беги, Андрюша, в магазин.
– Да не вопрос. Что случилось-то?
– Нашли убийцу твоего Саврасова.
– Кто такой?
– Труп.
Окончательно заинтригованный Андрей вопросительно посмотрел на Константинова:
– Жора, объясни, что произошло, а то я пока не врубаюсь.
Георгий дословно пересказал всё, о чем только что узнал от Минина.
– Да, дела… – озабоченно проговорил Сухов.
Иволгин закрыл сейф и подошёл к вешалке.
– Ну что, по коням?
Сухов решительно встал:
– Я с вами.
– Нет вопросов, – сказал Константинов, надевая куртку. Потом повернулся к Иволгину:
– Я вот что думаю. Стоит ли нам втроем в машине жопами толкаться. Будет правильным, если параллельно кто-то адрес Пашкова отработает. Если желаешь, можешь проскочить туда.
– И то верно, – сразу ухватился Иволгин. – Вот я Пашковым и займусь, а вы в область валите. Встречаемся здесь. Если что – звоните.
Лёха Перцев проявил себя во всей красе. Уже через час они очутились у двухэтажного деревянного здания местного отделения полиции. Заместитель начальника по уголовному розыску Дубов находился у себя в кабинете.
Константинов и Сухов представились.
Пожав руку каждому, Дубов предложил гостям присесть.
– Можно просто Слава.
– Георгий, Андрей, – оперативники перешли на неофициальный тон.
Слава предложил кофе и, пока закипал чайник, изложил суть:
– Машинист заметил его в последний момент, произвёл экстренное торможение. Сразу доложил диспетчеру. Я первым прибыл на место. Этот Пашков лежал под платформой, отбойником поезда его отбросило с рельс. Сильно не помяло. Для опознания труп пригоден.
– Как установил личность? – поинтересовался Константинов.
– В заднем кармане брюк паспорт находился. А удостоверение и нож – в куртке. Там же пакетик с остатками порошка. Пока осматривали, разбирались, ориентировка по убийству сотрудника пришла. Сразу в Главк позвонил.
– Что-то ещё наработали? – спросил Сухов.
Слава отхлебнул кофе:
– Обход произвели, жителей опросили. Женщина одна рассказала, что приехала на последней электричке. Когда вышла из вагона, то увидела потерпевшего и ещё одного мужчину. Они были сильно пьяны и при выходе из вагона упали. Пашкова описала достаточно подробно, потому что крупный парень. Второй человек ей ничем не показался, поэтому приметы не запомнила. Но все в один голос твердят, что этого Пашкова в наших местах раньше не встречали. Вот и всё вроде.
Борисов закрыл блокнот:
– Не густо.
– Всё, что есть. На место поедем?
Вышли из здания. У входа их поджидал отделенческий УАЗ. Слава сам сел за руль. Минут через пять остановились около бетонной платформы.
Слава повёл рукой:
– Вот здесь всё и случилось. Смотрите.
Константинов и Сухов, пригнувшись, пролезли под платформу, причём Георгию пришлось передвигаться на четвереньках. Место, где находился труп, определили сразу по примятому песку и запёкшимся следам крови. Пошарив руками и ничего не обнаружив, выбрались наружу. Обошли платформу и стали осматривать с тыла, продираясь через разросшийся кустарник и приминая жухлую траву. Вдруг Андрей, двигавшийся сбоку и чуть впереди Борисова, остановился и присел на корточки.
– Жора, погляди-ка.
Тонкой хворостинкой он поддел с земли белый лоскут ткани.
При ближайшем рассмотрении лоскут оказался носовым платком. Явно просматривались бурые подтёки.
Константинов аккуратно поместил находку в пластиковый пакет, перегнул его пополам и положил в карман.
– Уже кое-что. Не зря приехали.
Полазав по кустам ещё немного, вышли к платформе, где их ждал Дубов. Георгий отряхнул брюки от прилипших кусочков земли и обратился к Славе:
– Где все вещдоки?
– У меня в сейфе. Как положено, упакованы и опечатаны. Следователь до понедельника оставил, торопился куда-то.
– Отдашь мне под расписку? Всё равно делом мы заниматься будем.
Дубов пожал плечами:
– А мне без разницы. Ну что на базу?
Возвратившись, Константинов составил протокол дополнительного осмотра места происшествия, к коему приобщил носовой платок. Дубов взял документ, сходил в дежурку и принёс обратно уже с подписями двух понятых. Получив от Константинова расписку, передал опечатанный конверт с вещественными доказательствами.
Георгий позвонил Минину и сообщил о результатах. Закончив, собрал документы в чёрную кожаную папку и вопросительно посмотрел на Славу:
– Ну, мы поехали?
– Понял, – мигом сориентировался заместитель начальника. – На ход ноги или с заходом?
– Первое, – кивнул Георгий. – С заходом в следующий раз.
– Тьфу-тьфу. Не дай бог, с вами ещё встречаться, – замахал руками Дубов. Он открыл шкаф и выставил бутылку водки, банку маринованных огурчиков и минеральную воду. Разлил водку по стаканам.
– За победу.
Чтобы не звенеть стеклом, взяли стаканы специальным хватом – ладонью сверху и чокнулись:
– За победу.
Похрустев огурцами, допили водку. Потом тепло распрощались.
Лёху Перцева застали в обычном состоянии.
– Рота, подъём, – что есть мочи рявкнул Сухов.
Перцев не шелохнулся, лениво приоткрыл один глаз и посмотрел на Андрея:
– А если в ухо?
– Хорош хамить офицеру. Просыпайся и поехали, а то сам в ухо получишь, – назидательно пообещал Константинов.
– Куда прикажете, товарищ начальник?
– В морг! – буркнул Георгий.
Машина с пробуксовкой сорвалась с места.
Константинов раскрыл папку, ещё раз просмотрел документы.
– А зачем сейчас в морг? – спросил Андрей.
– Указание Минина, – отозвался Константинов, – Женька Лось позвонил ему.
– Толя на связь не выходил?
– Не выходил.
Когда подъехали к городскому моргу, уже начинало смеркаться.
Константинов толкнул Перцева в плечо:
– Пошли с нами.
– Это зачем ещё? – удивился Лёха.
– Лось просил помочь ему труп принести из холодильника, – с самым серьёзным видом соврал Константинов, зная, что Перцев на дух не переносит и боится покойников.
– С какой стати. У меня машина, – пролепетал Лёха и стал испуганно отнекиваться: – Подвезти – всегда, пожалуйста, а к мертвецам… нет! Не пойду! Не моё это дело!
– А куда ты денешься с подводной лодки, Минин приказал! Не веришь, позвони.
Перцев выскочил из машины:
– Вот и позвоню.
Зайдя в монументальное, из белого бетона здание морга, Константинов и Сухов проследовали в кабинет судебно-медицинских экспертов, а Перцев остался на входе звонить шефу.
– А не влетит, – поинтересовался Сухов? – Саныч, наверно, на взводе, а тут этот ему звонит, и бред всякий несёт.
Константинов ухмыльнулся:
– Не боись, у Минина с чувством юмора всё в порядке. Увидишь, Лёха сейчас напросится. Саныч позвонит Лосю, а Женька, сам знаешь, только подскажи. Очень любит пошутить.
Судебно-медицинский эксперт Евгений Лось находился в прекрасном расположении духа. По всей видимости, переговоры с Мининым уже состоялись. Несмотря на звучную фамилию, Лось был невысоким полноватым евреем. Его круглое лицо, окаймленное кудряшками ярко-рыжей бородки, было всегда улыбчивым и приветливым. Короткий ежик черных волос дополнял его далеко не воинственный облик. Женин голос был мягок и вкрадчив. Движения плавны и неторопливы. Но первое впечатление часто бывает обманчиво. Стоило Евгению употребить внутрь лишнего, он трансформировался в дикого копытного собрата. Вся напыщенность и лоск мгновенно исчезали, а на поверхность всплывала неуемная страсть и жажда приключений. Тогда случались и пробежки по центру Невского проспекта, и купание в фонтанах, и прыжки с моста в Неву, и кидание пластмассовой тары в судью во время финального матча кубка Гагарина… Многое, что происходило, – всего не упомнишь. Но, к удивлению людей, знающих Лося, ему все сходило с рук: природа наделила Евгения изворотливым умом, обескураживающим обаянием и острым чувством юмора. И его отчаянные приключения тому подтверждение.