. Чуть сдвинул штору и выглянул на улицу, а через мгновение вжался спиной в стену: под окном он увидел вооруженных людей в форменной одежде.
«Все! Конец!» – подумал Клешнев и удивился вдруг наступившему спокойствию. Он подсознательно давно был готов к задержанию и неоднократно, особенно по ночам, прокручивал в мозгу разнообразные сюжеты захвата.
– Этот вариант, ребята, так легко не проскочит, – зловеще проговорил Макс, сжимая ребристую рукоять пистолета. В обойме осталось пять патронов. – Еще поживем!
Все могло закончиться в один момент и очень просто. Клешневу до жути не хотелось умирать. Он никогда не задумывался о смерти и всегда считал, что это удел другого: старого, неудачливого, глупого, слабого…
«Не верю! Не может этого быть! Соскочу!»
Звонок в квартиру вывел его из оцепенения. Крадучись, он подошел к двери и встал сбоку. В следующий момент в нем что-то надломилось. Он обмяк и опустился в углу на корточки. Рука с зажатым в ней пистолетом безвольно повисла.
– Максим, милый, открой! Это я!
Клешнев молчал, он не мог промолвить ни слова. В горле застрял предательский комок.
«Почему она пришла? Ведь вокруг полиция! Как она пробралась?» – Его голова гудела, мысли, спутались, как соскочившая с катушки рыболовная леска. Он судорожно сглотнул, наполнившую рот, густую слюну.
В его мозгу промелькнуло: «Она меня сдала…».
Наконец он обрел способность говорить.
– Ира, зачем ты их привела?
– Я пришла тебя спасти! Я не верю им! Это недоразумение! Все выяснится, и мы опять будем вместе! – Макс услышал, как при последних словах Ирина, больше не сдерживаясь, зарыдала.
«Недоразумение», – грустно усмехнулся Клешнев. Теперь он решал, как поступить.
От мыслей его отвлек резкий мужской голос:
– Клешнев, сейчас в ваших интересах и интересах вашей женщины открыть дверь и сдаться. – Слово «женщина» Минин выделил особо.
– Суд учтет это! Хватит жертв, Максим! Откройте! – Не услышав ответа, Минин добавил: – В случае оказания сопротивления вы будете уничтожены!
Клешнев обхватил голову руками и сполз на пол. На него навалилась пустота и безразличие: «И что теперь? Снова тюрьма, допросы, суд и пожизненный срок заключения? – Нет, ребята, не пойдет такой вариант!» – Наступило время последнего решения.
«Да пошли вы…» – Клешнев взвел курок и поднес ствол к подбородку.
Характерный щелчок, готового к стрельбе оружия, эхом отозвался в гнетущей тишине.
– Максим, не делай глупостей! – прокричал Минин.
Раздирающий душу вопль Ирины стрелой вонзился в сердце:
– Нет! Не надо! Максим, дорогой, любимый, открой дверь! Я буду тебя всегда любить и ждать! Ну, пожалуйста! – Ирина в голос зарыдала.
Клешнев отбросил пистолет и встал:
– Уведите женщину, я сдаюсь… – подошел к двери и щелкнул рычажком замка.
Он больше не осознавал происходящее. Не слышал, как с треском вылетела оконная рама и в комнату из уличной темноты залетели бойцы спецаза в альпинистском снаряжении. Не чувствовал, как его вдавили в пол и на вывернутых до хруста в суставах руках защелкнули металлические браслеты наручников. Не видел, как квартира в течение нескольких секунд наполнилась множеством людей. Не отвечал на вопросы и оскорбления.
Глава 14
– Товарищи офицеры! – скомандовал Минин и замер по стойке «смирно». Его примеру последовали и другие сотрудники. Только следователь прокуратуры Гаврилов с невозмутимым видом остался на месте.
– Ну что, молодцы, можно поздравить с победой! – Заместитель начальника управления уголовного розыска Ильиных Виктор Михайлович зашел в кабинет и с азартом потряс руку каждому из присутствующих. – Еще раз молодцы! Александр Александрович, готовь приказ о поощрении на всех, кто работал по делу. Чтобы сегодня был у меня на столе. Из Москвы уже позвонили. Они, оказывается, в курсе! Узнаю, кто информацию наверх слил, – убью, – беззлобно предупредил Ильиных и направился к двери.
– Товарищи офицеры! – вновь подал команду Минин. Все опять замерли, дождались, когда широкая спина Ильиных скрылась из виду и расселись по своим местам.
Минин подровнял стопку документов на столе. Это означало, что он сейчас будет говорить.
– Приказы о поощрении – это очень хорошо, – серьезно произнес Минин, – но всякую эйфорию, – поглядел на улыбающегося Жукова, – отставить. Так что не расслабляйтесь. Еще работать и работать, а награды героев сами найдут. Есть новая информация? Сиди, – остановил вставшего со стула Иволгина.
Толя проигнорировал разрешение начальника и, одернув пиджак, стал докладывать:
– На текущий момент имеется признание Клешнева двух эпизодов: Козловский с Лебедевой и Кротов. Ствол, из которого они были убиты, изъят при задержании Клешнева. Думаю, что здесь никаких сюрпризов ждать не стоит – доказательства железные. Причастность же к убийствам Саврасова и Пашкова он категорически отрицает.
– А есть доказательства по этим убийствам? – спросил Минин.
– Очень зыбкие, – заметил Гаврилов. – По делу Саврасова имеется носовой платок со следами крови аналогичной группе крови Клешнева, но, к сожалению, это все. Скорее всего, уголовное дело Саврасова придется прекращать в связи со смертью Пашкова. Имеющиеся материалы свидетельствуют о том, что убийца именно он. Да вы в курсе, Александр Александрович. И потом, зачем очередной глухарь на себя вешать, если есть железный вариант дело прекратить. Прокурор того же мнения. Пытаться сейчас привязать Клешнева к этому делу – пустая трата времени.
– Кстати, в курсе, кто его адвокат? – спросил Минина Иволгин.
– Просвети.
– Перельзон!
– Тот самый?
– А то! Другого кадра с такой фамилией нет. Где дерьмо жиже и денег гуще – он тут как тут!
– Да… – протянул Минин и потер мочку уха. – До сих пор считаю, что с задержанием мы тогда поторопились.
– А чего ждать было? – возразил Константинов. – Протянули бы время, он бы ствол сбросил, и что тогда?
– Добро! – недолго подумав, подытожил Минин и обратился к Гаврилову: – Передавай материалы по доказанным убийствам в суд, а работать по изобличению Клешнева продолжаем.
– И это правильно, Александр Александрович, – сказал Гаврилов. – Дожидаемся результатов экспертиз, провожу следственные действия и составляю обвинительное заключение. Не переживайте, даже по тому, что будет ему предъявлено, получит по максимуму.
– Есть еще какие предложения? – завершая совещание, спросил Минин.
Константинов поднял руку:
– Разрешите?
– Останься! Остальные свободны. – Минин посмотрел на наручные часы. Время уже поджимало. Ровно через десять минут он должен быть у начальника управления с докладом.
Константинов дождался, когда сотрудники отдела, кроме Иволгина, покинут кабинет.
– Говори только самую суть, – попросил Минин.
– Считаю, необходимо с Захаром повидаться.
– А это зачем? – удивился шеф.
– А затем, чтобы жизнь сладкой не казалась! И за Кротова надо поговорить. Его ведь не допрашивали.
– Так он перед вами и растает, – усмехнулся Минин.
– Пойдет на контакт или нет – дело десятое. Тут совсем другой интерес. Завтра поутру и рванем с Толей к нему в контору.
– Давайте, – отмахнулся Минин, – Пинкертоны!
Вечером Георгий и Анатолий встретились с Андреем Суховым. Зайдя в давно облюбованное ими уютное кафе рядом с парком, заказали три порции жареного цыпленка и бутылку коньяка.
Андрей был уже осведомлен о недавних происшествиях и задержании Клешнева. Сразу спросил про Саврасова. Узнав от друзей подробности, разочарованно вздохнул:
– И что, никак не привязать?
– Как видишь, пока нет, – ответил Георгий, – работаем.
– Какая помощь нужна от меня?
– Об этом позже, давайте пока треснем, – сказал Иволгин и наполнил рюмки.
Выпили по первой молча – помянули Саврасова. Анатолий сразу налил по второй. На этот раз тост произнес Сухов:
– За то, чтобы эти гады понесли заслуженное наказание!
– А куда они денутся, – подхватил Константинов.
Съев цыпленка, оказавшегося довольно вкусным, Иволгин закурил.
– Слышь, Андрюха, а как у тебя этот Филарет сейчас поживает?
– В изоляторе сидит, в одиночке.
– А когда выйдет, что делать будет?
– Переведу в другую колонию, подальше от города. Дал распоряжение документы готовить.
– Ну, переведешь его на новое место и что дальше? При его теперешнем авторитете и там примут нормально, – не отставал от Андрея Анатолий.
– А что предлагаешь? – пока не понимая, куда клонит Иволгин, насторожился Сухов.
– Слушай сюда. – Анатолий подался вперед. Андрей и Георгий тоже склонились поближе к нему.
Несколько минут Иволгин рассказывал Андрею, что они с Константиновым задумали. Пока он говорил, Сухов несколько раз утвердительно кивал.
– И никто не при делах, – закончил Иволгин.
– Я согласен, – кивнул Андрей.
После этого о делах не говорили. Заказали еще графин. В разговорах и воспоминаниях время пролетело незаметно.
Посадив Андрея на такси, Константинов и Иволгин расстались.
Уже несколько дней Захар находился в дурном расположении духа. И это было легко объяснимо. С последней встречи Макс и Монгол не проявлялись, как воду канули. Захар пытался связаться с Монголом по телефону, но безрезультатно. Тогда послал бойца к нему домой, но тот вернулся с пустыми руками. Через знакомого опера из отдела полиции вычислил адрес сожительницы Макса – Ирины. И туда была направлена группа с четко поставленной задачей – доставить Макса живого или мертвого, лучше, конечно, живого – чтобы мог говорить. Результат был нулевой. Дом оказался пуст. Старший группы Коля Бешеный, временно заместивший Монгола, сообщил боссу, что они обшарили дом сверху донизу и никого не обнаружили. Мало того, Бешеный был уверен, что хозяева уже несколько дней не появлялись, о чем свидетельствовала пыль на вещах.