Кое-где показывали журнал заказов. Удалось даже установить несколько «семерок» с подбитыми крыльями. Но пока проверявшие тачки опера успехом на этом поприще похвастать не могли. Приходилось снова и снова требовать, настаивать, задавать вопросы. Списку ни конца ни края не предвиделось.
Марат привычно переругивался с очередным владельцем мастерской. В его черных глазах читалось: готов пойти на контакт, и, может быть, даже есть что рассказать. Но намекал, хитрюга. Жизнь дорожает, денег много не бывает. Или просто «обуть» на бабки хотел.
– Марат! Дорогой! Кого я вижу!
Кто-то хлопнул Кудряшова по плечу, и он обернулся.
Саид! Два года в одной казарме на соседних койках спали!
После воспоминаний о зловредном старшине и обмене последними новостями, Саид пообещал:
– Машину твою отремонтируют в лучшем виде! Конфетка будет, а не машина. И денег не возьмут. Мой друг – друг хозяина.
Марат вздохнул. Стыдно и признаться: он до сих пор на своих двоих. А за бывшего сослуживца порадовался. Отличная «Вольво», новехонькая, аж сверкает на солнце. И двигатель – двухлитровик. Такую поди прокорми. Значит, устроился Саид неплохо. Завоевал свое место под московским солнцем.
– Я здесь по долгу службы, – признался оперативник. – Задание – хуже не придумаешь.
Саид рассмеялся:
– Поехали, дорогой. Отдыхать в моем кафе будешь. Все выясню. Найдем мы твою машину. Не переживай, обязательно найдем.
Отдыхать в кафе Саида было вкусно и питательно. Правда, Марат уже начинал волноваться. Шашлык Ковалеву на стол не положишь. Результаты нужны. А их нет. Уже третий день он от пуза лопает в этом кафе, а Саид вечером, располагаясь за столом, на все вопросы отвечает:
– Не торопись, дорогой. Отдыхай, ешь, пей, все, что душа твоя пожелает!
…Восток – дело тонкое. Традиции у этих народов специфические, но если их не уважать – смертельно обидятся.
Вот почему, когда Саид наконец появился в кафе, Марат терпеливо отвечал на его вопросы.
– Со стариками моими все в порядке. Не болеют, работают.
– Пусть живут сто лет! – цокал языком Саид, поднимая бокал вина. – За их здоровье!
– На работе тоже все хорошо. Сегодня никого вроде пока не убили. Это радует.
– Пусть так и будет, генацвале. Зачем ругаться? Зачем убивать?!
Пришлось, пришлось пить и за родных Саида, за то, чтобы его жена родила сына, за процветание бизнеса. И шашлычок свежий опять проглотить – хотя кусок в горло уже не лез совершенно.
– Ну что, выяснил что-нибудь? – не выдержал в конце концов Марат, прикинув, что подвыпивший сослуживец вот-вот затянет «Сулико», а перебивать в такие моменты опять-таки нельзя. – Меня уже начальник терзает.
Саид неодобрительно хмыкнул. Всегда так с Маратом. Вечно торопится, всегда спешит.
– Нашел, – сказал он и достал из кармана куртки листок. – Вот номер машины. Вот фамилия владельца. Здесь он живет. Он опять машину в ремонт погнал. Зацепило его «семерку» осколочком.
– Саид! – Марат вскочил со стула и обнял сослуживца. – Ты… Ты не представляешь, что ты для меня сделал! Спасибо тебе.
– Проблемы моего друга – мои проблемы, – философски заметил Саид. – Давай еще по шашлыку, дорогой.
– Давай! Пусть я лопну от обжорства, но давай, – затараторил Марат. – Только мне позвонить надо.
Он вышел из кафе, набрал номер Ковалева.
– Тимофей Аркадьевич! Есть! Все выяснил! Номер тачки, фамилию и даже адрес его домашний!
6
– Тима! Что случилось? Так рано? А ужин еще не готов. – Юлия Романовна, вытирая выпачканные мукой руки о передник, недоуменно глядела на мужа. – Неужто часы испортились?
Тимофей Аркадьевич посмотрел на мерно покачивающийся маятник, на циферблат. Выскочила кукушка, затрещала крылышками, закуковала.
– Всего-то семь, – ахнула жена. – Тима, что случилось?
Ковалев пожал плечами и прошел в спальню, чтобы переодеться. Юлия Романовна с тревогой наблюдала, как, скинув форму, он аккуратно расправил ее на вешалке и извлек из гардероба выходной костюм.
– Мы куда-то идем? Я что-то забыла?
Насладившись произведенным эффектом, Тимофей Аркадьевич заявил:
– Идем. Но ты ничего не забыла. Сюрприз! Снимай свой фартук. Надевай красивое платье. Пойдем в кафе ужинать. Пусть все видят, какая ты у меня красавица!
Жена запричитала:
– А прическа? А маникюр? Тим, нельзя женщинам такие сюрпризы делать. То есть делать-то можно. Приятно. Но все равно, хоть бы намекнул!
«Не мог, родная. Не мог, потому что сам не знал, – думал Тимофей Аркадьевич, с наслаждением подставляя спину упругим струйкам душа. – Потому что и предположить было сложно, что вот так, вдруг, вся мозаика сложится. Ахмет Заиров, на которого была зарегистрирована та самая „семерка“, оказался членом преступной группировки Вагита Имранова. А тот состоит в любовных отношениях с моделью „Supermodels“ Ариной Ивановой. Девочка эта всех других моделей считала соперницами. Откуда это все в нынешнем поколении?.. Заиров задержан и сразу во всем признался, раскололся, на понт я его взял. Обвинение уже предъявил. Ордер на арест Имранова подписан. Бандит будет арестован не сегодня-завтра. Там что-то мудреное, по месту прописки не проживает, но это уже детали, выясним, установим. Бумаги оформлю завтра. Главное сделано. Все. Больше никаких мыслей о работе! У нас праздник. Редкий, и от того особенно приятный…»
Глава 9
1
Гримерка неудобная, очень тесная. Четыре девочки из «Supermodels». Три модели агентства Платова. Парочка еще каких-то, незнакомых, красивых до безумия.
Наташа Захарова промокнула салфеткой лицо и нахмурилась. Аринка тоже взмокла, но салфеткой к ее коже прикасаться нельзя, уже нанесен тональный крем.
– Что ж ты так потеешь, красавица, – недовольно пробормотала она, открывая коробочку с пудрой.
– Так набились все, как селедки в бочку. – Арина покосилась на сидящего в углу Дмитрия Платова и понизила голос: – Этот вот еще зачем-то приперся.
– Может, переживает. Хочет убедиться, что все в порядке. Он пригласил визажиста и парикмахера, но я этих девочек не знаю. Странно: обычно всегда на совместных показах нам доверял. Впрочем, человека понять можно. После всего произошедшего, наверное, решил изменить привычки.
– А типа он догонит, как они сделают работу. Чего с мужика взять-то. Как жарко! – Арина сдула со лба светлую челку. – Это от фенов. А Лена вчера фен спалила. Прикинь, щелчок, искры, и дым повалил в натуре. Сегодня с новым. Ну, он и жарит, я сама задымилась в ее кресле. О, еще один гость! Только его здесь не хватало. Явился, не запылился. Чи-из!
– Не болтай. Сейчас рот рисовать буду, – попросила Наташа и подняла глаза на дверь. – Да, наш папарацци тут как тут. Ник, до показа еще полтора часа. Изыди! Душно здесь, жарко.
– Какой кадр! Не смотри на меня. Просто работай!
Ник Перьев защелкал фотоаппаратом, и Наташа совсем приуныла. Выгонишь его, как же. Он такие производственные моменты любит больше самих показов. И снимки удачные получаются. Девочки естественны, не напрягаются.
Она снова протерла свое лицо салфеткой. Да ладно, пусть жарко. Неудобно работать. Мелочи. Зато подиум отличный, зрительный зал удобный. Петр будет доволен. Как же она устала. И как волнуется. Работы куча. А ведь еще и себя надо в порядок привести.
– Арин, тебе коллекция понравилась? – с тревогой поинтересовалась Наташа, проводя контурным карандашом по губам модели.
– Ништяк, – промычала девушка, стараясь не шевелить ртом. – А модельер тот еще козел. Облапал меня, когда я платье надевала. Как думаешь, есть понт мне Вагита на него поменять? Я так прикинула, не стоит. У Вагитки бабок побольше будет.
Карандаш выскользнул из Наташиных рук. Она стала подчищать толстую жирную линию на подбородке девушки. Потом взяла кисточку для пудры.
Слезы стояли в глазах. Петя не любит ее. Он совершенно ее не любит. Конечно, если бы Арина знала об их отношениях – то вряд ли бы вот так разоткровенничалась. Но в агентстве, кроме Ника, который случайно увидел их в ресторане, больше никто не в курсе, что они встречаются. Это Петр так решил. Он стыдится, скрывает…
– Наташа!
Голос Ника привел ее в чувство. Личико Арины покрывал толстый мерцающий слой темно-коричневых теней.
– Я перепутала коробочки, – дрожащим голосом прошептала Наташа и всхлипнула. – Да что же сегодня за день такой…
– Подожди. Успокойся. Давай помогу. – Ник отложил фотоаппарат, взял в руки флакон с тоником. – Сейчас немного протрем щечки и носик. Нет, не волнуйся, тон не смажу. А потом просто пудру возьмем потемнее.
Наташа, наблюдая за действиями Ника, машинально кивала.
– Слушай, а неплохо, – обрадовалась она. – У меня бы так не получилось. Я, конечно, знаю, что многие фотографы умеют делать макияж моделям. Но чтобы так классно. Смотри мне, конкурент!
– Я не конкурент. Ты профессионал, а я так, не более чем любитель. – Ник закончил убирать темные пятна, потом критически посмотрел на глаза Арины. – Наташ, ты позволишь? Мне понравилось!
От его действий она похолодела. Жидкая подводка? На круглые Аринины глаза?! Они же только еще более круглыми будут выглядеть! Но было уже поздно. Тонкая кисточка заскользила по верхнему веку. Эх, придется умывать мордочку и накладывать макияж заново.
Наташа отвернулась, встретилась взглядом со жгучими покрасневшими глазами Платова. Потом подумала: «На Леночке темная бандана. Интересно, какого цвета сегодня наша безумная парикмахерша?»
– Принимай работу, – весело присвистнул Ник.
Как тут не ахнуть! Глаза не Аринины. Не славянские. Шахерезада, красавица из восточной сказки. У кого-то из коллег она уже видела такую же технику.
Наташа облегченно вздохнула. Нет худа без добра. Теперь макияж Арины удачно сочетается с платьем. То, что надо, для черного льющегося шелка. И делается так просто, можно было и самой додуматься!