Что-то торчало у нее в спине. Нож.
О да, она точно знала, что это!
Она знала, что надо вынуть этот предмет. И быстро.
Схватилась за рукоятку и с усилием потянула.
Джоури ринулся к ней. В его глазах застыл ужас.
— Помогите! — закричал он. — Помогите!
Он обхватил Каэр, которая держала в руке окровавленный нож, и бережно усадил ее на обочине тротуара.
— Господи, — сказал он, — вы спасли мне жизнь. Этот удар предназначался… мне. Помогите! — закричал он снова. — Вы истекаете кровью… вы можете умереть. Нужно доставить вас в больницу.
Нож был весь в крови, но она уже чувствовала, что боль отступает. Рана быстро затягивалась.
— Я в порядке. Мне не нужно в больницу.
— Вы сумасшедшая? Вы же получили удар в спину. Помогите! Кто-нибудь!
— Все хорошо, — сказала ему Каэр.
К этому времени люди начали расходиться из паба. Каэр ругалась про себя. Кто бы он ни был, напавший на нее или убежал, или слился с толпой.
Первым, кто примчался, был Зак. Джоури много и невнятно что-то тараторил с минуту, пытаясь объяснить, что произошло, но она вряд ли слышала его слова, потому что рядом был Зак. Он стоял перед ней на коленях, глядя на нее открыто и потрясенно. В его глазах ясно читались боль и участие.
Каэр услышала рев сирены. Подъезжала «скорая».
— Каэр, — сказал Зак тихим, нежным голосом, в котором слышались нотки отчаяния.
— Что за черт? Что здесь произошло?
Это был Морриссей. Он пытался докричаться сквозь гул толпы. А потом появились парамедики, которые настаивали на том, чтобы уложить Каэр на носилки и перевезти в больницу. Там были Эйдан и Джереми Флинны, следом за ними проталкивались Шон и остальные домашние.
— Я еду в «скорой», — сказал Зак своим братьям.
Они согласно кивнули. И вдруг она осознала, что… ревнует. Они — семья. Они близки друг с другом. Братья. Когда один из них в чем-то нуждался, другие тут же оказывались рядом. Каэр испытывала ужасную боль, всего лишь думая об этом.
Она хотела быть любимой. Ощущать семейные узы. Знать, что в мире есть кто-то, готовый грызть землю из-за нее.
— Мне не нужна «скорая», — сказала она, вцепившись пальцами в лацкан пиджака Зака. — Клянусь вам.
Но ее уже положили на носилки.
В больнице Зака не впустили вместе с Каэр, и он отнесся к этому с пониманием. Поэтому прошел в приемную и постарался отвлечься. Он боялся за Джоури, и не ошибся. Но под нож попала Каэр. Нож. Им надо было осмотреть нож. Нет. Ничего. Там все еще работают полицейские. И там его братья.
Он почувствовал, как все его тело пронзила дрожь. Они только что были на похоронах.
И им чуть было не потребовалось устраивать еще одни.
— Мистер Флинн?
Он обернулся и встретился лицом к лицу с медсестрой из отделения скорой помощи.
— Вы можете войти. Мисс Кавано ждет вас.
— Насколько все тяжело? Она поправится?
— Рана уже заживает. На самом деле оказался всего лишь небольшой разрез. — Женщина улыбнулась.
— Внутренних повреждений нет? Вы уверены? — с тревогой поинтересовался Зак.
— С ней все в порядке. Она думает, что для ножа стала преградой косточка ее бюстгальтера. Полагаю, она права. А сейчас войдите и повидайтесь с ней.
Зак вошел в палату и увидел Каэр лежащей на кровати с закрытыми глазами. Фарфоровая кожа стала намного бледнее и составляла резкий контраст с волосами цвета воронова крыла. Дрожа, он сел рядом. Взял ее за руку.
Глаза Каэр широко распахнулись, и она медленно расплылась в улыбке. Потом, встревоженная, спросила:
— С Джоури же все хорошо? Я имею в виду, больше ничего не случилось? Но вы…
— Каэр, как, каким образом случилось так, что вы почти не пострадали? Должно быть, вы самая чертовски везучая в мире женщина. Даже если так, не следует бросаться под нож.
— Да ничего такого, Зак. Я на самом деле чувствую себя хорошо.
— Но на эту ночь все-таки придется остаться в больнице. Если вы будете в порядке, сможете вернуться домой завтра.
— Но я прекрасно себя чувствую.
— Это называется — остаться под наблюдением.
— Слишком много всего происходит, — сказала она.
Он улыбнулся:
— Я останусь здесь. С вами.
— А… как же Шон?
— Вам не нужно беспокоиться. Там мои братья.
— Вы же смотрите телевизор и знаете, что рано или поздно убийца допускает ошибку. Всегда.
— Знаю.
— Так вот. Джоури видел его, и убийца боится быть узнанным, несмотря на то что был переодет. Поэтому он и попытался убить Джоури, но тот жив.
— Скрывался, находясь во всеобщем поле зрения, — задумчиво изрек Зак. — Я считаю, что убийца находился в пабе, наслаждаясь гостеприимством О’Райли. Держу пари, нож он украл на кухне, а потом пошел следом за Джоури, когда юноша ушел. — Зак сделал паузу и взглянул на Каэр. — Господи, Каэр, у меня сердце остановилось… Там было столько крови.
— Ирландцам всегда везет, — весело сказала она.
У Каэр начинали слипаться веки. Ей дали какое-то лекарство, потому что никто не верил, что она не испытывала боли. Лицо Зака стало расплываться перед ее глазами.
— Я говорила вам, Зак, я — баньши, — прошептала Каэр. Но лекарство продолжало действовать. — Хорошо, я работаю на всемирную шпионскую организацию. Нет, всего лишь на ее ирландскую ветвь, которая наблюдает за братьями и сестрами во всем мире. Я…
Ей так и не удалось договорить. Что бы ей такое ни дали, оно возымело эффект. Она заснула. И ей снились сны.
И в этих снах будущее было лучезарным.
На следующий день Каэр выписали из больницы. Зак провел возле нее всю ночь, но доктор сказал ему, что нужно лечить спину Каэр до того, как появятся проблемы.
— Ей даже не понадобилось накладывать швы. Рана практически затянулась. Это удивительно. Странно. Настоящее чудо.
В ту же минуту, как они вернулись домой, Кэт бросилась ей навстречу, будто наблюдала в окно. Даже Аманда находилась внизу, готовая нянчиться с ней. Заку было приятно видеть это. Особенно его радовало, что Каэр и Кэт стали намного ближе друг другу.
Что касается Аманды… то Каэр оказалась в гуще последних событий и была гостьей в ее доме. Хоть какая-то новизна.
Но в тот момент Каэр была героиней. В газете даже появилось ее фото.
Зак предложил дать ей возможность отдохнуть, поскольку Каэр, должно быть, все еще чувствовала слабость и усталость. Она отказалась лечь в постель. И хотя он хотел узнать ответы на некоторые вопросы, он не покинул ее. Не в этот день.
Зак договорился об утренней встрече с Морриссеем, и детектив убедил его в том, что департамент работает сверхурочно, чтобы найти убийцу. Поэтому Зак решил позволить им делать свое дело без пристального надзора со своей стороны.
Эйдан и Джереми с утра пораньше отправились срубить рождественскую елку и теперь ее устанавливали в гостиной. Каэр настояла на том, что поможет ее украсить.
Каждый хотел внести свою лепту. Пришли Кэл и Марни, поскольку они и Шон решили не возобновлять работу офиса еще несколько дней. Клара и Том тоже были здесь. Аманда даже не заставляла их работать, словно они являлись нанятыми по договору слугами. Пока мужчины, те, что были помоложе, упорно старались повесить на дерево гирлянду, а Эйдан заявил, что сделал свою часть работы, срубив дерево, и Джереми — что заплатил за него, в комнату вошел Шон с подносом, уставленным чашками, наполненными горячим чаем.
— Рождественский напиток, рецепт которого состряпала Брайди, — провозгласил он. — Чай, сахар, виски и немного сливок. Наслаждайтесь. — Поднял свою чашку и произнес: — За Брайди!
Тут и все остальные потянулись за своими чашками, потом произнесли тост.
— В память о Брайди мы все должны быть счастливы, — сказал Шон. — Она сверху наблюдает за нами. Я это знаю. Поэтому мы украшаем елку, как делали это всегда, будто она, как и раньше, сидит в уголке с вязаньем и рассказывает свои небылицы.
— Слушайте, слушайте, — сказала Кэт. В ее глазах блеснули слезы.
Они все еще трудились над елкой, когда в дверь позвонили. Зак попросил Клару продолжать развешивать мишуру, а сам пошел открывать.
Это был почтальон. Вместе с обычными письмами он доставил и посылки, и Зак занес все это в гостиную. Потом, когда он начал раскладывать почту на полу, внезапно застыл.
— Что там такое? — спросил Шон.
Зак показал ему квадратную коробку размером не больше шести дюймов. На ней значилось имя Шона. Прямо над адресом крупным узнаваемым почерком Эдди было написано: «Шон, старый скряга, не вскрывай до Рождества».
Марни онемела от изумления.
— Что? — спросила Аманда.
— Это от Эдди, — ответил Кэл.
— Значит, он жив! — воскликнула Марни, и по ее лицу расползлась улыбка.
— Нет, — поправил ее Зак. — Мне жаль, но он отправил посылку еще до своего исчезновения.
Шон посмотрел на Зака. Его взгляд выражал надежду.
— Шон, — сказал Зак, — мы нашли почтовую квитанцию. Но в сложившихся обстоятельствах думаю, что надо открыть это сейчас.
Шон сел на видавший виды стул совсем рядом с елкой. Когда он разрывал упаковку, руки его дрожали.
Зак шагнул вперед с перочинным ножиком.
Под коричневой упаковочной бумагой была подарочная рождественская коробочка из картона. Маленькие собачки в колпаках Санты весело подпрыгивали. И снова записка: «Шон, ты ослеп? До Рождества не открывать».
— О, Эдди, — нежно обронила Клара.
Шон решительно вскрыл упаковку. Под ней оказалась маленькая кожаная коробка с рекламой «Бостон Бегиннингс». Шон приподнял крышку.
Он тяжело дышал. Потом извлек изнутри украшение.
Это была монета, вставленная в оправу из искусно обработанного золота. Шон показал ее всем, не в силах отвести взгляда.
— Английская серебряная монета, — сказал он. — Господи, только посмотрите на дату. 1779-й.
— Он… он нашел клад, о котором вы оба постоянно говорили, — благоговейно произнесла Аманда.
— Да. Он и вправду нашел его, — выдохнул Шон.
— Я верю, что нашел, — сказал Зак. — А после, я думаю, перенес в другое место.