— У нас, по крайней мере, никогда не появлялись слухи о призраке Петровки или призраке Бутырки, — сухо заметил Видов. — Это во-первых. А во-вторых, если вернуться к пресловутому Топоркову… он, насколько я помню, был профессиональным актером, получил соответствующее образование. Так что в его многолетних мыканьях ничего удивительного все же нет. Прискорбно и печально — только и всего… А с Лихониным этим действительно закавыка. Ну на кой ляд становиться ему уборщиком, объясни ты мне?
— Так вот этот факт и заставляет присмотреться к нему внимательнее, — отвечал Жаверов. — И впрямь слишком вычурный поступок… Не настолько, конечно, чтобы зарубить топором режиссера, не давшего роль, но…
— А ты проверь насчет этих режиссеров, убитых то есть, — посоветовал Видов. — Если Лихонин с ними был как-то связан, то, может, и о связи убийцы с покойным Топорковым больше не надо будет задумываться.
— Проверю, — кивнул майор. — Я вообще как услышал, что есть вот такой Лихонин, то меня прямо как ударило! Ну согласитесь, это из ряда вон. То ли он укорить решил всех окружающих за свою погубленную судьбу: до конца жизни, мол, буду вам глаза мозолить в качестве уборщика. Чтобы, дескать, помнили, до чего довели человека… То ли он, как объясняют это на студии, такой вот полублаженный-полусвятой, который не может без родимого «Мосфильма» и готов оставаться на нем в каком угодно качестве… В общем, тут какое объяснение ни возьми, адекватным этого персонажа в любом случае не назовешь…
— Что ж, психологически как будто убедительно, — нехотя согласился полковник. — Особенно первый вариант. Сомневаюсь я, чтобы хоть кого-то он уязвил тем, что опустился до такой работы. И вот помыл он эти полы на «Мосфильме»… Сколько он, кстати, их намывает там уже?
— Несколько лет.
— Ну вот, — продолжал Видов. — Помыл год, помыл другой, а совесть ни у кого и не просыпается. Небось никто и не извинился перед ним. И в итоге однажды у него что-то щелкает: ну хорошо, гады, не хотели по-хорошему, будет вам по-плохому!
— Вот-вот, — закивал Жаверов. — И я себе примерно так же это представляю.
— В таком случае я удивляюсь, что его больничный так сразу тебя охолонул, — лукаво заметил Видов.
— Понял, товарищ полковник, — виновато улыбнулся майор. — Значит, берусь за него всерьез. Разрешите идти?
47
Дверь майору Жаверову открыла до крайности миловидная девушка в простеньком, но очень подходящем ей платье.
Майор в первую секунду даже онемел от приятной неожиданности, но тотчас собрался и заговорил:
— Здравствуйте! Майор Жаверов…
— Проходите, — с некоторым изумлением посторонилась девушка.
— Спасибо. — Жаверов тщательно вытер ноги и прошел в прихожую, где стал снимать ботинки.
— Да что вы, можете не разуваться, — сказала девушка.
— Нет-нет, — замотал головой майор. — Это непорядок — в обуви в комнату.
— Садитесь, пожалуйста. — Девушка пододвинула Жаверову стул, когда он разулся и прошел в комнату.
— Спасибо, — присел майор. — Вы одна?
— Сейчас да.
— А вообще… вы, вероятно, родственница Василия Лихонина?
— Да, — кивнула девушка. — Я его племянница.
— Родная? — уточнил Жаверов.
— Родная и единственная, — вздохнула барышня. — И я у него одна, и он у меня один… Я сирота, и он без родственников, так что…
— …так что вы живете вдвоем, — понимающе закончил майор. — И вы не замужем? — спросил он как будто бы для себя, а не по службе.
— Пока нет, — отвечала привыкшая к этому вопросу девушка.
— Но поклонников, вероятно, пруд пруди?
— Не без этого, — не стала скромничать хозяйка.
— Да, это само собой, — пробормотал Жаверов и почему-то вздохнул. — Простите, вас зовут… Мария, кажется?.. — Перед тем как зайти сюда, майор заглянул в ЖЭК, где узнал, что Лихонин проживает не один, а с некоей Марией. Фамилии ее он не запомнил и на возраст не обратил внимания, почему-то сразу решив, что это какая-то несчастная и замотанная сожительница жалкого уборщика…
— Мария, — подтвердила девушка. — Но все зовут меня Маруся.
— Я тоже могу? — мило улыбнулся ей Жаверов.
— Пожалуйста.
— Так вот, Маруся… — Майор кашлянул. — Ваш дядя… он на работе сейчас, да?
— Еще да.
— А вы…
— Я уже вернулась. Вас интересует, где я работаю? — бесстрастно поинтересовалась Маруся.
— Не для протокола, — засмеялся Жаверов, но Маруся не поняла этой шутки и спокойно ответила:
— Я парикмахер.
— Неподалеку работаете?
— А вы хотели бы зайти постричься?
— Как знать… — слегка засмущался майор, но быстро взял себя в руки: — В общем, Маруся, у меня к вам, по существу, один только вопрос… Ваш дядя недавно болел и не был на работе. Он находился дома на больничном… Но вы-то, вероятно, работали?
— Я, к сожалению, тоже заболела, — сказала Маруся. — Мы с ним вместе как-то вот… Поэтому и на больничном вместе сидели, и на работу вышли в один день — на той неделе…
— Что ж, прекрасно, — кивнул Жаверов. — Значит, вы точно можете сказать, отлучался куда-нибудь ваш дядя во время больничного или нет?
— Конечно, могу, — сразу ответила Маруся. — Дядя никуда не отлучался. Даже в магазин я ходила — его не пускала… У него, знаете, и так с горлом плохо…
— Да-да, я в курсе, — перебил ее майор. — Ну что ж, все ясно, спасибо вам…
Жаверов медленно поднялся со стула, Маруся быстро спросила его:
— Товарищ майор, а я могу вам вопрос задать?
— Пожалуйста, — развел он руками.
— Почему вы заинтересовались моим дядей?
— А вы не знаете, что происходит на «Мосфильме»? — ответил Жаверов вопросом на вопрос. — Он вам еще не рассказывал?
— Он не говорит, — укоризненно напомнила Маруся.
— Да, простите, — поморщился майор. — Значит, не знаете?
— Вообще-то знаю, — сказала девушка, — но вы так и не ответили, почему вы интересуетесь дядей Васей? Вот этого я точно не знаю и не понимаю.
— Ваш дядя Вася, — ответил Жаверов, — был последним, кто видел живым режиссера Ядкевича, убитого в понедельник.
— Ой! — вскрикнула Маруся и прикрыла рот рукой.
— Вот так. — Майор снова развел руками. — Но вы не волнуйтесь. Ваш дядя просто свидетель, только и всего.
— Я за него и не волнуюсь, — отрезала мгновенно успокоившаяся девушка. — Никем, кроме свидетеля, он здесь и не может быть.
— Спасибо вам, Маруся, — еще раз поблагодарил Жаверов, обуваясь. — Если надумаю постричься, обязательно загляну в вашу парикмахерскую.
48
На «Мосфильме», куда майор Жаверов заглянул после визита к Марусе, он снова столкнулся с артистом Носиковым.
— Вы все с тем же? — вздохнул майор, когда Носиков поравнялся с ним.
— У меня появилась идея, товарищ майор, — негромко отозвался актер.
— И какая же? — без интереса спросил Жаверов.
— Что, если собрать из добровольцев отряд, который попеременно дежурил бы на «Мосфильме»? Особенно по вечерам. И расходился бы этот отряд, только убедившись, что на студии никого не осталось…
Жаверов остановился.
— Добровольцы будут из сотрудников «Мосфильма»?
— Ну, конечно! — воскликнул Носиков.
— Что ж, было бы недурно, — почесал подбородок майор. — Действительно, дельное предложение, товарищ артист… Если, конечно, вы и впрямь соберете такой отряд.
— Соберу, отчего не собрать, — уверенно пообещал Носиков.
— В таком случае благословляю вас, — с усмешкой произнес Жаверов, — если вы за этим.
— Я не только за этим, — засуетился актер.
— Что у вас еще? — Жаверов продолжил скорым шагом идти по коридору.
— Так вы остановились бы, товарищ майор, — попросил еле поспевающий за ним Носиков. — Куда вы так торопитесь? К директору опять?
— Товарищ Носиков, — строго начал Жаверов, но все-таки сбавил шаг, — в нашем деле медлить не полагается. Постоянно приходится спешить. Так что если у вас что-то не срочное…
— Очень срочное, — перебил его артист. — И такое, о чем вы от директора точно не узнаете. Не понимаю, зачем вы вообще перед ним отчитываетесь…
— Я отчитываюсь только перед своим начальством, — суровым голосом отрезал майор. — А вот вам мне указывать…
— Хорошо-хорошо, — быстро закивал Носиков. — Приношу свои извинения. Забылся, простите… Просто у меня действительно важная… догадка, так скажем.
— Слушаю вас, — пристально глядя в глаза актеру, сказал Жаверов.
— Я, кажется, знаю… — неуверенно заговорил тот, — точнее, могу предполагать… То есть я почти уверен…
— Ближе к делу, пожалуйста, — потребовал майор.
— В общем, я могу назвать того, кто будет следующей жертвой убийцы, — выдохнул Носиков.
— Ого! — воскликнул Жаверов. — Так называйте.
— Режиссер Овчинин, — с нажимом произнес артист.
— И почему именно он?
— Наиболее подходящий, — стал объяснять Носиков. — В этом ряду, понимаете… Баклажанов, Войномиров, Мумин, Ядкевич… У всех у них пробовался пресловутый Топорков, я выяснил…
— Во-первых, у кого вы выяснили? — перебил майор.
— У артистов. Тех, которые у них снимались или на пробах были. У нас подобные вещи легко выяснить.
— Ясно, — кивнул Жаверов. — Теперь во-вторых. Топорков пробовался в течение нескольких лет и чуть ли не у всех режиссеров, работавших в это время на «Мосфильме». Почему вы вдруг выделяете именно этого вашего…
— Овчинина, — напомнил Носиков. — Потому что…
— В-третьих, — снова перебил его майор, даже не желая слушать ответ, — никакой связи с Топорковым в этом деле, может, и нет.
— Ну как же это? — удивился актер. — Вы же сами…
— Да, подозревал такую связь, — согласился Жаверов. — Но обстоятельства последнего убийства…
— Так вы теперь Лихонина подозреваете? — сообразил Носиков и в изумлении прикрыл рот рукой.
49
— Вы знаете Лихонина? — спросил Жаверов вместо ответа.
— Ну как же, — вскинул руки Носиков. — Василия Николаевича-то… Как не знать… Только он точно ни при чем, товарищ майор, ну не может такого быть… Тем более он болел долго, только недавно на работу вышел…